Это, во всяком случае,
не в духе пролетарского классового сознания в понимании Маркса и Эн-
гельса, - и теоретическая заслуга Ленина, несомненно, в том, что он сно-
ва с решительностью обратил на это внимание. Он словно снова открыл уче-
ние Маркса о классовой борьбе и напомнил о смысле марксистского понима-
ния государства как об организации господства классов, - понимания,
превратившегося в пустую фразу; он восполнил это понимание живыми и не-
посредственными историческими задачами, в которых доказывал, что это оп-
ределение применимо не только к буржуазному, но и к пролетарскому госу-
дарству. Понятия: демократия и диктатура получили совершенно новое осве-
щение только благодаря толкованию, что завоевание политической власти
пролетариатом в каждом случае - проводится ли оно демократическим путем,
или путем захвата - неминуемо должно вести к диктатуре, ибо только бла-
годаря ей может быть осуществлена классовая воля пролетариата в отноше-
нии буржуазии.
Выяснилось, что демократия, пока существует классовое государство,
является и будет являться противоречивой формой, ибо самое демократичес-
кое государственное устройство предполагает, что или буржуазные, или
пролетарские партии имеют большинство, равновесие их постоянно бывает
лишь временным, ибо в непримиримости их экономических тенденций лежит
повод к уничтожению этого равновесия при первом удобном случае. Поэтому
и демократия означает собою, что большинство господствует над
меньшинством, и, когда его положение становится критическим, оно прибе-
гает к диктатуре, к чрезвычайному положению, к военному суду и пр. В де-
мократическом буржуазном государстве и сейчас (и прежде) господствует
буржуазная диктатура, точно так же, как в пролетарском государстве будет
господствовать диктатура пролетарская. Демократия и диктатура, таким об-
разом, в классовом государстве не являются противоположными понятиями, и
речь может итти только о том, чтобы найти предпосылки к диктатуре проле-
тариата. Будет ли она при том проведена в "демократической" или другой
форме, является вопросом несущественным и от воли нашей независящим. При
таком освещении исчезает ряд проблем, которые до сих пор раз'единяют
пролетариат.
"Демократия" более - не принципиальный вопрос, парламентаризм - не
место ловли для политической работы, - конечно, при всем этом для запад-
но- и центрально-европейского рабочего класса эти понятия не теряют со-
вершенно исключительного практического значения. Не кто иной, как Ленин,
подчеркнул это с особенной резкостью. Он называл долгом "разрушить бур-
жуазно-демократические и парламентские предрассудки" масс, но не для то-
го, чтобы отстраняться от парламента, а, напротив, работать в этом осоз-
нании. Ленин никогда не играл в демагогию, говоря рабочим: "Вся власть
Советам" или "Необходимо в одну ночь заменить парламентскую систему со-
ветской". Надо только прочесть, как он в своей книге "Детская болезнь
"левизны" в коммунизме" осуждает эту тактику германских и австрийских
"коммунистов", но отрицание этой демагогии не может отвергать духа поли-
тической критики демократии и происходящей благодаря ей легализованности
движения, для которого еще Энгельс нашел жестокие слова. Борьба с пут-
чизмом у одних не должна выродиться в трусость собственного политическо-
го мышления, - что приведет к могиле всякое понимание марксистского го-
сударственного устройства и пролетарской классовой борьбы. Кто продумает
эти оба понятия со всеми условиями классового принципа, - этим мы обяза-
ны точке зрения Маркса, - тот найдет основание, почему Ленина, который
впервые осуществил эти особенности понимания, назовут за раскрепощение
политической мысли от массы предрассудков и мнимых задач не в меньшей
степени духовным освободителем, чем социалистом. Если кто-нибудь пугает-
ся тоги террора, одевающей его фигуру, то пусть тот поучится именно у
него, тоги террора, одевающей его фигуру, то пусть тот поучится именно у
него, равно как и демократические, ибо они были классовыми движениями, и
что если необходимо быть террору, то красный террор все-таки оставляет
больше надежды, чем белый, безотносительно от того, что он никогда не
бывает столь кровав, как белый.
5.
Значение Ленина для России и ее освобождения - ныне исторический и
незыблемый факт, не подвергающийся спорам партий и классовых воззрений.
Если историческим смыслом каждой революции является дать свободу и прос-
тор, уничтожая и отбрасывая пережитые и тормозящие законоположения и
формы жизни для дальнейшего развития общества, - то не было более ради-
кальной революции, чем русская, не было более беспощадного уничтожения
старого мира, чем через большевизм. Это целиком дело Ленина, который
взял в руки могучую инициативу в октябре 1917 года, в тот момент, когда
даже его друзья еще колебались; его стихийная смелость, в соединении с
упорной и неотступной силой и поразительным дипломатическим искусством,
преодолела все опасности революции. Это грандиозное дело имеет значение
не только для России: это - часть дела освобождения всего мира. Никогда
не забудется современниками и останется в сердцах пролетариев то громад-
ное впечатление, как в октябре 1917 года, когда еще культурный мир нахо-
дился в кровавых оковах войны, когда всякая надежда на прекращение
бедствия была утрачена - особенно после того, как даже героический пос-
тупок Фридриха Адлера остался без последствий, - как из Петербурга в это
время раздался зажигательный клич: "Ко всем", что русский пролетариат
признал войну законченной и пригласил народы к мирным переговорам. И как
этот исторический акт являлся действительным духовным освобождением из
величайшей безнадежности и отчаяния, так разрушение старой России озна-
чало физическое освобождение совершенно неожиданным способом всего мира,
с которого, наконец, был сброшен гнет царизма, равно и империализма
русской буржуазии, который еще при Милюкове и Керенском мог запятнать
русскую революцию новым наступлением в угасающей мировой войне. Конечно,
не по вине Ленина не была осуществлена власть пролетариата, - и союз со-
ветских республик - не пролетарское государство в том смысле, что проле-
тариат является лишь одним господствующим классом. Власть здесь только
господствует, давая подавляющему большинству населения - кр
м - известные уступки, дает концессии и допускает теперь даже, в силу новой экономической политики, в известном смысле, и буржуазию. Если противники русского большевизма, который надо резко отграничить от вне-русского, хотят в этом видеть его банкротство
и даже над этим насмехаются, то они вовсе не имеют понятия о различии в строении государства, рожденного из революции и стремящегося к тому, чтобы только сохранить, по возможности, свое первоначальное направление,
от государства, в котором вовсе не может быть такого устремления, так как такое государство насквозь контр-революционно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117
не в духе пролетарского классового сознания в понимании Маркса и Эн-
гельса, - и теоретическая заслуга Ленина, несомненно, в том, что он сно-
ва с решительностью обратил на это внимание. Он словно снова открыл уче-
ние Маркса о классовой борьбе и напомнил о смысле марксистского понима-
ния государства как об организации господства классов, - понимания,
превратившегося в пустую фразу; он восполнил это понимание живыми и не-
посредственными историческими задачами, в которых доказывал, что это оп-
ределение применимо не только к буржуазному, но и к пролетарскому госу-
дарству. Понятия: демократия и диктатура получили совершенно новое осве-
щение только благодаря толкованию, что завоевание политической власти
пролетариатом в каждом случае - проводится ли оно демократическим путем,
или путем захвата - неминуемо должно вести к диктатуре, ибо только бла-
годаря ей может быть осуществлена классовая воля пролетариата в отноше-
нии буржуазии.
Выяснилось, что демократия, пока существует классовое государство,
является и будет являться противоречивой формой, ибо самое демократичес-
кое государственное устройство предполагает, что или буржуазные, или
пролетарские партии имеют большинство, равновесие их постоянно бывает
лишь временным, ибо в непримиримости их экономических тенденций лежит
повод к уничтожению этого равновесия при первом удобном случае. Поэтому
и демократия означает собою, что большинство господствует над
меньшинством, и, когда его положение становится критическим, оно прибе-
гает к диктатуре, к чрезвычайному положению, к военному суду и пр. В де-
мократическом буржуазном государстве и сейчас (и прежде) господствует
буржуазная диктатура, точно так же, как в пролетарском государстве будет
господствовать диктатура пролетарская. Демократия и диктатура, таким об-
разом, в классовом государстве не являются противоположными понятиями, и
речь может итти только о том, чтобы найти предпосылки к диктатуре проле-
тариата. Будет ли она при том проведена в "демократической" или другой
форме, является вопросом несущественным и от воли нашей независящим. При
таком освещении исчезает ряд проблем, которые до сих пор раз'единяют
пролетариат.
"Демократия" более - не принципиальный вопрос, парламентаризм - не
место ловли для политической работы, - конечно, при всем этом для запад-
но- и центрально-европейского рабочего класса эти понятия не теряют со-
вершенно исключительного практического значения. Не кто иной, как Ленин,
подчеркнул это с особенной резкостью. Он называл долгом "разрушить бур-
жуазно-демократические и парламентские предрассудки" масс, но не для то-
го, чтобы отстраняться от парламента, а, напротив, работать в этом осоз-
нании. Ленин никогда не играл в демагогию, говоря рабочим: "Вся власть
Советам" или "Необходимо в одну ночь заменить парламентскую систему со-
ветской". Надо только прочесть, как он в своей книге "Детская болезнь
"левизны" в коммунизме" осуждает эту тактику германских и австрийских
"коммунистов", но отрицание этой демагогии не может отвергать духа поли-
тической критики демократии и происходящей благодаря ей легализованности
движения, для которого еще Энгельс нашел жестокие слова. Борьба с пут-
чизмом у одних не должна выродиться в трусость собственного политическо-
го мышления, - что приведет к могиле всякое понимание марксистского го-
сударственного устройства и пролетарской классовой борьбы. Кто продумает
эти оба понятия со всеми условиями классового принципа, - этим мы обяза-
ны точке зрения Маркса, - тот найдет основание, почему Ленина, который
впервые осуществил эти особенности понимания, назовут за раскрепощение
политической мысли от массы предрассудков и мнимых задач не в меньшей
степени духовным освободителем, чем социалистом. Если кто-нибудь пугает-
ся тоги террора, одевающей его фигуру, то пусть тот поучится именно у
него, тоги террора, одевающей его фигуру, то пусть тот поучится именно у
него, равно как и демократические, ибо они были классовыми движениями, и
что если необходимо быть террору, то красный террор все-таки оставляет
больше надежды, чем белый, безотносительно от того, что он никогда не
бывает столь кровав, как белый.
5.
Значение Ленина для России и ее освобождения - ныне исторический и
незыблемый факт, не подвергающийся спорам партий и классовых воззрений.
Если историческим смыслом каждой революции является дать свободу и прос-
тор, уничтожая и отбрасывая пережитые и тормозящие законоположения и
формы жизни для дальнейшего развития общества, - то не было более ради-
кальной революции, чем русская, не было более беспощадного уничтожения
старого мира, чем через большевизм. Это целиком дело Ленина, который
взял в руки могучую инициативу в октябре 1917 года, в тот момент, когда
даже его друзья еще колебались; его стихийная смелость, в соединении с
упорной и неотступной силой и поразительным дипломатическим искусством,
преодолела все опасности революции. Это грандиозное дело имеет значение
не только для России: это - часть дела освобождения всего мира. Никогда
не забудется современниками и останется в сердцах пролетариев то громад-
ное впечатление, как в октябре 1917 года, когда еще культурный мир нахо-
дился в кровавых оковах войны, когда всякая надежда на прекращение
бедствия была утрачена - особенно после того, как даже героический пос-
тупок Фридриха Адлера остался без последствий, - как из Петербурга в это
время раздался зажигательный клич: "Ко всем", что русский пролетариат
признал войну законченной и пригласил народы к мирным переговорам. И как
этот исторический акт являлся действительным духовным освобождением из
величайшей безнадежности и отчаяния, так разрушение старой России озна-
чало физическое освобождение совершенно неожиданным способом всего мира,
с которого, наконец, был сброшен гнет царизма, равно и империализма
русской буржуазии, который еще при Милюкове и Керенском мог запятнать
русскую революцию новым наступлением в угасающей мировой войне. Конечно,
не по вине Ленина не была осуществлена власть пролетариата, - и союз со-
ветских республик - не пролетарское государство в том смысле, что проле-
тариат является лишь одним господствующим классом. Власть здесь только
господствует, давая подавляющему большинству населения - кр
м - известные уступки, дает концессии и допускает теперь даже, в силу новой экономической политики, в известном смысле, и буржуазию. Если противники русского большевизма, который надо резко отграничить от вне-русского, хотят в этом видеть его банкротство
и даже над этим насмехаются, то они вовсе не имеют понятия о различии в строении государства, рожденного из революции и стремящегося к тому, чтобы только сохранить, по возможности, свое первоначальное направление,
от государства, в котором вовсе не может быть такого устремления, так как такое государство насквозь контр-революционно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117