Я всегда хотела маленькую девочку.
– Мне тоже представляется девочка. Сестер у меня не было, матери своей я не знал. Я всегда думал о том, как хорошо было бы иметь дочь.
Он снова поцеловал ее и крепче обнял это чудо – женщину, которая так неожиданно вошла в его жизнь полтора года назад и круто изменила ее. Он вспомнил о балладе подсказанной вдохновением еще в позапрошлое Рождество:
Через просторы бурных морей
Пришла она в край золотой…
Это была самая длинная из всех написанных им когда-либо баллад. Работа над ней близилась к концу. И вдруг ему в голову пришло будущее название: «Мечтания – посвящается Джоанне».
– Посылку только что доставил Тим Форбз, – объяснил Хью, вручая ей посылку. – Она пришла срочной почтой.
– Это от мистера Дрекслера, – удивилась Джоанна и принялась распаковывать посылку.
– А теперь послушай мои новости, – сказал Хью. – Помнишь, Джоанна, я рассказывал тебе о человеке по имени Финч? Я познакомился с ним в Мельбурне, когда в прошлый раз возил шерсть в гавань.
Джоанна порылась в памяти и вспомнила, как в ноябре Хью рассказывал ей о неком мистере Финче, хозяине барана особой породы. Как объяснил ей Хью, это было животное французской породы рамбулье и оно обладало всеми качествами, которые требовались Хью для скрещивания с мериносовой овцой. Он надеялся вывести породу, достаточно выносливую для засушливых равнин Квинсленда. Но баран не продавался.
– Сегодня я получил телеграмму от Финча. Он принял решение вернуться в Англию и предлагает мне купить у него барана. Это необыкновенное животное, Джоанна, крупное и закаленное, с мощным скелетом и длинноволокнистым руном. По словам Финча, с него можно получить двадцать пять фунтов немытой шерсти. Подумай только, Джоанна, если мне удастся соединить этого барана с моими лучшими мериносами, мы сможем значительно продвинуться по пути создания породы, которую можно было бы повсеместно разводить в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе. Я так давно мечтал о выведении новой породы, что теперь, когда она почти у меня в руках, я не могу упустить своей шанс.
– Конечно нет! – согласилась она, заражаясь его волнением. – А когда можно будет его купить?
– Мне надо срочно ехать в Мельбурн. Финч дал шанс мне первому, но найдутся и другие покупатели. – Он умолк, глядя на нее. – Итак, у нас будет малыш, – он рассмеялся. – Разве не смешно, что мужчина узнает о беременности жены, когда сообщает ему новость другой мужчина.
– Не знаю, кто упаковывал эту посылку, но постарался на совесть, шпагат не хочет рваться, – посетовала Джоанна.
– Что, по-твоему, мог прислать тебе Дрекслер?
– Просто не могу себе ничего представить. И срочная доставка обошлась ему недешево. Посмотри на эти марки, – сказала Джоанна. Кроме чеков, приходивших из конторы Дрекслера в Бомбее, Джоанна ничего другого от адвоката не получала. Но она ждала от него известий только через год, когда ей исполнится двадцать один год и придет время вступать в наследство.
– Ой, Хью, – вспомнила она о письме, – вот получила сегодня от Патрика Лейтропа – того человека, который упоминается в дневнике моей матери.
Пока Джоанна пыталась сладить с неподатливым шпагатом, Хью распечатал конверт и стал читать вслух: «Глубоко уважаемая мисс Джоанна, пишу вам ответ на несколько ваших посланий. Прошу извинить за задержку с ответом, но я был долгое время в отъезде. Так как я много путешествую, моим постоянным адресом остается «Риджент отель» в Калифорнии. При необходимости со мной можно связаться через хозяйку гостиницы миссис Роббинз.
Я действительно учился вместе с вашим дедушкой в Кембридже в Крайстс-Колледж с 1826 по 1829 год. Мы готовились принять духовный сан англиканской церкви. Хорошо помню Джона и его молодую жену. Я был шафером на их свадьбе. Найоми, такая прелестная и горячо любящая, и Джон, исполненный решимости и желания преуспеть на своем поприще. Но в Австралию он отправился не как миссионер, мисс Друри. И его записи – это не проповеди. Можно говорить об этом с полной уверенностью».
– Но если это не проповеди, то что тогда, интересно знать, – сказал Хью и продолжил читать: «Джон так и не закончил курс в Кембридже, поскольку обнаружил, что жизненный путь духовного лица его не привлекает. Могу предположить, что ваш дед хотя и не признавал этого никогда, но был в определенной степени агностиком. Для него большой интерес представляло не проповедовать Библию, а заниматься подтверждением ее положений. Особенно его интересовало описание рая – Эдема.
У него была теория, что Господь, разочаровавшись в Адаме и Еве, решил создать второй рай, в другой части света. Джон считал, что отыщет этот второй рай в Австралии. Читая сообщения о найденном в Сиднейской колонии первобытном народе, людях, не знавших грамоты и колеса, которые ходили нагие и не занимались земледелием, он решил, что это и есть Эдем – второй рай, откуда прародители изгнаны не были. Свою теорию он основывал на том, что австралийские аборигены испытывают страх перед змеей и почитают ее, а потому у них не могло возникнуть искушение сорвать плод с Древа познания. Не знаю, удалось ли Джеку подтвердить свою теорию.
Мисс Друри, вы пишете о сохранившихся бумагах вашего деда. Возможно, это записи его впечатлений о людях, которых он изучал».
Хью перешел ко второй странице.
«По вашим словам, записи определенным образом зашифрованы. Для записи лекций часть из нас использовали тот или иной вид скоростного письма. Я пользуюсь системой собственного изобретения, далекой от совершенства. А ваш дед, насколько я помню, весьма преуспел в этом умении. Если вы пришлете мне образец записей, возможно, я бы смог их расшифровать.
Весьма сожалею, мисс Друри, что не располагаю другими интересующими вас сведениями. В частности, мне не известно, куда именно в Австралии отправились ваши дедушка с бабушкой. Один факт, однако, мне запомнился. Я провожал их, когда они отправлялись в свое путешествие в 1830 году, сорок три года назад. Их корабль имел довольно причудливое название. Как точно он назывался, вспомнить я не могу, но, по-моему, это было название какого-то мифического животного или что-то наподобие того. В какой порт корабль направлялся, я, к великому сожалению, не помню, но если вам удастся установить название корабля, вы сможете определить, где ваши родственники сошли на берег».
– Что за мифическое животное? – задумчиво проговорил Хью.
– Может быть, это единорог, – предположила Джоанна. – Или гидра. Знаешь, Хью, где-то должны храниться списки кораблей, прибывающих в Мельбурн и Сидней. Я поеду в Мельбурн вместе с тобой. Мы будем искать корабль с мифологическим названием.
– Я попрошу Фрэнка Даунза нам помочь. У него в городе друзья повсюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
– Мне тоже представляется девочка. Сестер у меня не было, матери своей я не знал. Я всегда думал о том, как хорошо было бы иметь дочь.
Он снова поцеловал ее и крепче обнял это чудо – женщину, которая так неожиданно вошла в его жизнь полтора года назад и круто изменила ее. Он вспомнил о балладе подсказанной вдохновением еще в позапрошлое Рождество:
Через просторы бурных морей
Пришла она в край золотой…
Это была самая длинная из всех написанных им когда-либо баллад. Работа над ней близилась к концу. И вдруг ему в голову пришло будущее название: «Мечтания – посвящается Джоанне».
– Посылку только что доставил Тим Форбз, – объяснил Хью, вручая ей посылку. – Она пришла срочной почтой.
– Это от мистера Дрекслера, – удивилась Джоанна и принялась распаковывать посылку.
– А теперь послушай мои новости, – сказал Хью. – Помнишь, Джоанна, я рассказывал тебе о человеке по имени Финч? Я познакомился с ним в Мельбурне, когда в прошлый раз возил шерсть в гавань.
Джоанна порылась в памяти и вспомнила, как в ноябре Хью рассказывал ей о неком мистере Финче, хозяине барана особой породы. Как объяснил ей Хью, это было животное французской породы рамбулье и оно обладало всеми качествами, которые требовались Хью для скрещивания с мериносовой овцой. Он надеялся вывести породу, достаточно выносливую для засушливых равнин Квинсленда. Но баран не продавался.
– Сегодня я получил телеграмму от Финча. Он принял решение вернуться в Англию и предлагает мне купить у него барана. Это необыкновенное животное, Джоанна, крупное и закаленное, с мощным скелетом и длинноволокнистым руном. По словам Финча, с него можно получить двадцать пять фунтов немытой шерсти. Подумай только, Джоанна, если мне удастся соединить этого барана с моими лучшими мериносами, мы сможем значительно продвинуться по пути создания породы, которую можно было бы повсеместно разводить в Квинсленде и Новом Южном Уэльсе. Я так давно мечтал о выведении новой породы, что теперь, когда она почти у меня в руках, я не могу упустить своей шанс.
– Конечно нет! – согласилась она, заражаясь его волнением. – А когда можно будет его купить?
– Мне надо срочно ехать в Мельбурн. Финч дал шанс мне первому, но найдутся и другие покупатели. – Он умолк, глядя на нее. – Итак, у нас будет малыш, – он рассмеялся. – Разве не смешно, что мужчина узнает о беременности жены, когда сообщает ему новость другой мужчина.
– Не знаю, кто упаковывал эту посылку, но постарался на совесть, шпагат не хочет рваться, – посетовала Джоанна.
– Что, по-твоему, мог прислать тебе Дрекслер?
– Просто не могу себе ничего представить. И срочная доставка обошлась ему недешево. Посмотри на эти марки, – сказала Джоанна. Кроме чеков, приходивших из конторы Дрекслера в Бомбее, Джоанна ничего другого от адвоката не получала. Но она ждала от него известий только через год, когда ей исполнится двадцать один год и придет время вступать в наследство.
– Ой, Хью, – вспомнила она о письме, – вот получила сегодня от Патрика Лейтропа – того человека, который упоминается в дневнике моей матери.
Пока Джоанна пыталась сладить с неподатливым шпагатом, Хью распечатал конверт и стал читать вслух: «Глубоко уважаемая мисс Джоанна, пишу вам ответ на несколько ваших посланий. Прошу извинить за задержку с ответом, но я был долгое время в отъезде. Так как я много путешествую, моим постоянным адресом остается «Риджент отель» в Калифорнии. При необходимости со мной можно связаться через хозяйку гостиницы миссис Роббинз.
Я действительно учился вместе с вашим дедушкой в Кембридже в Крайстс-Колледж с 1826 по 1829 год. Мы готовились принять духовный сан англиканской церкви. Хорошо помню Джона и его молодую жену. Я был шафером на их свадьбе. Найоми, такая прелестная и горячо любящая, и Джон, исполненный решимости и желания преуспеть на своем поприще. Но в Австралию он отправился не как миссионер, мисс Друри. И его записи – это не проповеди. Можно говорить об этом с полной уверенностью».
– Но если это не проповеди, то что тогда, интересно знать, – сказал Хью и продолжил читать: «Джон так и не закончил курс в Кембридже, поскольку обнаружил, что жизненный путь духовного лица его не привлекает. Могу предположить, что ваш дед хотя и не признавал этого никогда, но был в определенной степени агностиком. Для него большой интерес представляло не проповедовать Библию, а заниматься подтверждением ее положений. Особенно его интересовало описание рая – Эдема.
У него была теория, что Господь, разочаровавшись в Адаме и Еве, решил создать второй рай, в другой части света. Джон считал, что отыщет этот второй рай в Австралии. Читая сообщения о найденном в Сиднейской колонии первобытном народе, людях, не знавших грамоты и колеса, которые ходили нагие и не занимались земледелием, он решил, что это и есть Эдем – второй рай, откуда прародители изгнаны не были. Свою теорию он основывал на том, что австралийские аборигены испытывают страх перед змеей и почитают ее, а потому у них не могло возникнуть искушение сорвать плод с Древа познания. Не знаю, удалось ли Джеку подтвердить свою теорию.
Мисс Друри, вы пишете о сохранившихся бумагах вашего деда. Возможно, это записи его впечатлений о людях, которых он изучал».
Хью перешел ко второй странице.
«По вашим словам, записи определенным образом зашифрованы. Для записи лекций часть из нас использовали тот или иной вид скоростного письма. Я пользуюсь системой собственного изобретения, далекой от совершенства. А ваш дед, насколько я помню, весьма преуспел в этом умении. Если вы пришлете мне образец записей, возможно, я бы смог их расшифровать.
Весьма сожалею, мисс Друри, что не располагаю другими интересующими вас сведениями. В частности, мне не известно, куда именно в Австралии отправились ваши дедушка с бабушкой. Один факт, однако, мне запомнился. Я провожал их, когда они отправлялись в свое путешествие в 1830 году, сорок три года назад. Их корабль имел довольно причудливое название. Как точно он назывался, вспомнить я не могу, но, по-моему, это было название какого-то мифического животного или что-то наподобие того. В какой порт корабль направлялся, я, к великому сожалению, не помню, но если вам удастся установить название корабля, вы сможете определить, где ваши родственники сошли на берег».
– Что за мифическое животное? – задумчиво проговорил Хью.
– Может быть, это единорог, – предположила Джоанна. – Или гидра. Знаешь, Хью, где-то должны храниться списки кораблей, прибывающих в Мельбурн и Сидней. Я поеду в Мельбурн вместе с тобой. Мы будем искать корабль с мифологическим названием.
– Я попрошу Фрэнка Даунза нам помочь. У него в городе друзья повсюду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149