Но потом, в поезде, когда он в купе держал ее, плачущую, в своих объятиях, она не чувствовала желания, но ей казалось, что в их поведении нет ничего предосудительного… что так и должно быть. И все же она не хотела, чтобы он входил в ее жизнь. Она хотела оставаться независимой от кого бы то ни было. Из горького опыта прошлых лет она знала, что мужчины, к которым ее влекло, были людьми ненадежными.
Но Габриэль каким-то образом уже вошел в ее жизнь, и она не знала, как от него отделаться. Проклятие! Даже если его цель только в том, чтобы помешать ей убить Иво Хардвика, это было невыносимо. Она не представляла, как предотвратить его вмешательство, но была готова на все.
– У него красивый голос, правда, Тибальт?
Мелодия недопетого гимна вновь зазвучала у нее в голове.
Как же болит душа! Мысленно возвращаясь назад, в тот ужасный дождливый день, когда маленький гробик был опущен в могилу, Софи не знала, куда спрятаться от невыносимого горя. Каждый раз, когда она вспоминала о том, что ее милый Джошуа лежит в холодной сырой земле, ей хотелось кричать во все горло… или умереть.
Единственным утешением служило то, что Джошуа разделил вечный покой с ее родителями и предками рода Мадригал. Как ни глупо это было, ей нравилось думать, что он соединился с ее семьей.
– Какая же я дура, Тибальт!
Мопс опять вильнул куцым хвостиком.
Софи замолчала, и мысли ее вновь вернулись к Габриэлю. Она вспомнила, как он и Джунипер пели гимн «Хвала Господу». Он, должно быть, часто упражнялся в пении, потому что даже хороший голос не мог достичь такого тембра без тренировок. Софи нравились глубокие мужские голоса. Голос Габриэля напомнил ей черный бархат.
– Он, наверное, пел во время религиозных проповедей отца. Помогал старику спасать людские души, трогая их музыкой. О Боже, кажется, я опять становлюсь циничной!
Она знала, что даме не подобает быть циничной, но не слишком волновалась на этот счет.
На то, чтобы успокоиться и собраться с духом, у нее ушло около часа. Нужно идти к Джунипер в вагон для курящих. Ей не хотелось надолго оставлять тетю одну. Джунипер притягивала к себе людей и была при этом крайне неразборчива. Она вовлекала в свою орбиту всех, от принцев до бродяг, и любила их независимо ни от чего. В этом смысле, как практически и во всех остальных, она была не похожа на Софи.
Откликнувшись на ее звонок, проводник принес теплой воды. Она умылась и заглянула в зеркало. По ее виду сразу можно было понять, что она долго и безутешно плакала.
Тогда Софи решила воспользоваться пудрой и румянами. С помощью макияжа она надеялась скрыть от взора Габриэля свои опухшие красные глаза.
Софи презирала весь мужской род и все-таки шла на такие ухищрения ради мужчин, вернее, ради одного из них – Габриэля Кэйна. Она расчесала свои белокурые локоны и вновь закрутила их в пучок на затылке.
Иногда Софи жалела, что она не похожа на свою тетушку. Как было бы просто жить, не сковывая себя обидами и ожиданиями!
Направляясь в вагон для курящих, Софи жутко волновалась. Что, если ее тетушка уже рассказала Габриэлю о Джошуа? Если так, Софи никогда не сможет ее простить. Это была только ее боль, и ей самой надлежало решить, с кем делиться этой болью, а с кем нет.
Войдя в вагон, она с удивлением увидела, что Джунипер, Габриэль и Дмитрий покатываются со смеху. Эта сцена так удивила Софи, что она остановилась и протерла глаза. С опозданием вспомнив, что она накрасила ресницы, она испугалась, как бы не смазалась тушь. Дмитрий – смеется? Она никогда не видела этого русского даже улыбающимся.
Не желая им мешать, она остановилась в дверях. Мужчины, которые вошли в вагон после ухода Софи, уставились на нее с нескрываемым интересом. Чтобы скрыть смущение, она грозно сдвинула брови, заставив их отвернуться, и почувствовала себя немного лучше.
Но стоит ли подходить к развеселой компании? Ей не хотелось нарушать их идиллию. Сама Софи уже давно забыла, что такое смех.
Неожиданно ощутив себя совершенно одинокой и потерянной, она хотела развернуться и уйти обратно в купе, но Габриэль заметил ее. Черт побери!
Он сорвался с места и пошел к Софи. Она нахмурилась, но Габриэль успел привыкнуть к ее суровому виду.
– Не хочу вам мешать, – сказала она, не дав ему шанса первым начать разговор.
– Почему ты сердишься, Софи?
Она расправила плечи и метнула на него гневный взгляд. Но и к этим взглядам он тоже привык.
– И не надо на меня так смотреть! – сказал он со смехом.
Софи обиженно вскинула подбородок:
– Я, пожалуй, пойду. Мне сейчас не хочется ни с кем общаться.
– Это плохо. – Габриэль крепко схватил Софи за руку. – А мы тебя ждали. Дмитрий нашел кое-что интересное.
– Дмитрий? – удивилась она.
– Да. Он приобрел одну вещицу… она должна тебе понравиться.
Софи сомневалась в этом, но ей не хотелось обижать Дмитрия. Раздраженно фыркнув, она сказала:
– Ладно. Возьми у меня корзину с Тибальтом.
– Конечно.
Он взял большую плетеную корзину и, не выпуская руку Софи, вернулся в компанию.
Увидев свою племянницу, тетя Джунипер просияла. Ее глаза сверкали, как две голубые звездочки.
– О, Софи, ты только взгляни! Дмитрий купил это у цыганки в Тусоне.
– Я не знала, что в Тусоне есть цыгане, – отрезала Софи. Впрочем, она не хотела казаться невежливой по отношению к Джунипер и Дмитрию.
Джунипер, как и следовало ожидать, ничего не заметила. «Спасибо тебе, Господи, за то, что ты даешь нам таких тетушек!» – подумала Софи.
Взглянув на Дмитрия, она испытала настоящий шок. Вечно угрюмый русский карлик смотрел на нее… с улыбкой! Между тем у него были все основания быть угрюмым. Чудеса, да и только! Софи улыбнулась в ответ, хоть это стоило ей большого усилия: она опять туго зашнуровала корсет. Дмитрий был хорошим малым, и она не хотела вымещать на нем свое дурное настроение.
По счастью, она имела возможность выплеснуть свою злость на Габриэля Кэйна.
– Можешь отпустить меня, Габриэль, – прорычала она, выдергивая руку.
– С удовольствием, – сказал он.
Софи различила в его голосе резкие интонации, и это ей понравилось. В конце концов, почему должна страдать одна она? Впрочем, эта мысль была несправедливой. Габриэль не виноват в том, что Джошуа умер, и в том, что на его похоронах звучал знакомый Габриэлю церковный гимн. Так сложились обстоятельства.
Габриэль оказался незлопамятным.
– Тебе понравится эта вещица, Софи, – приветливо сказал он.
– Вот как?
Он со смехом поставил корзину с Тибальтом на скамью и помог Софи сесть.
– Обязательно понравится. Это как раз то, чем ты занимаешься. По словам мисс Джунипер, люди общались с этим предметом веками, но лишь в последнее время он приобрел широкую популярность в Штатах.
– Мы уже не в Штатах, – буркнула Софи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63