- Завтра сделай ты то же, что и нынче, да сверх того возьми из закро-
ма мак да очисти его от земли по зернышку, вишь, кто-то по злобе земли в
него намешал!
Сказала старуха, повернулась к стене и захрапела, а Василиса приня-
лась кормить свою куколку. Куколка поела и сказала ей по-вчерашнему:
- Молись Богу да ложись спать; утро вечера мудренее, все будет сдела-
но, Василисушка!
Наутро баба-яга опять уехала в ступе со двора, а Василиса с куколкой
всю работу тотчас исправили. Старуха воротилась, оглядела все и крикну-
ла:
- Верные мои слуги, сердечные други, выжмите из маку масло!
Явились три пары рук, схватили мак и унесли из глаз. Баба-яга села
обедать; она ест, а Василиса стоит молча.
- Что ж ты ничего не говоришь со мною? - сказала баба-яга. - Стоишь
как немая!
- Не смела, - отвечала Василиса, - а если позволишь, то мне хотелось
бы спросить тебя кой о чем.
- Спрашивай; только не всякий вопрос к добру ведет: много будешь
знать, скоро состареешься!
- Я хочу спросить тебя, бабушка, только о том, что видела: когда я
шла к тебе, меня обогнал всадник на белом коне, сам белый и в белой
одежде: кто он такой?
- Это день мой ясный, - отвечала баба-яга.
- Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и
весь в красном одет; это кто такой?
- Это мое солнышко красное! - отвечала баба-яга.
- А что значит черный всадник, который обогнал меня у самых твоих во-
рот, бабушка?
- Это ночь моя темная - все мои слуги верные!
Василиса вспомнила о трех парах рук и молчала.
- Что ты еще не спрашиваешь? - молвила баба-яга.
- Будет с меня и этого; сама ж ты, бабушка, сказала, что много узна-
ешь - состареешься.
- Хорошо, - сказала баба-яга, - что ты спрашиваешь только о том, что
видала за двором, а не во дворе! Я не люблю, чтоб у меня сор из избы вы-
носили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя спрошу: как успеваешь ты
исполнять работу, которую я задаю тебе?
- Мне помогает благословение моей матери, - отвечала Василиса.
- Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно
мне благословенных!
Вытащила она Василису из горницы и вытолкала за ворота, сняла с забо-
ра один череп с горящими глазами и, наткнув на палку, отдала ей и сказа-
ла:
- Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим
тебя сюда и прислали.
Бегом пустилась домой Василиса при свете черепа, который погас только
с наступлением утра, и наконец к вечеру другого дня добралась до своего
дома. Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. "Верно, дома, -
думает себе, - уж больше в огне не нуждаются". Но вдруг послышался глу-
хой голос из черепа:
- Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, реши-
лась идти туда с черепом. Впервые встретили ее ласково и рассказали, что
с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня: сами высечь никак
не могли, а который огонь приносили от соседей - тот погасал, как только
входили с ним в горницу.
- Авось твой огонь будет держаться! - сказала мачеха.
Внесли череп в горницу; а глаза из черепа так и глядят на мачеху и ее
дочерей, так и жгут! Те было прятаться, но куда ни бросятся - глаза всю-
ду за ними так и следят; к утру совсем сожгло их в уголь; одной Василисы
не тронуло.
Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в
город и попросилась на житье к одной безродной старушке; живет себе и
поджидает отца. Вот как-то говорит она старушке:
- Скучно мне сидеть без дела, бабушка! Сходи, купи мне льну самого
лучшего; я хоть прясть буду. Старушка купила льну хорошего; Василиса се-
ла за дело, работа так и горит у нее, и пряжа выходит ровная да тонкая,
как волосок. Набралось пряжи много; пора бы и за тканье приниматься, да
таких берд [4] не найдут, чтобы годились на Василисину пряжу; никто не
берется и сделать-то. Василиса стала просить свою куколку, та и говорит:
- Принеси-ка мне какое-нибудь старое бердо, да старый челнок, да ло-
шадиной гривы; а я все тебе смастерю.
Василиса добыла все, что надо, и легла спать, а кукла за ночь приго-
товила славный стан. К концу зимы и полотно выткано, да такое тонкое,
что сквозь иглу вместо нитки продеть можно.
Весною полотно выбелили, и Василиса говорит старухе:
- Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.
Старуха взглянула на товар и ахнула:
- Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому; понесу во
дворец.
Пошла старуха к царским палатам да все мимо окон похаживает.
Царь увидал и спросил:
- Что тебе, старушка, надобно?
- Ваше царское величество, - отвечает старуха, - я принесла диковин-
ный товар; никому, окромя тебя, показать не хочу.
Царь приказал впустить к себе старуху и как увидел полотно - вздиво-
вался.
- Что хочешь за него? - спросил царь.
- Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его принесла.
Поблагодарил царь и отпустил старуху с подарками.
Стали царю из того полотна сорочки шить; вскроили, да нигде не могли
найти швеи, которая взялась бы их работать. Долго искали; наконец царь
позвал старуху и сказал:
- Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки
сшить.
- Не я, государь, пряла и соткала полотно, - сказала старуха, - это
работа приемыша моего - девушки.
- Ну так пусть и сошьет она!
Воротилась старушка домой и рассказала обо всем Василисе.
- Я знала, - говорит ей Василиса, - что эта работа моих рук не мину-
ет.
Заперлась в свою горницу, принялась за работу; шила она не покладаючи
рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Старуха понесла к царю сорочки, а Василиса умылась, причесалась, оде-
лась и села под окном. Сидит себе и ждет, что будет. Видит: на двор к
старухе идет царский слуга; вошел в горницу и говорит:
- Царь-государь хочет видеть искусницу, что работала ему сорочки, и
наградить ее из своих царских рук. Пошла Василиса и явилась пред очи
царские. Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в нее без
памяти.
- Нет, - говорит он, - красавица моя! Не расстанусь я с тобою; ты бу-
дешь моей женою.
Тут взял царь Василису за белые руки, посадил ее подле себя, а там и
свадебку сыграли. Скоро воротился и отец Василисы, порадовался об ее
судьбе и остался жить при дочери. Старушку Василиса взяла к себе, а ку-
колку по конец жизни своей всегда носила в кармане.
ПАСТУШЬЯ ДУДОЧКА
Жили в одном селе старик да старуха, бедныепребедные, и был у них сын
Иванушка. С малых лет любил он на дудочке играть. И так-то он хорошо иг-
рал, что все слушали - наслушаться не могли. Заиграет Иванушка грустную
песню - все пригорюнятся, у всех слезы катятся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115