Но это я теперь такой умный, задним умом. А тогда действовал чисто автоматически.
Что же делать? Сам я с ними не управлюсь, это точно. Да и вообще, если верить тому, что говорил Дервиш о Ромуальдо Нуньесе, никто с ними не управится. Нужно ноги уносить пока не поздно. И молить Б-га о том, чтобы Нуньес не сел на хвост «Гвидону». Нужно явиться к «голым пистолетам» и потребовать, чтобы они убедили во всем этом Лили. Да и, вообще, мне больше некуда деваться. На Паризэ штрассе возвращаться нельзя, с Горбанюка хватит и того. что уже на него свалилось. Теперь я бездомный и без оружия.
Я остановился у какого-то сквера, разобрался, где нахожусь, и поехал на «Сэксише» штрассе. Метрах в ста от дома Курта Трахтенберга была небольшая площадка для парковки машин. Я оставил там «Твинго» и, соображая, как лучше преподнести им последние новости, направился к дому. И тут раздался оглушительный взрыв. От неожиданности я слегка присел и втянул голову в плечи. Стены дома выстояли, однако крыша частично провалилась внутрь. Оконные стекла вылетели. Вслед за ними из одного из окон, словно из катапульты, вылетел раскрытый портативный компьютер и упал прямо у моих ног. Обломком черепицы мне здорово ушибло плечо. Все пространство вокруг было усеяно точно такими же обломками. Из оконных проемов начало бить пламя.
Прижимая руку к плечу, я склонился над компьютером. Он имел темно-серый корпус, значит, принадлежал Пью Джефферсону. У Трахтенберга компьютер был черного цвета, а у Жана Дюруа – темно-синего. По дисплею проходила рваная рана, однако клочек его еще жил. На нем пульсировали два слова, написанные по-английски четким жирным шрифтом. Я попытался перевести их и вздрогнул. Там было написано: «Fly, bullet!» «Лети, пуля!»
От отчаяния я зарыдал.
Из первого попавшегося аппарата я позвонил Лили. На сей раз она сама подняла трубку.
– Ситуация резко изменилась, – прохрипел я. – Джаич тяжело ранен. «Голые пистолеты» убиты. В деле оказалась замешана серьезная международная мафия. Мне кажется, лучшее, что мы можем сейчас сделать, это уйти, добросовестно заметая следы. Иначе «Гвидону» конец.
– Повтори, что ты сказал, – потребовала Лили таким голосом, что кровь застыла у меня в жилах.
– Они мертвы, Лили, – проговорил я. – И это – факт, от которого никуда не денешься. Мне очень жаль.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– В принципе, да. – Мне вспомнились слова Гуриели: «Пока мы выполняли его задание, он нас здесь заложил.» – Оттого и говорю, что нам лучше убираться отсюда подобру-поздорову.
– Завтра встречай меня в аэропорту, – сказала Лили и повесила трубку.
– В каком?! – крикнул я в отчаянии, но короткие гудки были мне ответом.
Предстояло решить вопрос, где переночевать. Паспорт и деньги я все время носил с собой, так что мог снять номер в гостинице. Однако я не знал всех возможностей противоположной стороны. Ребята из «Фокстрота» сейчас наверняка разыскивают меня. Разумеется, знай они заранее, как обернется дело, они не спешили бы взрывать дом, поскольку у них появился бы шанс накрыть нас всех вместе. Теперь же дальнейшие их действия наверняка будут продиктованы тем, какой именно информацией они располагают. Знает ли кто-либо, помимо ушедшего в небытие Дервиша, об активном вмешательстве Изабель Демонжо? Впрочем, ее уже нет в Берлине. Разнюхал ли их наводчик, о котором к несчастью я так ничего и не успел узнать, о моей связи с Мариной Косых? Если нет, то можно было бы переночевать у нее. Но ведь узнали же они каким-то образом о существовании «голых пистолетов». А это было, пожалуй, значительно труднее. Коль скоро они пронюхали о «голых пистолетах», точно так же они могли вычислить и контору, на которую мы с Джаичем работаем, координаты бюро Горбанюка и даже его домашний адрес.
За неимением лучшего, я решил выехать куда-нибудь на природу и переночевать в машине. Лето в разгаре, ночи сейчас теплые. Правда, машина небольшая, и с особым комфортом в ней не устроишься, но одну-то ночь перетерпеть можно.
В соседнем имбисе я купил два денер-кебаба и тут же сожрал их. Затем выбрался на шоссе Лейпциг-Нюренберг-Мюнхен. С подвернувшейся по пути заправки позвонил Горбанюку. Он уже был на месте.
– Лили завтра прилетает, – сразу же сообщил он, как только услышал мой голос.
– Я знаю, – отозвался я. – Что с Джаичем?
– Привезли его как раз вовремя, чтобы сохранились шансы. Во всяком случае, приятель меня обнадежил.
– Послушай, Горбанюк, они подложили бомбу в дом, где находились «голые пистолеты». От них не осталось даже мокрого места.
– О, Б-же!
– Я бы порекомендовал тебе эвакуировать весь персонал из офиса, а самому с семьей переждать пару деньков у кого-нибудь из знакомых.
– Я так и знал, что этим кончится! Я чувствовал! А тот танцор, которого ты привязал к батарее, он что-нибудь рассказал? Я думал, что он и есть преступник и что ты его уже обезвредил.
– Да, он преступник, и он мертв. Но остальные-то живы и на свободе. Расскажи я тебе сейчас, кто является нашим противником, ты бы живо в штаны наложил.
– Не нужно мне ничего рассказывать! – Пожалуй, Горбанюк прекрасно бы спелся с Дервишем. – Разумеется, я эвакуирую людей и спрячусь сам. Спасибо, что предупредил. Но завтра мы увидимся. Я должен встретить Лили в аэропорту.
– В каком? – тут же поинтересовался я.
– В Тегеле.
– Когда?
– В десять тридцать утра.
– О'кэй.
Чем меньше я буду находиться в одиночестве, тем лучше. Хотя… Б-г его знает.
– Пока, Горбанюк.
– Послушай, Крайский!..
– Да. – Я вернул трубку к уху.
– Я хочу сказать, что поначалу совершенно не воспринял тебя всерьез. Но я заблуждался.
– Ладно, – сказал я. – Ты тоже на многое оказался способен, хотя в этом деле был, как говорится, сбоку припеку.
– Как там моя машина?
– Завтра повидаешься с ней.
– Привет ей от моей супруги.
– Хорошо, передам.
Дозаправив «Твинго», я въехал в ближайший лес. Было шесть часов вечера. Воздух вокруг был напитан одурманивающим запахом. Пели птицы. Я остановился возле «кирпича», воспрещавшего дальнейшее продвижение на автомобиле, и опустил стекла. Через несколько минут мимо меня прокатили два велосипедиста. Потом еще и еще. Я подумал о том, что Лили наверняка захочет узнать, как отыскать Гуриели и остальных, а я ничем не смогу ей быть полезен. Дом, в котором я обнаружил Джаича, не в счет. Не такие уж они кретины, чтобы дважды попадаться на одну и ту же удочку. Конечно, если к ним прибудет подкрепление из Гондураса, то они могут оказаться и там, но в этом случае… Кстати, о возможном подкреплении из Гондураса. Гондурас отсюда куда дальше, чем Россия, и если даже «Фокстрот» запросит помощи, прибудет она позднее. Конечно, у них вполне может оказаться собственный реактивный самолет, но слишком мала вероятность, что Нуньес примчится сюда сломя голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121
Что же делать? Сам я с ними не управлюсь, это точно. Да и вообще, если верить тому, что говорил Дервиш о Ромуальдо Нуньесе, никто с ними не управится. Нужно ноги уносить пока не поздно. И молить Б-га о том, чтобы Нуньес не сел на хвост «Гвидону». Нужно явиться к «голым пистолетам» и потребовать, чтобы они убедили во всем этом Лили. Да и, вообще, мне больше некуда деваться. На Паризэ штрассе возвращаться нельзя, с Горбанюка хватит и того. что уже на него свалилось. Теперь я бездомный и без оружия.
Я остановился у какого-то сквера, разобрался, где нахожусь, и поехал на «Сэксише» штрассе. Метрах в ста от дома Курта Трахтенберга была небольшая площадка для парковки машин. Я оставил там «Твинго» и, соображая, как лучше преподнести им последние новости, направился к дому. И тут раздался оглушительный взрыв. От неожиданности я слегка присел и втянул голову в плечи. Стены дома выстояли, однако крыша частично провалилась внутрь. Оконные стекла вылетели. Вслед за ними из одного из окон, словно из катапульты, вылетел раскрытый портативный компьютер и упал прямо у моих ног. Обломком черепицы мне здорово ушибло плечо. Все пространство вокруг было усеяно точно такими же обломками. Из оконных проемов начало бить пламя.
Прижимая руку к плечу, я склонился над компьютером. Он имел темно-серый корпус, значит, принадлежал Пью Джефферсону. У Трахтенберга компьютер был черного цвета, а у Жана Дюруа – темно-синего. По дисплею проходила рваная рана, однако клочек его еще жил. На нем пульсировали два слова, написанные по-английски четким жирным шрифтом. Я попытался перевести их и вздрогнул. Там было написано: «Fly, bullet!» «Лети, пуля!»
От отчаяния я зарыдал.
Из первого попавшегося аппарата я позвонил Лили. На сей раз она сама подняла трубку.
– Ситуация резко изменилась, – прохрипел я. – Джаич тяжело ранен. «Голые пистолеты» убиты. В деле оказалась замешана серьезная международная мафия. Мне кажется, лучшее, что мы можем сейчас сделать, это уйти, добросовестно заметая следы. Иначе «Гвидону» конец.
– Повтори, что ты сказал, – потребовала Лили таким голосом, что кровь застыла у меня в жилах.
– Они мертвы, Лили, – проговорил я. – И это – факт, от которого никуда не денешься. Мне очень жаль.
– Ты знаешь, кто это сделал?
– В принципе, да. – Мне вспомнились слова Гуриели: «Пока мы выполняли его задание, он нас здесь заложил.» – Оттого и говорю, что нам лучше убираться отсюда подобру-поздорову.
– Завтра встречай меня в аэропорту, – сказала Лили и повесила трубку.
– В каком?! – крикнул я в отчаянии, но короткие гудки были мне ответом.
Предстояло решить вопрос, где переночевать. Паспорт и деньги я все время носил с собой, так что мог снять номер в гостинице. Однако я не знал всех возможностей противоположной стороны. Ребята из «Фокстрота» сейчас наверняка разыскивают меня. Разумеется, знай они заранее, как обернется дело, они не спешили бы взрывать дом, поскольку у них появился бы шанс накрыть нас всех вместе. Теперь же дальнейшие их действия наверняка будут продиктованы тем, какой именно информацией они располагают. Знает ли кто-либо, помимо ушедшего в небытие Дервиша, об активном вмешательстве Изабель Демонжо? Впрочем, ее уже нет в Берлине. Разнюхал ли их наводчик, о котором к несчастью я так ничего и не успел узнать, о моей связи с Мариной Косых? Если нет, то можно было бы переночевать у нее. Но ведь узнали же они каким-то образом о существовании «голых пистолетов». А это было, пожалуй, значительно труднее. Коль скоро они пронюхали о «голых пистолетах», точно так же они могли вычислить и контору, на которую мы с Джаичем работаем, координаты бюро Горбанюка и даже его домашний адрес.
За неимением лучшего, я решил выехать куда-нибудь на природу и переночевать в машине. Лето в разгаре, ночи сейчас теплые. Правда, машина небольшая, и с особым комфортом в ней не устроишься, но одну-то ночь перетерпеть можно.
В соседнем имбисе я купил два денер-кебаба и тут же сожрал их. Затем выбрался на шоссе Лейпциг-Нюренберг-Мюнхен. С подвернувшейся по пути заправки позвонил Горбанюку. Он уже был на месте.
– Лили завтра прилетает, – сразу же сообщил он, как только услышал мой голос.
– Я знаю, – отозвался я. – Что с Джаичем?
– Привезли его как раз вовремя, чтобы сохранились шансы. Во всяком случае, приятель меня обнадежил.
– Послушай, Горбанюк, они подложили бомбу в дом, где находились «голые пистолеты». От них не осталось даже мокрого места.
– О, Б-же!
– Я бы порекомендовал тебе эвакуировать весь персонал из офиса, а самому с семьей переждать пару деньков у кого-нибудь из знакомых.
– Я так и знал, что этим кончится! Я чувствовал! А тот танцор, которого ты привязал к батарее, он что-нибудь рассказал? Я думал, что он и есть преступник и что ты его уже обезвредил.
– Да, он преступник, и он мертв. Но остальные-то живы и на свободе. Расскажи я тебе сейчас, кто является нашим противником, ты бы живо в штаны наложил.
– Не нужно мне ничего рассказывать! – Пожалуй, Горбанюк прекрасно бы спелся с Дервишем. – Разумеется, я эвакуирую людей и спрячусь сам. Спасибо, что предупредил. Но завтра мы увидимся. Я должен встретить Лили в аэропорту.
– В каком? – тут же поинтересовался я.
– В Тегеле.
– Когда?
– В десять тридцать утра.
– О'кэй.
Чем меньше я буду находиться в одиночестве, тем лучше. Хотя… Б-г его знает.
– Пока, Горбанюк.
– Послушай, Крайский!..
– Да. – Я вернул трубку к уху.
– Я хочу сказать, что поначалу совершенно не воспринял тебя всерьез. Но я заблуждался.
– Ладно, – сказал я. – Ты тоже на многое оказался способен, хотя в этом деле был, как говорится, сбоку припеку.
– Как там моя машина?
– Завтра повидаешься с ней.
– Привет ей от моей супруги.
– Хорошо, передам.
Дозаправив «Твинго», я въехал в ближайший лес. Было шесть часов вечера. Воздух вокруг был напитан одурманивающим запахом. Пели птицы. Я остановился возле «кирпича», воспрещавшего дальнейшее продвижение на автомобиле, и опустил стекла. Через несколько минут мимо меня прокатили два велосипедиста. Потом еще и еще. Я подумал о том, что Лили наверняка захочет узнать, как отыскать Гуриели и остальных, а я ничем не смогу ей быть полезен. Дом, в котором я обнаружил Джаича, не в счет. Не такие уж они кретины, чтобы дважды попадаться на одну и ту же удочку. Конечно, если к ним прибудет подкрепление из Гондураса, то они могут оказаться и там, но в этом случае… Кстати, о возможном подкреплении из Гондураса. Гондурас отсюда куда дальше, чем Россия, и если даже «Фокстрот» запросит помощи, прибудет она позднее. Конечно, у них вполне может оказаться собственный реактивный самолет, но слишком мала вероятность, что Нуньес примчится сюда сломя голову.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121