Я надавил, но она,
корчась, приподнялась на несколько дюймов, так что я промахнулся. Мы
повторяли это несколько раз и постепенно я все-таки полностью раздвинул и
зажал ее бедра.
И, наконец, я в ее воротах! Сучка уже устала и только повизгивала, не
кричала. Я с наслаждением смотрел, как ее тело крутится в грязи, как на ее
длинные черные волосы, распахнувшиеся широким веером, налипает мусор,
плевки и окурки. И тут я обнаружил то, на что и надеялся: она была
девственница. Если бы это была черная девушка, не меньше полусотни парней
уже прошли бы через нее, и было бы у нее не меньше пары детей. Но эти белые
бляди слишком хороши для этого, а белые парни - медленное и нерешительное
говно. Вот почему любой белый когда-нибудь хочет быть черным. Так или
иначе, а у этой сучки я собирался стать первым.
Она изо всех сил напряглась, но я продолжал медленно вдавливаться в нее...
- Боже, НЕТ! Нет... нет...- она задохнулась и попыталась, изогнувшись,
освободиться от меня, а я продолжал держаться на ней и снова и снова,
интенсивнее и интенсивнее вдвигался в ее внутренности. Ее глаза смотрели
прямо в мои, ее небольшой рот сморщился в гримаску, ведь на моем лице она
видела только животную похоть. Девчонка чувствовала отвращение, я знал это,
но это было говно. Я собирался быть тем, кто я есть, независимо от того, на
что она могла бы надеяться.
Еще один толчок и я откупорил ее. Она издала забавный девичий визг, особый
визг молодой изнасилованной белой девственницы. Я слышал это неоднократно,
но никогда не уставал слушать его снова и снова. Ее глаза сразу широко
открылись и она отчаянно попробовала сбросить меня. У нее, конечно, ничего
не получилось, я только глубже вдвинул ее задницу в грязь и стал толкать
сильнее. Я еще глубже забрался внутрь ее извивающихся бедер, вдавливаясь в
ее уже побежденную промежность.
- О Иисус, помоги мне!- завизжала она, когда я чуть ослабил нажим моего
ствола. Но дюйм за дюймом постепенно я входил в нее и делал это медленно.
Она долго боролась и устала, а мой член уже полностью исчез между ее
прохладными белыми бедрами.
Даже теперь она еще продолжила корчиться, но это больше не имело значения.
От ее сопротивления мне было только лучше. Ее ноги, дрожащие вокруг меня,
все еще пинались. Она извивалась и отчаянно дергалась, чтобы избежать своей
судьбы, невинная симпатичная белая девушка, крутящаяся на конце моего
члена-производителя. Какой борец! Обычно белые девушки в этот момент уже
расслабляются, а эта продолжала сопротивляться. Но теперь это было для нее
поздно, сколько бы она не боролась. Мой хороший старый черномазый
изготовитель младенцев благополучно работал между ее белыми бедрышками,
делая то, что и полагалось делать, вкручиваясь во влажное женское
плодородие.
Я начал делать старый добрый "вверх-вниз". Ее карие глазки смотрели теперь
на меня с отчаянием - она поняла, что это уже случилось - она стала
изнасилованной черным мужчиной. С каждым толчком она корчилась, стонала и
визжала.
Я еще пробовал сдержаться, но больше уже никак не мог. Так что я увеличил
темп, начал резко долбить ее и почувствовал, как волна наслаждения росла в
яйцах и затем спускалась вниз вдоль моего длинного черного копья. Она тоже
это заметила, стала задыхаться и еще интенсивнее пинать меня. Она знала,
что будет потом и пробовала отогнать окончательное завоевание. Мои яйца еще
раз ударили по ней... и я взорвался. Как животное в горячке, я
насильственно влил в нее мое семя.
- Нет, нет, нет,- она шептала, шептала уже тихо.
Она смотрела на меня каким-то особенно густым и умиротворенным взглядом, я
знал, что она чувствовала в себе струю спермы, вторгающуюся в нее, подобно
армии, входящей в побежденный город. Она была побеждена, осквернена,
лишилась девственности, и больше не было никакой причины бороться, а я
снова и снова выстреливал мое семя глубоко внутрь ее тела. Я думал, что моя
струя никогда не кончится, так триумфально я спаривался с этой симпатичной
школьницей. Она стонала и вдавливала спину во влажную землю, а все ее тело
содрогалось, против своей воли она превращалась из невинной девушки в
страстную белую женщину, принадлежащую черному мужчине.
Наконец она стала вялой и полностью подчинилась судьбе. Ее нежное тело
валялось в грязи, ноги были раздвинуты, позволяя мне делать все, что я
хотел. Вы понимаете, что я этим воспользовался. Я приподнялся на локтях,
поднял юбку еще выше, полностью обнажив весь живот и посмотрел вниз. Даже в
темноте было видно, какая нежная у нее кожа. Живот светился каким-то
голубоватым светом, посередине выделялся небольшой плотненький пупочек, а
ниже белую кожу чуть затеняли редкие темные курчавые волосики. А еще ниже в
ее мякоть, между ее мягкими прохладными бедрами я вонзал свой член, и
вонзал с такой скоростью, как только мог, наслаждаясь ощущением тугого,
крепко сжимающего меня влагалища и иногда впрыскивая остатки спермы.
Я кончил и встал с нее. Девчонка хныкала, ее небольшая юбка была поднята
почти к шее, живот с тугим пупочком и темный треугольник между ногами
полностью обнажены, а сами ноги широко разведены, шлюшка даже поленилась их
сдвинуть. Видно, она меня уже совсем не стеснялась. Тем лучше, мне все было
видно. Вся ее раскрытая промежность, из влагалища которой к заднему
отверстию теперь слегка сочилось мое семя, все ее розовые губки, чуть
запачканные кровью от прорванной целки и сходящиеся вверху в маленький
аккуратный венчик, короче все ее хозяйство, бесстыдно выставленное на
обозрение. Я с опаской посмотрел вокруг, но никого не увидел. Поэтому я
решил дать ей еще пару уроков.
Я схватил девчонку за волосы и заставил встать на колени. Я люблю иметь
школьниц по-всякому, а теперь она будет счастлива полностью обслужить меня.
В конце концов сучка была уже заполнена моей спермой там, где это
полагалось, так что еще немного в ее мозгах не будет иметь для нее особого
значения. Она, казалось, поняла, что я хочу, но не сделала никакого усилия,
чтобы этого избегнуть или хотя бы сопротивляться.
Мой длинный черный член был снова тверд. Я со смехом ударил им по ее лицу:
- Ты же знаешь, что делать, давай, начинай.
Девчонка заколебалась, так что я взял член и ткнул его ей в губы. На
мгновение она их сжала, но сразу увидела мой предупреждающий взгляд. Ее рот
открылся.
- Давай, соси,- улыбнулся я.
Это было так же хорошо, как всегда. Я пихал орган мимо ее зубов, вдоль ее
мягкого языка и вниз по ее горлу. Он полностью заполнил ей рот, она почти
не могла дышать, но не сделала никаких попыток вырваться.
- Соси, сука,- приказал я,- и заглатывай получше.
Я чувствовал, как ее рот плотно облегает мой орган, чувствовал нежное
напряжение всасывания, трущееся движение ее языка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17