И вот теперь фантазия как будто бы начала становиться реальностью...
Улыбка угасла. Джеффи по-прежнему оставался далек от представления о нем, как о "нормальном ребенке". Хотя, конечно, он уже начинал воспринимать людей: например, поднимал глаза, когда кто-нибудь входил в комнату, - чего не случалось с ним раньше, когда его только что нашли. Он реагировал на животных и на неодушевленные предметы все более и более живо, вплоть до того, что играл с Месси и Фемусом и даже мог произнести несколько членораздельных слов. Он никогда не обращался к кому-то конкретно, но по крайней мере давал понять окружающим, что умеет говорить. Сильвии уже начало казаться, что они стоят на пороге прорыва, как вдруг у Джеффи начался регресс.
Сперва ухудшение было настолько незначительным, что Сильвия даже отказывалась признавать его. Однако спустя некоторое время с большой неохотой она была вынуждена все-таки согласиться с тем, что состояние Джеффи ухудшается. До последней минуты она надеялась, что ошибается, но, к сожалению, ее опасения были подтверждены доктором Сарой Чейз, проводившей еженедельное обследование Джеффи. Сегодня должны были быть обработаны результаты последней проверки.
- Боюсь, что вынуждена буду огорчить вас, - сказала Сара безо всякого предисловия, едва только Сильвия ступила на порог ее кабинета.
Доктор Чейз была пятидесятилетней женщиной приятной наружности, с румяными щечками и вьющимися каштановыми волосами. Несмотря на некоторую полноту, она пользовалась успехом у мужчин. В общении это был простой, чистосердечный человек. С первой же встречи Сильвия почувствовала глубокую симпатию к ней. Вскоре они стали хорошими знакомыми и начали обращаться друг к другу по имени.
Сильвия упала в кресло. Она кусала себе губы, чтобы подавить их дрожь. Ей хотелось плакать.
- Я сделала все, что могла. Решительно все.
- Я это знаю, Сильвия. Успехи, которых Джеффи достиг под вашим руководством, были поразительны.
Но...
- Но я недостаточно старалась, правда?
- Нет, неправда! - строго сказала Сара, склонившись над столом. - Вы не должны ни в чем обвинять себя. Аутизм - это не только эмоциональное расстройство, но и неврологическое заболевание. Впрочем, не мне вам это объяснять: вы ведь знаете почти столько же, сколько и я.
Сильвия вздохнула. Она понимала, что сделала для Джеффи все, что можно было сделать, но - увы! - этого оказалось недостаточно.
- Болезнь Джеффи продолжает прогрессировать? В этом дело?
Сара кивнула.
Сильвия стукнула кулаком по ручке кресла.
- Я чувствую - там, внутри, сидит чудесный маленький мальчик, и он не может выбраться наружу! Это несправедливо!
- О! - воскликнула Сара. - Я думаю, никто из нас не может сказать с уверенностью, что в действительности представляет из себя Джеффи.
- А я могу! Я чувствую, как он томится там, в заточении. Он так долго находился в изоляции, что и сам уже не подозревает о своем заключении. Но он там, я знаю это! Прошлым летом я видела, как Джеффи вынул бабочку из лужи, вытер ей крылышки своей рубашкой и отпустил на волю. Он добрый, он нежный, он...
Сара ничего не отвечала, однако в глазах ее читались недоверие и сочувствие.
"Она, конечно же, считает, что я смотрю на Джеффи сквозь розовые очки", - подумала Сильвия, вслух же спросила:
- Так что, никаких новых методов лечения?
Сара покачала головой.
- Мы перепробовали все возможные средства, и они не принесли желаемых результатов. Мы можем, конечно, созвать еще один консилиум...
- Нет, не нужно. - Сильвия глубоко вздохнула, чувствуя, как на нее наваливается отчаяние. - После этих консилиумов Джеффи только становится нервным или сонливым.
- Продолжайте работать с ним. Продолжайте использовать уже испытанные методы. Может быть, вам удастся приостановить ухудшение. Может быть, положение улучшится само собой. Кто знает?
Сильвия вышла на улицу - погода была на редкость хорошей. "Солнце не должно светить в такие моменты", - подумала бедная женщина: ее нынешнему настроению больше соответствовали бы дождь и ветер.
Глава 8
Алан
Это началось в пятницу утром.
До этого единственным событием, достойным внимания, был звонок Фреда Ларкина.
Дело было так: Конни сняла трубку и сообщила Алану, что его вызывает доктор Ларкин.
- Говорит сам Ларкин или его секретарша? - спросил Алан, хотя ответ ему был известен заранее.
Фред Ларкин, провинциальный светский лев, известный врач-ортопед, зарабатывавший около семисот пятидесяти тысяч долларов в год, был владельцем трех коттеджей и крейсерской яхты длиной в сорок два фута. Каждое утро он выезжал из ворот своего дома на роскошном лимузине "мазерати", способном развивать скорость до двухсот миль в час, и по шоссе, скорость движения по которому ограничивалась лишь тридцатью пятью милями, добирался до госпиталя. К ветровому стеклу его автомобиля была приклеена табличка: "Фред Ларкин - доктор медицины". Алан никогда не направлял своих пациентов к Фреду, но однажды в январе кто-то из его постоянных клиентов каким-то образом все-таки оказался на лечении у Ларкина. Поэтому Алан давно уже ждал этого звонка.
- Говорит секретарша.
- Ал, ну да, конечно... - улыбнулся Алан: Фред Ларкин был не тем человеком, который мог бы унизиться до такой степени, чтобы самому набрать номер телефона. - Нажмите кнопку ожидания и быстренько бегите сюда.
Когда толстенькая Конни прибежала в его кабинет, Алан нажал кнопку ответа и сказал:
- Я слушаю.
- Одну минуту, доктор Балмер, - послышался в трубке женский голос.
Алан вручил трубку Конни. Та улыбнулась и, прижав ее к уху, произнесла серьезным тоном:
- Подождите минуточку, доктор Ларкин. - Затем, хихикая, она передала трубку Алану и выбежала из кабинета.
Алан медленно сосчитал до пяти и включил линию.
- Фред! Здравствуйте! Как поживаете?
- Превосходно, Алан, - загремел в трубке голос Фреда. - Послушайте, я не хочу отнимать у вас много времени, но мне кажется, вам следует знать, как отзывается о вас один из ваших пациентов.
- Да? И кто же это? - Алан прекрасно знал кто, что и почему, но решил прикинуться дурачком.
- Миссис Маршалл.
- Элизабет? Я даже и не подозревал, что она влюблена в меня.
- Об этом я ничего не знаю. Но, как вам известно, я сделал ей артроскопию правого колена в январе, а она до сих пор отказывается оплатить мне последние две трети моего счета.
- Вероятно, у нее нет денег.
- Да, но, как бы там ни было, она призналась, - тут Фред натянуто рассмеялся, - что это вы надоумили ее не платить мне. Как вам это нравится?
- Ну что ж, в известном смысле это правда.
На другом конце провода долго молчали.
- Значит, вы признаетесь в этом? - донеслось наконец из трубки.
- Ну-ну, - как можно более миролюбиво произнес Алан и подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92
Улыбка угасла. Джеффи по-прежнему оставался далек от представления о нем, как о "нормальном ребенке". Хотя, конечно, он уже начинал воспринимать людей: например, поднимал глаза, когда кто-нибудь входил в комнату, - чего не случалось с ним раньше, когда его только что нашли. Он реагировал на животных и на неодушевленные предметы все более и более живо, вплоть до того, что играл с Месси и Фемусом и даже мог произнести несколько членораздельных слов. Он никогда не обращался к кому-то конкретно, но по крайней мере давал понять окружающим, что умеет говорить. Сильвии уже начало казаться, что они стоят на пороге прорыва, как вдруг у Джеффи начался регресс.
Сперва ухудшение было настолько незначительным, что Сильвия даже отказывалась признавать его. Однако спустя некоторое время с большой неохотой она была вынуждена все-таки согласиться с тем, что состояние Джеффи ухудшается. До последней минуты она надеялась, что ошибается, но, к сожалению, ее опасения были подтверждены доктором Сарой Чейз, проводившей еженедельное обследование Джеффи. Сегодня должны были быть обработаны результаты последней проверки.
- Боюсь, что вынуждена буду огорчить вас, - сказала Сара безо всякого предисловия, едва только Сильвия ступила на порог ее кабинета.
Доктор Чейз была пятидесятилетней женщиной приятной наружности, с румяными щечками и вьющимися каштановыми волосами. Несмотря на некоторую полноту, она пользовалась успехом у мужчин. В общении это был простой, чистосердечный человек. С первой же встречи Сильвия почувствовала глубокую симпатию к ней. Вскоре они стали хорошими знакомыми и начали обращаться друг к другу по имени.
Сильвия упала в кресло. Она кусала себе губы, чтобы подавить их дрожь. Ей хотелось плакать.
- Я сделала все, что могла. Решительно все.
- Я это знаю, Сильвия. Успехи, которых Джеффи достиг под вашим руководством, были поразительны.
Но...
- Но я недостаточно старалась, правда?
- Нет, неправда! - строго сказала Сара, склонившись над столом. - Вы не должны ни в чем обвинять себя. Аутизм - это не только эмоциональное расстройство, но и неврологическое заболевание. Впрочем, не мне вам это объяснять: вы ведь знаете почти столько же, сколько и я.
Сильвия вздохнула. Она понимала, что сделала для Джеффи все, что можно было сделать, но - увы! - этого оказалось недостаточно.
- Болезнь Джеффи продолжает прогрессировать? В этом дело?
Сара кивнула.
Сильвия стукнула кулаком по ручке кресла.
- Я чувствую - там, внутри, сидит чудесный маленький мальчик, и он не может выбраться наружу! Это несправедливо!
- О! - воскликнула Сара. - Я думаю, никто из нас не может сказать с уверенностью, что в действительности представляет из себя Джеффи.
- А я могу! Я чувствую, как он томится там, в заточении. Он так долго находился в изоляции, что и сам уже не подозревает о своем заключении. Но он там, я знаю это! Прошлым летом я видела, как Джеффи вынул бабочку из лужи, вытер ей крылышки своей рубашкой и отпустил на волю. Он добрый, он нежный, он...
Сара ничего не отвечала, однако в глазах ее читались недоверие и сочувствие.
"Она, конечно же, считает, что я смотрю на Джеффи сквозь розовые очки", - подумала Сильвия, вслух же спросила:
- Так что, никаких новых методов лечения?
Сара покачала головой.
- Мы перепробовали все возможные средства, и они не принесли желаемых результатов. Мы можем, конечно, созвать еще один консилиум...
- Нет, не нужно. - Сильвия глубоко вздохнула, чувствуя, как на нее наваливается отчаяние. - После этих консилиумов Джеффи только становится нервным или сонливым.
- Продолжайте работать с ним. Продолжайте использовать уже испытанные методы. Может быть, вам удастся приостановить ухудшение. Может быть, положение улучшится само собой. Кто знает?
Сильвия вышла на улицу - погода была на редкость хорошей. "Солнце не должно светить в такие моменты", - подумала бедная женщина: ее нынешнему настроению больше соответствовали бы дождь и ветер.
Глава 8
Алан
Это началось в пятницу утром.
До этого единственным событием, достойным внимания, был звонок Фреда Ларкина.
Дело было так: Конни сняла трубку и сообщила Алану, что его вызывает доктор Ларкин.
- Говорит сам Ларкин или его секретарша? - спросил Алан, хотя ответ ему был известен заранее.
Фред Ларкин, провинциальный светский лев, известный врач-ортопед, зарабатывавший около семисот пятидесяти тысяч долларов в год, был владельцем трех коттеджей и крейсерской яхты длиной в сорок два фута. Каждое утро он выезжал из ворот своего дома на роскошном лимузине "мазерати", способном развивать скорость до двухсот миль в час, и по шоссе, скорость движения по которому ограничивалась лишь тридцатью пятью милями, добирался до госпиталя. К ветровому стеклу его автомобиля была приклеена табличка: "Фред Ларкин - доктор медицины". Алан никогда не направлял своих пациентов к Фреду, но однажды в январе кто-то из его постоянных клиентов каким-то образом все-таки оказался на лечении у Ларкина. Поэтому Алан давно уже ждал этого звонка.
- Говорит секретарша.
- Ал, ну да, конечно... - улыбнулся Алан: Фред Ларкин был не тем человеком, который мог бы унизиться до такой степени, чтобы самому набрать номер телефона. - Нажмите кнопку ожидания и быстренько бегите сюда.
Когда толстенькая Конни прибежала в его кабинет, Алан нажал кнопку ответа и сказал:
- Я слушаю.
- Одну минуту, доктор Балмер, - послышался в трубке женский голос.
Алан вручил трубку Конни. Та улыбнулась и, прижав ее к уху, произнесла серьезным тоном:
- Подождите минуточку, доктор Ларкин. - Затем, хихикая, она передала трубку Алану и выбежала из кабинета.
Алан медленно сосчитал до пяти и включил линию.
- Фред! Здравствуйте! Как поживаете?
- Превосходно, Алан, - загремел в трубке голос Фреда. - Послушайте, я не хочу отнимать у вас много времени, но мне кажется, вам следует знать, как отзывается о вас один из ваших пациентов.
- Да? И кто же это? - Алан прекрасно знал кто, что и почему, но решил прикинуться дурачком.
- Миссис Маршалл.
- Элизабет? Я даже и не подозревал, что она влюблена в меня.
- Об этом я ничего не знаю. Но, как вам известно, я сделал ей артроскопию правого колена в январе, а она до сих пор отказывается оплатить мне последние две трети моего счета.
- Вероятно, у нее нет денег.
- Да, но, как бы там ни было, она призналась, - тут Фред натянуто рассмеялся, - что это вы надоумили ее не платить мне. Как вам это нравится?
- Ну что ж, в известном смысле это правда.
На другом конце провода долго молчали.
- Значит, вы признаетесь в этом? - донеслось наконец из трубки.
- Ну-ну, - как можно более миролюбиво произнес Алан и подумал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92