ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Чтобы везти его в самолете, пришлось купить за свой счет специальный ящик.
– А как же мы? – поинтересовался Тролль.
– Кто это мы?! – с яростью уставился я на него.
– О'кэй, – согласился Тролль. – В конце концов, своя рубашка ближе к телу. Я хотел сказать, как же я? Я ведь так обожаю детективные истории.
– Останешься дома. Мало ты мне здесь докучаешь, чтобы я еще терпел тебя за границей.
– Но ведь нам не нужны ни визы, ни отдельные места в самолете! – в отчаянии воскликнул Тролль. – Нам не нужны даже ящики! Ты не можешь с нами так поступить!
– С кем это с нами?!
– Со мной и с Малышкой, параноик ты этакий. Я требую равноправия! Да, я – фантом, но это еще не значит, что всякий неудавшийся бухгалтеришка безнаказанно может меня обижать.
Тут я схватил со стола кружку с водой и окатил его с головы до ног. Он повалился на пол и захрипел. Постепенно хрипы затихли, и оскал его застыл. Я знал, что через некоторое время он оклемается, но это являлось хотя бы небольшой передышкой.
– Бедненький, – проговорила Малышка.
– Ты о ком? – уточнил я, тяжело дыша.
– Конечно, о тебе, Миша. Что Троллю сделается? С него все, как с гуся вода. – Она поцеловала меня в щеку. – Нельзя же так нервничать.
Я ловко поймал ее губы и на минуту забылся в глубоком поцелуе.
– Останешься здесь, детка. Я не хочу таскать тебя по всяким там гостиницам и ночлежкам.
– Хорошо, если так для тебя будет лучше.
– Не знаю, будет ли лучше для меня, но у тебя появится шанс по-настоящему навести порядок в доме.
– О, да! – Подобные доводы ее всегда убеждали.
Я пошел на кухню, чтобы сварить себе и фантомам кофе.
Через некоторое время в проеме двери показалась тщедушная фигурка Тролля.
– Мокрушник, – укоризненно бросил он.
– Если не нравится, можешь проваливать на все четыре стороны.
– Фига с два!
– Тогда заткнись, ты мне мешаешь сосредоточиться на деле.
– Ну, разумеется! У тебя – дела, а у нас – делишки.
Я направился к кухонному крану с твердым намерением открутить его до предела. Тролль тут же догадался, что его ожидает, и с мольбой воздел руки к небу:
– Дай хотя бы сначала кофе попить!
– Говорю в последний раз: никуда ты со мной не поедешь!
– Ну и дурак. Тебе же хуже будет. Тебе будет нас так недоставать.
И он был прав, этот чертов Тролль. Я отправлялся в полную неизвестность, к какому-то неведомому торговцу антиквариатом, у которого возникли загадочные проблемы, настолько серьезные, что даже Лили Лидок предпочла о них умолчать. Возможно, ему угрожает мафия, быть может, за ним охотится Интерпол, или он попал в поле зрения какого-нибудь маньяка-убийцы. И с этими мафией-Интерполом-маньяком-убийцей вынужден буду выяснять отношения я! Я! Миша Крайский! Такой домашний, уютный, безобидный. Такой душка. Да у меня никогда в жизни еще ни на кого рука не поднималась, если не считать тараканов!
Без сомнения, мне будет тяжко. А когда человеку тяжко, у него всегда возникает потребность в сопереживании близких ему существ. Даже если эти существа – фантомы…
Самолет приземлился в аэропорту Тегель. Благополучно миновав таможню, мы окунулись в суету зала ожидания, разноликость и разноязыкость которого дополнялась мелькавшими на табло и терминалах буквами и цифрами, и наконец вышли к опоясывающему весь аэропорт сквозному проходу, где застали шофера нашего берлинского представительства в состоянии явного нетерпения. Нужно сказать, что только я проникся сочувствием к тому, как бездарно расходуется его драгоценное время, поскольку Джаичу в принципе было на все начхать, а Пью, хоть и питал уважение к человеческой личности, но все же был свято уверен, что в течение рабочего дня шоферу не положено проявлять подобных эмоций. Он лишь бесстрастно сообщил, что придется еще немного подождать, поскольку с минуты на минуту здесь должны появиться остальные «голые пистолеты».
Но минуты бежали, мы стояли не шелохнувшись посреди всеобщего гвалта, а «пистолетами» и не пахло. Наблюдая за шофером, какое-то время мы еще могли наслаждаться богатством мимики его лица и выразительностью жеста, Однако постепенно он начал доходить до состояния белого каления. При этом бросал недружелюбные взгляды на Саймона, словно именно тот был повинен в непунктуальности писателей детективных романов.
С вопрошающим выражением я повернулся к Пью Джефферсону. Тот уставился на часы.
– Гоу, – наконец решил он.
Шофер тут же устремился вперед, ухватив наиболее тяжелые чемоданы, один из которых – мой фибровый.
На стоянке был припаркован новенький БМВ. Довольно лихо затолкав нашу поклажу в багажник и с трудом дождавшись, пока все усядутся, он стартовал на грани фола.
Наверное, излишне упоминать, что в подобных условиях Берлин разглядеть мне не удалось.
Представительство «Гвидона» находилось на Фридрихштрассе, неподалеку от Дома русско-немецкой дружбы. Когда мы подкатили, шофер сообщил, что по пути за нами увязался голубой «Вольво» и что нам не без труда удалось от него оторваться.
Будьте любезны! Не успели мы появиться, как за нами уже началась охота!
При этом Пью Джефферсон улыбался. Видимо, ему подобная катавасия приходилась по вкусу.
Нас встретил руководитель представительства Горбанюк – лысоватый мужчина лет сорока в темных брюках, белой рубашке с коротким рукавом и аляповатом галстуке. Он чуть ли не насильно всучил каждому по бутылке кока-колы. Весь его кабинет был заставлен компьютерами, ксероксами, факсами и автоответчиками. Факсы и компьютерные принтеры безостановочно стрекотали.
– К нам обратилась госпожа Евгения Сосланд, – принялся вводить нас в курс дела Горбанюк. Для Пью Джефферсона он пригласил переводчика, и тот сейчас тоже стрекотал, соперничая со средствами коммуникаций. – Ее сын владеет антикварной лавкой в центре Западного Берлина. И вот с некоторых пор туда повадился некий господин Х. Причем является он, очевидно, по ночам, когда в лавке никого нет, поливает антиквариат из аэрозольных красителей и исчезает. Замки и сигнализация для него не помеха.
– И ничего с собой не берет? – вырвалось у меня.
– Пока, вроде бы, нет, но краска, хоть и легко смываемая, все же наносит определенный ущерб предметам старины. Покрытые лаком иконы и всевозможные статуэтки – еще куда ни шло. Но с живописью, рисунками, графикой, предметами ткачества приходится потом здорово повозиться.
– М-м-м… А на чем же все-таки он специализируется, на антиквариате или произведениях искусства? – Как-то неудобно было центр тяжести разговора переносить на себя, но я чувствовал, что от Джаича подобного вопроса не дождешься. Впрочем, допускаю, что в данном случае это практического значения и не имело.
– Не думаю, чтобы в его коллекцию входили какие-нибудь замечательные полотна или что-то в этом роде.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121