Но он не мог заставить себя идти с ними дальше дружеских отношений, и чаще всего их знакомство ограничивалось двумя-тремя встречами. Они не пробуждали у него интереса.
Время от времени Фрэнк возвращался мыслями к Айви Дирборн, и ее загадочное исчезновение продолжало его занимать. После того как поиски Айви в Западном районе закончились неудачей, Фрэнк поместил объявление в «Таймс», аналогичное тем, которые размещал для Джоанны с просьбой откликнуться тех, кто располагает сведениями о Карра-Карра. Но и этот ход успеха не принес. Никакого ответа на свое объявление он не получил.
Входя в лифт, которым все остальные пользоваться отказывались, Фрэнк в который уже раз сказал себе, что она, вероятнее всего, умерла от тифа или вернулась в Англию. Он был решительно настроен расстаться с мыслями о ней. У него и без того было о чем подумать.
15
– Есть одно красивое место, которое никто не видит, – говорила Сара. – Это долина с зеленой травой, деревьями и ручьями. Там живут Луны, – она рассказывала сказку и одновременно готовила у плиты чай для Филипа Макнила и Адама. – Лунам в долине живется очень хорошо, – тихо продолжала она свой рассказ. – Но иногда им не сидится на месте. Когда наступает ночь, они отправляются бродить по небу. Но выходить они могут только по одной. А по другую сторону гор живет великан, о котором Луны ничего не знают. И случается вот что: великан ловит ту Луну, что гуляет по небу, и каждую ночь отрезает от нее по кусочку, пока не останется один тоненький ломтик. Затем он отрезает последнюю дольку и разбрасывает все кусочки, чтобы из них получились звезды. А потом…
Макнил с Адамом ждали продолжения, но Сара молчала. Тогда Филип спросил:
– А чем история заканчивается?
– Не помню, – немного подумав, ответила она.
– Какая хорошая история, – похвалил Макнил. – Ты знаешь так много интересных историй. Может быть, тебе стоило бы их записать?
– Нет, – покачала головой Сара, – записывать их запрещается. Это табу.
Филип следил за работой Сары, высокой и стройной в свои пятнадцать лет, с темной кожей и худощавой. Он старался представить ее взрослой женщиной. Потом ему вспомнилась Летящая Пыльца, проведенные вместе дни и ночи. Неужели и она, как Сара, начала забывать мифы своего народа? Чувствуя на себе его взгляд, Сара сосредоточенно отмеряла чай. Вдали громыхнул гром. Она посмотрела в окно и нахмурилась. В этот вечер надо было ждать злую магию.
– Грозы были и раньше. Все обойдется, – сказал Филип, словно отвечая на ее мысли.
Но Сара покачала головой, хмуря брови.
– Ты считаешь, что сегодня будет сильная буря? Сара не могла объяснить, как она это узнавала. Иногда это знание просто было в ней. Точно так же иногда в памяти ее всплывал миф или история аборигенов, но она не помнила, чтобы когда-либо слышала их от старших в миссии, и тем не менее она их знала. Как вот эту историю о Лунах. Она не припоминала, чтобы Старая Дирири когда-нибудь ей ее рассказывала. Но как же иначе она могла ее узнать? Порой у нее были видения. Как вспышки молнии, мелькали в ее сознании люди, события, отрывочные сцены. Она знала, что это не были воспоминания, по крайней мере, они принадлежали не ей. Были моменты, когда Сара просто находила в себе знание, как в тот раз, когда она сказала Джоанне, что лист герани снимает жжение при укусе насекомого. Но она не смогла ответить, кто ее этому научил. Временами эти полувоспоминания ее пугали, она словно оказывалась в их власти. И они начинали управлять ею. А в другой раз она черпала в них поддержку, чувствуя в глубине души, что они часть ее наследия.
К сожалению, ей нельзя было свободно ходить в миссию и разговаривать со старшими. Несколько раз Сара тайком наведывалась туда. Она держалась подальше от главной дороги и стороной обходила город. Она находила старших и разговаривали с ними, пока не становилось опасно. Если бы преподобный Симмз увидел ее, он бы сильно рассердился на старших женщин. Саре все труднее становилось поддерживать связь со своими соплеменниками. Старой Дирири не было в живых, а другие боялись наказания, если будут передавать традиции. Теперь, когда Сара появлялась в миссии, ее встречали опасливыми взглядами и молчанием. Она боялась этого, но еще больше пугала потеря связи со своим народом. Уже начинали забываться многие истории, и не чувствовалось уверенности в том, что она достоверно помнит правила и запреты. Ей необходимы были советы старших, их помощь. Иногда она сидела и слушала старого Иезекииля. Но он принадлежал к племени с другими Мечтаниями и не мог научить ее женским тайнам. Сара все больше жалела, что не прошла посвящения.
Она слышала, как ходил по комнате Филип Макнил. Он тихо разговаривал с Адамом, подложил поленьев в камин, проверил, хорошо ли заперты ставни: ветер постепенно крепчал. Ей нравился этот американец. Рядом с ним она чувствовала себя спокойнее и увереннее. Она размышляла, может ли рассказать ему о своих страхах, о песне-отраве, преследующей Джоанну, о злой магии, что могла принести тиф в «Меринду», а сейчас посылала бурю с грозой. Надвигающаяся гроза пугала Сару, она чувствовала, что это будет гроза, какой еще не бывало.
Подошел Макнил и остановился рядом у плиты.
– Ты знаешь, американцы не пьют чай, – тихо сказал он. – Они, в основном, пьют кофе. Ты знаешь, что это такое?
– Нет, я не знаю кофе, – ответила Сара, перекладывая ложкой чай в чайник для заварки.
Ей нравился его приятный мягкий смех, непринужденность общения.
– Летящая Пыльца была такая, как ты, – сказал Макнил. – Она знала разные вещи, но не могла объяснить, откуда эти знания. Она говорила, что с ней говорят предки. По ее словам, это – воспоминания. А иногда у нее появлялись предчувствия, и она могла сказать, что должно произойти. У тебя тоже так бывает?
Сара смотрела на него молча и думала: «Да, так же бывает и у меня».
Вдали снова сердито заворчал гром. Макнил взглянул на окно.
– Возможно, ты права, Сара. Кажется, ночь нам предстоит бурная. Я сейчас пойду на стройку и отпущу людей по домам. Ты же знаешь, что им придется плохо, если я не пойду, правда?
Она ответила ему спокойным пристальным взглядом. «А что же еще ты знаешь?» – думал он, протягивая руку к куртке.
Джоанна въехала на повозке во двор фермы и посмотрела вдаль на горы. На исходе дня они приобрели загадочный голубовато-зеленый цвет, над их вершинами собирались облака, необычный свет разливался и по небу. Какая-то странность ощущалась в воздухе, как будто резко падало атмосферное давление. Надвигалась гроза. Она вернулась из Камерона, куда ездила узнать, нет ли известий из судовой компании, которой принадлежали «Пегас» и «Минотавр». Также она надеялась получить весточку из Сан-Франциско от Патрика Лейтропа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149
Время от времени Фрэнк возвращался мыслями к Айви Дирборн, и ее загадочное исчезновение продолжало его занимать. После того как поиски Айви в Западном районе закончились неудачей, Фрэнк поместил объявление в «Таймс», аналогичное тем, которые размещал для Джоанны с просьбой откликнуться тех, кто располагает сведениями о Карра-Карра. Но и этот ход успеха не принес. Никакого ответа на свое объявление он не получил.
Входя в лифт, которым все остальные пользоваться отказывались, Фрэнк в который уже раз сказал себе, что она, вероятнее всего, умерла от тифа или вернулась в Англию. Он был решительно настроен расстаться с мыслями о ней. У него и без того было о чем подумать.
15
– Есть одно красивое место, которое никто не видит, – говорила Сара. – Это долина с зеленой травой, деревьями и ручьями. Там живут Луны, – она рассказывала сказку и одновременно готовила у плиты чай для Филипа Макнила и Адама. – Лунам в долине живется очень хорошо, – тихо продолжала она свой рассказ. – Но иногда им не сидится на месте. Когда наступает ночь, они отправляются бродить по небу. Но выходить они могут только по одной. А по другую сторону гор живет великан, о котором Луны ничего не знают. И случается вот что: великан ловит ту Луну, что гуляет по небу, и каждую ночь отрезает от нее по кусочку, пока не останется один тоненький ломтик. Затем он отрезает последнюю дольку и разбрасывает все кусочки, чтобы из них получились звезды. А потом…
Макнил с Адамом ждали продолжения, но Сара молчала. Тогда Филип спросил:
– А чем история заканчивается?
– Не помню, – немного подумав, ответила она.
– Какая хорошая история, – похвалил Макнил. – Ты знаешь так много интересных историй. Может быть, тебе стоило бы их записать?
– Нет, – покачала головой Сара, – записывать их запрещается. Это табу.
Филип следил за работой Сары, высокой и стройной в свои пятнадцать лет, с темной кожей и худощавой. Он старался представить ее взрослой женщиной. Потом ему вспомнилась Летящая Пыльца, проведенные вместе дни и ночи. Неужели и она, как Сара, начала забывать мифы своего народа? Чувствуя на себе его взгляд, Сара сосредоточенно отмеряла чай. Вдали громыхнул гром. Она посмотрела в окно и нахмурилась. В этот вечер надо было ждать злую магию.
– Грозы были и раньше. Все обойдется, – сказал Филип, словно отвечая на ее мысли.
Но Сара покачала головой, хмуря брови.
– Ты считаешь, что сегодня будет сильная буря? Сара не могла объяснить, как она это узнавала. Иногда это знание просто было в ней. Точно так же иногда в памяти ее всплывал миф или история аборигенов, но она не помнила, чтобы когда-либо слышала их от старших в миссии, и тем не менее она их знала. Как вот эту историю о Лунах. Она не припоминала, чтобы Старая Дирири когда-нибудь ей ее рассказывала. Но как же иначе она могла ее узнать? Порой у нее были видения. Как вспышки молнии, мелькали в ее сознании люди, события, отрывочные сцены. Она знала, что это не были воспоминания, по крайней мере, они принадлежали не ей. Были моменты, когда Сара просто находила в себе знание, как в тот раз, когда она сказала Джоанне, что лист герани снимает жжение при укусе насекомого. Но она не смогла ответить, кто ее этому научил. Временами эти полувоспоминания ее пугали, она словно оказывалась в их власти. И они начинали управлять ею. А в другой раз она черпала в них поддержку, чувствуя в глубине души, что они часть ее наследия.
К сожалению, ей нельзя было свободно ходить в миссию и разговаривать со старшими. Несколько раз Сара тайком наведывалась туда. Она держалась подальше от главной дороги и стороной обходила город. Она находила старших и разговаривали с ними, пока не становилось опасно. Если бы преподобный Симмз увидел ее, он бы сильно рассердился на старших женщин. Саре все труднее становилось поддерживать связь со своими соплеменниками. Старой Дирири не было в живых, а другие боялись наказания, если будут передавать традиции. Теперь, когда Сара появлялась в миссии, ее встречали опасливыми взглядами и молчанием. Она боялась этого, но еще больше пугала потеря связи со своим народом. Уже начинали забываться многие истории, и не чувствовалось уверенности в том, что она достоверно помнит правила и запреты. Ей необходимы были советы старших, их помощь. Иногда она сидела и слушала старого Иезекииля. Но он принадлежал к племени с другими Мечтаниями и не мог научить ее женским тайнам. Сара все больше жалела, что не прошла посвящения.
Она слышала, как ходил по комнате Филип Макнил. Он тихо разговаривал с Адамом, подложил поленьев в камин, проверил, хорошо ли заперты ставни: ветер постепенно крепчал. Ей нравился этот американец. Рядом с ним она чувствовала себя спокойнее и увереннее. Она размышляла, может ли рассказать ему о своих страхах, о песне-отраве, преследующей Джоанну, о злой магии, что могла принести тиф в «Меринду», а сейчас посылала бурю с грозой. Надвигающаяся гроза пугала Сару, она чувствовала, что это будет гроза, какой еще не бывало.
Подошел Макнил и остановился рядом у плиты.
– Ты знаешь, американцы не пьют чай, – тихо сказал он. – Они, в основном, пьют кофе. Ты знаешь, что это такое?
– Нет, я не знаю кофе, – ответила Сара, перекладывая ложкой чай в чайник для заварки.
Ей нравился его приятный мягкий смех, непринужденность общения.
– Летящая Пыльца была такая, как ты, – сказал Макнил. – Она знала разные вещи, но не могла объяснить, откуда эти знания. Она говорила, что с ней говорят предки. По ее словам, это – воспоминания. А иногда у нее появлялись предчувствия, и она могла сказать, что должно произойти. У тебя тоже так бывает?
Сара смотрела на него молча и думала: «Да, так же бывает и у меня».
Вдали снова сердито заворчал гром. Макнил взглянул на окно.
– Возможно, ты права, Сара. Кажется, ночь нам предстоит бурная. Я сейчас пойду на стройку и отпущу людей по домам. Ты же знаешь, что им придется плохо, если я не пойду, правда?
Она ответила ему спокойным пристальным взглядом. «А что же еще ты знаешь?» – думал он, протягивая руку к куртке.
Джоанна въехала на повозке во двор фермы и посмотрела вдаль на горы. На исходе дня они приобрели загадочный голубовато-зеленый цвет, над их вершинами собирались облака, необычный свет разливался и по небу. Какая-то странность ощущалась в воздухе, как будто резко падало атмосферное давление. Надвигалась гроза. Она вернулась из Камерона, куда ездила узнать, нет ли известий из судовой компании, которой принадлежали «Пегас» и «Минотавр». Также она надеялась получить весточку из Сан-Франциско от Патрика Лейтропа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149