Пусть уж сменщица сама увидит и сообщит, а бедняге все равно, может и полежать еще часок-другой.
Старуха отнесла назад наволочку, убрала соседний, последний на этаже номер, сдала ключи и ушла домой.
21.
Назавтра Лена встретила пижона у моря, и он мало что узнал обрадовался ей, словно старой доброй приятельнице, и позвал с собою в Никиты. В Никиты Лена ездила позавчера, возила Витьку, - тем не менее согласилась сразу и, оставив недовольного сына на попечение едва знакомой соседки по комнате, быстро оделась и взобралась на неудобное сиденье мотоцикла. ?Ява? взревела, встала, трогаясь, на дыбы, - пижон усмирил ее резкими шпорами, - и помчалась по извилистому шоссе с неимоверной скоростью. Лене было нестрашно и весело.
В Никитах они с пижоном гуляли, ели мороженое, целовались на скамейке, прямо на глазах у публики. Последнее тоже было хорошо и весело, потому что Лена уже лет семь не целовалась вообще, и поцелуи казались внове, почти как в первый раз. Потом пижон читал свои стихи, из которых особенно одно стихотворение Лене понравилось, и она даже записала его себе на память.
Вечером Лена отдалась пижону на склоне какой-то горы, прямо в черте города, привалясь к острой кромке бетонного колодца канализации, что выступал из земли на высоту табурета. Все было как-то неудобно, неловко, нескладно: и троллейбусы, проходившие внизу не более чем в десятке метров; и настырный лай собаки неподалеку, так что казалось: она где-то совсем рядом, чует любовников, может, даже и видит, недовольна их присутствием, поведением, а не мешай цепь на ошейнике, и набросилась бы с аппетитом; и осыпающиеся под ногами камешки - ноги скользят по ним, как по льду; и, наконец, больше, пожалуй, прочего не вполне прекратившиеся у Лены месячные.
Два следующие дня провели вместе, встречали на Ай Петри рассвет (утро, правда, оказалось пасмурное: ни обещанного пижоном зеленого луча, ни солнца, ни Турции не увидали, только замерзли да не выспались), ездили в Судак, в Старый Крым, в Коктебель, где на пляже у пижона нашлось множество знакомых, и он немного стеснялся спутницы и своего стеснения.
К середине второго дня Лена почувствовала, что успела необратимо надоесть своему первому (смешно: все восемь лет брака Лена оставалась Комарову безупречно верна) любовнику, раздражает его больше и больше. К вечеру она устроила пижону по этому поводу что-то вроде истерики, и на другое утро он просто не появился: укатил, не попрощавшись, на своей ?яве? дальше, неведомо куда. И пусть, и правильно, и так ей и надо!
В Ялту Лена возвратилась на ?комете?. Витька все просек и, хотя молчал, сторонился матери до самого отъезда.
22.
Труп Комарова обнаружили только к вечеру. Из-за жары, которая так и не собралась спасть, разложение зашло достаточно далеко, и в номере успел устояться не потревоженный ни ветерком сладкий запах, похожий на запах перезрелых слив. Осколки зеркала покрылись слоем всепроникающей пыли и плохо отражали происходящее.
Труп свезли в морг и - благо в гостиничных анкетах положено указывать, куда и с какою целью приезжающие прибывают, - сообщили на предприятие, где, как и предполагал Комаров, находилось все начальство: сводили концы с концами. Начальство попыталось снестись с Москвою, с министерством, но, в связи с выходным, застало только подвыпившего вахтера. Тогда послали телеграмму по месту прописки - еще одного крайне полезного для подобных случаев изобретения.
В понедельник выяснилось, что вдовы Комарова в Москве нету: она в отпуске в Крыму или на Кавказе, отдыхает с сыном диким способом, то есть адрес ее не известен никому на свете. Пришла телефонограмма из морга: вскрытие подтвердило обширный инфаркт; не работает холодильная установка (старую, дореволюционную, с глубоким подвалом-ледником анатомку недавно сломали, предварительно построив из стекла и железобетона модерное патологоанатомическое отделение); просят забрать труп как можно скорее - так что, посовещавшись, решили не переправлять Комарова в Москву, а похоронить на месте. Если ж вдова, вернувшись из Крыма или с Кавказа, пожелает перевезти прах, это легко осуществимо благодаря цинковому гробу.
Цинка на заводе, впрочем, отродясь не водилось, гроб склепали из дюраля, и Комаров навсегда водворился в землю, которую как следует не успел-то и рассмотреть.
23.
Новая трехкомнатная квартира Комаровых в Теплом Стане государственная, бесплатная, не кооператив - была пустынна и заперта на оба замка. Холодильник, согласно инструкции, отключен и открыт. Телевизор - чтобы не выгорала трубка - прикрыт черной салфеткою с вышитым крестом попугаем - подарком комаровской мамы ко второй годовщине свадьбы сына. Сервант и книжный шкаф заперты на ключики.
Квартира жила только пылью, медленно осаждающейся на полированных поверхностях шпона ценных пород древесины, изредка трещащими телефонными звонками да ритмичными звуками падения сквозь почтовую щель в двери газет - сначала на пол, после - друг на друга. Потом упала телеграмма, еще одна и, наконец, открытка из автомагазина.
Но вот ключ повернулся в одном замке, в другом, и, перешагнув кипу корреспонденции, в квартиру вошли прибывшие из Симферополя сын Комарова Виктор и, злая, что муж не встретил, вдова Комарова Лена с чемоданом и полной авоською фруктов в руках. Прочитав телеграммы, Лена отвезла сына в Новогиреево, к тетке, взяла у нее в долг денег и отправилась на вокзал.
В кассовом зале клубились вонь, духота; очередь казалась бесконечною; дежурный, к которому тоже еще надо было достояться, просмотрев телеграмму, логично заметил, что, коль дело случилось две недели назад, еще два часа в порядке общей очереди подождать можно вполне: у него вон женщины с грудничками - и то ничего.
Лена безумно устала с дороги, но очередь в кассу все же заняла и, простояв часа полтора, услышала по радио, что билеты на дневной поезд кончились; следующий, тот, которым уезжал в командировку Комаров пятнадцатью сутками раньше, должен отправиться только в три ночи, но и на него билетов - кот наплакал.
Послезавтра надо было на службу, ноги гудели, хотелось спать, Лена подумала, что лучше возьмет отпуск за свой счет и поедет на неделе. Забрав сына, вдова Комарова вернулась домой, где воздух успел настояться на перезрелых фруктах.
Со следующего дня будничные дела так закрутили Лену, что она выбралась на могилу человека, восемь лет считавшегося ее мужем, очень и очень не скоро. Комарову, впрочем, и это было все равно.
Глава третья
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ЖИЗНИ, ЗАРАБОТКИ И АЛИМЕНТЫ
Поэт, по сути, пишет о немногом:
любая строчка, что там ни возьми,
есть разговор о человеке с Богом.
Или о Боге - разговор с людьми.
А. Ольховский
24. 10.52 - 10.56
Поезд, когда Арсений вбежал на переполненный перрон, уже тронулся, но двигался пока очень медленно, и прыгнуть на ходу ничего не стоило, если бы не толпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150
Старуха отнесла назад наволочку, убрала соседний, последний на этаже номер, сдала ключи и ушла домой.
21.
Назавтра Лена встретила пижона у моря, и он мало что узнал обрадовался ей, словно старой доброй приятельнице, и позвал с собою в Никиты. В Никиты Лена ездила позавчера, возила Витьку, - тем не менее согласилась сразу и, оставив недовольного сына на попечение едва знакомой соседки по комнате, быстро оделась и взобралась на неудобное сиденье мотоцикла. ?Ява? взревела, встала, трогаясь, на дыбы, - пижон усмирил ее резкими шпорами, - и помчалась по извилистому шоссе с неимоверной скоростью. Лене было нестрашно и весело.
В Никитах они с пижоном гуляли, ели мороженое, целовались на скамейке, прямо на глазах у публики. Последнее тоже было хорошо и весело, потому что Лена уже лет семь не целовалась вообще, и поцелуи казались внове, почти как в первый раз. Потом пижон читал свои стихи, из которых особенно одно стихотворение Лене понравилось, и она даже записала его себе на память.
Вечером Лена отдалась пижону на склоне какой-то горы, прямо в черте города, привалясь к острой кромке бетонного колодца канализации, что выступал из земли на высоту табурета. Все было как-то неудобно, неловко, нескладно: и троллейбусы, проходившие внизу не более чем в десятке метров; и настырный лай собаки неподалеку, так что казалось: она где-то совсем рядом, чует любовников, может, даже и видит, недовольна их присутствием, поведением, а не мешай цепь на ошейнике, и набросилась бы с аппетитом; и осыпающиеся под ногами камешки - ноги скользят по ним, как по льду; и, наконец, больше, пожалуй, прочего не вполне прекратившиеся у Лены месячные.
Два следующие дня провели вместе, встречали на Ай Петри рассвет (утро, правда, оказалось пасмурное: ни обещанного пижоном зеленого луча, ни солнца, ни Турции не увидали, только замерзли да не выспались), ездили в Судак, в Старый Крым, в Коктебель, где на пляже у пижона нашлось множество знакомых, и он немного стеснялся спутницы и своего стеснения.
К середине второго дня Лена почувствовала, что успела необратимо надоесть своему первому (смешно: все восемь лет брака Лена оставалась Комарову безупречно верна) любовнику, раздражает его больше и больше. К вечеру она устроила пижону по этому поводу что-то вроде истерики, и на другое утро он просто не появился: укатил, не попрощавшись, на своей ?яве? дальше, неведомо куда. И пусть, и правильно, и так ей и надо!
В Ялту Лена возвратилась на ?комете?. Витька все просек и, хотя молчал, сторонился матери до самого отъезда.
22.
Труп Комарова обнаружили только к вечеру. Из-за жары, которая так и не собралась спасть, разложение зашло достаточно далеко, и в номере успел устояться не потревоженный ни ветерком сладкий запах, похожий на запах перезрелых слив. Осколки зеркала покрылись слоем всепроникающей пыли и плохо отражали происходящее.
Труп свезли в морг и - благо в гостиничных анкетах положено указывать, куда и с какою целью приезжающие прибывают, - сообщили на предприятие, где, как и предполагал Комаров, находилось все начальство: сводили концы с концами. Начальство попыталось снестись с Москвою, с министерством, но, в связи с выходным, застало только подвыпившего вахтера. Тогда послали телеграмму по месту прописки - еще одного крайне полезного для подобных случаев изобретения.
В понедельник выяснилось, что вдовы Комарова в Москве нету: она в отпуске в Крыму или на Кавказе, отдыхает с сыном диким способом, то есть адрес ее не известен никому на свете. Пришла телефонограмма из морга: вскрытие подтвердило обширный инфаркт; не работает холодильная установка (старую, дореволюционную, с глубоким подвалом-ледником анатомку недавно сломали, предварительно построив из стекла и железобетона модерное патологоанатомическое отделение); просят забрать труп как можно скорее - так что, посовещавшись, решили не переправлять Комарова в Москву, а похоронить на месте. Если ж вдова, вернувшись из Крыма или с Кавказа, пожелает перевезти прах, это легко осуществимо благодаря цинковому гробу.
Цинка на заводе, впрочем, отродясь не водилось, гроб склепали из дюраля, и Комаров навсегда водворился в землю, которую как следует не успел-то и рассмотреть.
23.
Новая трехкомнатная квартира Комаровых в Теплом Стане государственная, бесплатная, не кооператив - была пустынна и заперта на оба замка. Холодильник, согласно инструкции, отключен и открыт. Телевизор - чтобы не выгорала трубка - прикрыт черной салфеткою с вышитым крестом попугаем - подарком комаровской мамы ко второй годовщине свадьбы сына. Сервант и книжный шкаф заперты на ключики.
Квартира жила только пылью, медленно осаждающейся на полированных поверхностях шпона ценных пород древесины, изредка трещащими телефонными звонками да ритмичными звуками падения сквозь почтовую щель в двери газет - сначала на пол, после - друг на друга. Потом упала телеграмма, еще одна и, наконец, открытка из автомагазина.
Но вот ключ повернулся в одном замке, в другом, и, перешагнув кипу корреспонденции, в квартиру вошли прибывшие из Симферополя сын Комарова Виктор и, злая, что муж не встретил, вдова Комарова Лена с чемоданом и полной авоською фруктов в руках. Прочитав телеграммы, Лена отвезла сына в Новогиреево, к тетке, взяла у нее в долг денег и отправилась на вокзал.
В кассовом зале клубились вонь, духота; очередь казалась бесконечною; дежурный, к которому тоже еще надо было достояться, просмотрев телеграмму, логично заметил, что, коль дело случилось две недели назад, еще два часа в порядке общей очереди подождать можно вполне: у него вон женщины с грудничками - и то ничего.
Лена безумно устала с дороги, но очередь в кассу все же заняла и, простояв часа полтора, услышала по радио, что билеты на дневной поезд кончились; следующий, тот, которым уезжал в командировку Комаров пятнадцатью сутками раньше, должен отправиться только в три ночи, но и на него билетов - кот наплакал.
Послезавтра надо было на службу, ноги гудели, хотелось спать, Лена подумала, что лучше возьмет отпуск за свой счет и поедет на неделе. Забрав сына, вдова Комарова вернулась домой, где воздух успел настояться на перезрелых фруктах.
Со следующего дня будничные дела так закрутили Лену, что она выбралась на могилу человека, восемь лет считавшегося ее мужем, очень и очень не скоро. Комарову, впрочем, и это было все равно.
Глава третья
ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ЖИЗНИ, ЗАРАБОТКИ И АЛИМЕНТЫ
Поэт, по сути, пишет о немногом:
любая строчка, что там ни возьми,
есть разговор о человеке с Богом.
Или о Боге - разговор с людьми.
А. Ольховский
24. 10.52 - 10.56
Поезд, когда Арсений вбежал на переполненный перрон, уже тронулся, но двигался пока очень медленно, и прыгнуть на ходу ничего не стоило, если бы не толпа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150