Мне следует продолжать?
– Нет, – решительно произнес Брейв, поднимаясь с кресла. – Вы сказали достаточно, благодарю вас.
Фелпс пожал плечами:
– То вы просите говорить, то не говорить. В общем, ведете себя так, как и положено нормальному аристократу.
– Вы, кажется, сказали, что пришли не для того, чтобы анализировать мои поступки?
– Согласен.
Брейв фыркнул. Доктор оказался умнее, чем он думал. И Брейв, откровенно говоря, не возражал против его визита. Приятно, когда есть кто-то, с кем можно поговорить, пусть даже этот человек пытается залезть к тебе в душу.
– Интересно, вдова Гершель одобряет ваше лукавство? – спросил Брейв, когда они вышли в холл.
– Возможно, одобряет. Вот если бы мне удалось уговорить ее выйти за меня замуж, я бы исправился. – Он взял у Рейнолдса перчатки и шляпу и кивнул в знак благодарности.
– Просто не верится, что она до сих пор не согласилась выйти за вас замуж.
– Мне тоже, – ответил Фелпс, надевая шляпу. – Не могу сказать, что мне это нравится, но пусть делает, как ей хочется, лишь бы в конце концов согласилась.
– Вы говорите как влюбленный мужчина, – сказал Брейв.
– Так оно и есть. И не надо смеяться надо мной, молодой человек. Оглянуться не успеете, как это произойдет и с вами.
«Уже произошло. Однажды».
– Вряд ли, Фелпс, – улыбнулся Брейв, вдруг вспомнив Рейчел, но тут же прогнал мысль о ней. После смерти Миранды она была первой женщиной, которая показалась ему привлекательной. Неудивительно, что он немного увлекся ею. Это было вполне нормально.
Но это пугало. Слишком много времени прошло с тех пор, как он вел себя нормально.
Попрощавшись с доктором, Брейв направился в кабинет, куда Рейнолдс уже принес бутылку бренди. Бренди стояло на столе и выглядело безобидно, как вода. Но Брейв знал, что это не так. Он знал, как легко к нему пристрастился. Эта сладкая эйфория помогла ему не погрузиться в депрессию и сохранить рассудок. Он и подумать не мог, что предпочтет чувство вины этому сладостному отрешенному состоянию.
Если не считать шампанского на балу у леди Уэствуд, он не брал в рот ни капли спиртного с тех пор, как впал в зависимость от него в целях облегчения тяжести вины и отчаяния после смерти Миранды. Выпив шампанского, он не сорвался, но как подействует на него бренди?
Фелпс говорит, что алкогольная зависимость весьма опасна, но у Брейва не было симптомов такой зависимости. Он пил несколько месяцев подряд, но потребности в этом не испытывал, пил вполне осознанно.
Брейв откупорил бутылку. Налил немного в стакан и поставил бутылку в бар. Слишком велико искушение, если оставить ее на столе.
По привычке, согревая стакан в руках, он опустился в свое любимое кресло, в котором сиживал его отец, когда Брейв еще ребенком забирался к нему на колени. Брейв вытянул ноги к огню, взял книгу, которую читал накануне, и поднял стакан.
Бренди обожгло язык, вызвав уйму вкусовых ощущений, и Брейв посмаковал его во рту, прежде чем проглотить. Ничего не произошло.
Брейв лишь оценил превосходное качество бренди. У него не возникло желания осушить стакан или всю бутылку. Он сделал еще глоток.
Когда некоторое время спустя в дверь постучал Рейнолдс, в его стакане все еще оставалось бренди, а сам он успел за это время прочесть тридцать страниц романа.
– Прошу прощения, милорд, но вас желают видеть два джентльмена.
– Джентльмены? Но я…
– Он знать не знает никаких джентльменов! – пророкотал знакомый голос Габриэля Уоррена, графа Энджелвуда, школьного друга Брейва, который вошел с широкой улыбкой на физиономии и взлохмаченными ветром черными волосами.
Следом за ним появился Джулиан Рексли, граф Вулфрэм, который должен был стать шурином Брейва. Брейву все еще тяжело было его видеть, хотя прежней боли встреча с ним уже не вызвала. Каштановым цветом волос и смуглостью кожи он очень напоминал сестру, только Миранда была своенравной и безрассудной, а граф Вулфрэм – уравновешенным и серьезным. Брейв знал, что друг не винит его в смерти Миранды, но сам Брейв никак не мог избавиться от чувства вины.
И все же он рад был видеть друзей. Он поднялся им на встречу, они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Когда все уселись со стаканами бренди, Брейв спросил, что они делают в этих краях.
– Мы направлялись на север, в поместье Джула, – ответил Габриэль, поблескивая серыми глазами. – Мы не могли проехать мимо, не заглянув к тебе.
– Мы собираемся поохотиться, – добавил Джул. – Будем рады, если ты присоединишься к нам.
Брейв покачал головой.
– Спасибо, Джул, но у меня дел невпроворот, – солгал он. В Уикс-Энде не происходило ничего такого, что нельзя было отложить на несколько дней, но Брейв зарекся еще когда-нибудь появиться в поместье Джулиана, и Джулиан это знал. Там погибла Миранда.
– Я езжу туда каждый год. Помнишь, вся семья собиралась там и уезжала только после Рождества?
Брейв помнил. Когда они с Джулианом обнаружили, что живут часть года так близко друг от друга, они стали проводить школьные каникулы то в одном поместье, то в другом. К ним частенько присоединялся Габриэль, чья семейная жизнь оставляла желать лучшего.
– В этом году я поеду туда один, – сказал Джулиан. – Летиция предпочитает остаться в Лондоне или отправиться на озеро. В отличие от нас с Мирандой она никогда не любила Йоркшир.
Повисло молчание. Его нарушил Габриэль.
– Только не начинайте сначала, – сказал он, глядя на Брейва. – Если вы намерены искупать меня в пьяных слезах, то я лучше уйду.
Брейв криво усмехнулся. Гейб, он такой. Он может уйти. Гейб, самый крутой из них, вырос в семье, где родители уделяли больше внимания развлечениям, чем собственному сыну.
Он не знал, да и не хотел знать все подробности, но мать Гейба отличалась склонностью к беспорядочным связям, а отец был азартным игроком. Потом была девушка Лилит. Брейв не знал, что произошло между ним и его любимой. Знал лишь, что Гейб собирался на ней жениться, но не женился. Неизвестно, по какой причине. С тех пор он стал суровым и циничным и ни с кем, кроме своих двух приятелей, близко не общался.
Джулиан поднял голову и тоже улыбнулся.
– Боишься искупаться в слезах? Друг мой, мне платят за то, что я заставляю людей плакать.
Габриэль округлил глаза.
– Тебе платят за то, что ты заставляешь молодых девушек хихикать, прикрываясь веером. К счастью, ты не нуждаешься в деньгах, тебе есть на что жить, потому что этот негодяй Марри платит тебе всего половину того, что положено. Он даже позволяет себе не покупать твои замечательные произведения.
Брейв с Джулианом переглянулись. Карие глаза Джулиана сверкнули. В этом вопросе между ними существовали давнишние разногласия. Марри был издателем Джулиана, тем самым, который издавал Байрона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
– Нет, – решительно произнес Брейв, поднимаясь с кресла. – Вы сказали достаточно, благодарю вас.
Фелпс пожал плечами:
– То вы просите говорить, то не говорить. В общем, ведете себя так, как и положено нормальному аристократу.
– Вы, кажется, сказали, что пришли не для того, чтобы анализировать мои поступки?
– Согласен.
Брейв фыркнул. Доктор оказался умнее, чем он думал. И Брейв, откровенно говоря, не возражал против его визита. Приятно, когда есть кто-то, с кем можно поговорить, пусть даже этот человек пытается залезть к тебе в душу.
– Интересно, вдова Гершель одобряет ваше лукавство? – спросил Брейв, когда они вышли в холл.
– Возможно, одобряет. Вот если бы мне удалось уговорить ее выйти за меня замуж, я бы исправился. – Он взял у Рейнолдса перчатки и шляпу и кивнул в знак благодарности.
– Просто не верится, что она до сих пор не согласилась выйти за вас замуж.
– Мне тоже, – ответил Фелпс, надевая шляпу. – Не могу сказать, что мне это нравится, но пусть делает, как ей хочется, лишь бы в конце концов согласилась.
– Вы говорите как влюбленный мужчина, – сказал Брейв.
– Так оно и есть. И не надо смеяться надо мной, молодой человек. Оглянуться не успеете, как это произойдет и с вами.
«Уже произошло. Однажды».
– Вряд ли, Фелпс, – улыбнулся Брейв, вдруг вспомнив Рейчел, но тут же прогнал мысль о ней. После смерти Миранды она была первой женщиной, которая показалась ему привлекательной. Неудивительно, что он немного увлекся ею. Это было вполне нормально.
Но это пугало. Слишком много времени прошло с тех пор, как он вел себя нормально.
Попрощавшись с доктором, Брейв направился в кабинет, куда Рейнолдс уже принес бутылку бренди. Бренди стояло на столе и выглядело безобидно, как вода. Но Брейв знал, что это не так. Он знал, как легко к нему пристрастился. Эта сладкая эйфория помогла ему не погрузиться в депрессию и сохранить рассудок. Он и подумать не мог, что предпочтет чувство вины этому сладостному отрешенному состоянию.
Если не считать шампанского на балу у леди Уэствуд, он не брал в рот ни капли спиртного с тех пор, как впал в зависимость от него в целях облегчения тяжести вины и отчаяния после смерти Миранды. Выпив шампанского, он не сорвался, но как подействует на него бренди?
Фелпс говорит, что алкогольная зависимость весьма опасна, но у Брейва не было симптомов такой зависимости. Он пил несколько месяцев подряд, но потребности в этом не испытывал, пил вполне осознанно.
Брейв откупорил бутылку. Налил немного в стакан и поставил бутылку в бар. Слишком велико искушение, если оставить ее на столе.
По привычке, согревая стакан в руках, он опустился в свое любимое кресло, в котором сиживал его отец, когда Брейв еще ребенком забирался к нему на колени. Брейв вытянул ноги к огню, взял книгу, которую читал накануне, и поднял стакан.
Бренди обожгло язык, вызвав уйму вкусовых ощущений, и Брейв посмаковал его во рту, прежде чем проглотить. Ничего не произошло.
Брейв лишь оценил превосходное качество бренди. У него не возникло желания осушить стакан или всю бутылку. Он сделал еще глоток.
Когда некоторое время спустя в дверь постучал Рейнолдс, в его стакане все еще оставалось бренди, а сам он успел за это время прочесть тридцать страниц романа.
– Прошу прощения, милорд, но вас желают видеть два джентльмена.
– Джентльмены? Но я…
– Он знать не знает никаких джентльменов! – пророкотал знакомый голос Габриэля Уоррена, графа Энджелвуда, школьного друга Брейва, который вошел с широкой улыбкой на физиономии и взлохмаченными ветром черными волосами.
Следом за ним появился Джулиан Рексли, граф Вулфрэм, который должен был стать шурином Брейва. Брейву все еще тяжело было его видеть, хотя прежней боли встреча с ним уже не вызвала. Каштановым цветом волос и смуглостью кожи он очень напоминал сестру, только Миранда была своенравной и безрассудной, а граф Вулфрэм – уравновешенным и серьезным. Брейв знал, что друг не винит его в смерти Миранды, но сам Брейв никак не мог избавиться от чувства вины.
И все же он рад был видеть друзей. Он поднялся им на встречу, они обнялись, похлопывая друг друга по спине. Когда все уселись со стаканами бренди, Брейв спросил, что они делают в этих краях.
– Мы направлялись на север, в поместье Джула, – ответил Габриэль, поблескивая серыми глазами. – Мы не могли проехать мимо, не заглянув к тебе.
– Мы собираемся поохотиться, – добавил Джул. – Будем рады, если ты присоединишься к нам.
Брейв покачал головой.
– Спасибо, Джул, но у меня дел невпроворот, – солгал он. В Уикс-Энде не происходило ничего такого, что нельзя было отложить на несколько дней, но Брейв зарекся еще когда-нибудь появиться в поместье Джулиана, и Джулиан это знал. Там погибла Миранда.
– Я езжу туда каждый год. Помнишь, вся семья собиралась там и уезжала только после Рождества?
Брейв помнил. Когда они с Джулианом обнаружили, что живут часть года так близко друг от друга, они стали проводить школьные каникулы то в одном поместье, то в другом. К ним частенько присоединялся Габриэль, чья семейная жизнь оставляла желать лучшего.
– В этом году я поеду туда один, – сказал Джулиан. – Летиция предпочитает остаться в Лондоне или отправиться на озеро. В отличие от нас с Мирандой она никогда не любила Йоркшир.
Повисло молчание. Его нарушил Габриэль.
– Только не начинайте сначала, – сказал он, глядя на Брейва. – Если вы намерены искупать меня в пьяных слезах, то я лучше уйду.
Брейв криво усмехнулся. Гейб, он такой. Он может уйти. Гейб, самый крутой из них, вырос в семье, где родители уделяли больше внимания развлечениям, чем собственному сыну.
Он не знал, да и не хотел знать все подробности, но мать Гейба отличалась склонностью к беспорядочным связям, а отец был азартным игроком. Потом была девушка Лилит. Брейв не знал, что произошло между ним и его любимой. Знал лишь, что Гейб собирался на ней жениться, но не женился. Неизвестно, по какой причине. С тех пор он стал суровым и циничным и ни с кем, кроме своих двух приятелей, близко не общался.
Джулиан поднял голову и тоже улыбнулся.
– Боишься искупаться в слезах? Друг мой, мне платят за то, что я заставляю людей плакать.
Габриэль округлил глаза.
– Тебе платят за то, что ты заставляешь молодых девушек хихикать, прикрываясь веером. К счастью, ты не нуждаешься в деньгах, тебе есть на что жить, потому что этот негодяй Марри платит тебе всего половину того, что положено. Он даже позволяет себе не покупать твои замечательные произведения.
Брейв с Джулианом переглянулись. Карие глаза Джулиана сверкнули. В этом вопросе между ними существовали давнишние разногласия. Марри был издателем Джулиана, тем самым, который издавал Байрона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64