Оба полицейских были сильно не в духе. Стоя на весах, Ионни и на этот раз поинтересовался:
– Сколько теперь, а?
Но те из презрения не ответили на этот вопрос. Только Нуутинен коротко буркнул приставу, чтоб тот записал в книгу:
– Как обычно.
Эту короткую фразу Нуутинен произнес высокомерно и в своем гневе даже не взглянул на Ионни.
Но вот в комнату вошел полицмейстер. Он только сегодня вступил в эту должность и решил испробовать новейший способ, по которому нетрудно будет и впредь узнавать задержанных преступников. Взглянув на странно одетого Ионни, полицмейстер приказал сделать на бумаге отпечатки его пальцев.
Ионни почему-то заробел от этого дела и даже спрятал руки за спину. Уж слишком необычайна была процедура. Он впервые столкнулся с ней и поэтому проявил нерешительность.
– Руки давай сюда! – гаркнул обозленный Нуутинен.
Но Ионни с недоверчивостью быка уставился на бумагу.
– А это какая же бумага? – смущенно спросил он. Нуутинен надменно и презрительно ответил:
– Да не сожрет она твоих пальцев!
Выхода не было. Полицейский угрожал. Ионни с сомнением почесывал свой затылок и, все еще боясь бумаги, подозрительно поглядывал на нее. Но тут Нуутинен с силой схватил его руку и прижал концы пальцев к бумаге. Потом сухо и коротко буркнул:
– Теперь можешь убираться к дьяволу!
Ионни ушел.
2
Кроме коммерции советника Лундберга и младшего полицейского Нуутинена, у Ионни за пределами артели имелась еще одна знакомая. Грузчики называли ее колбасницей Лизой. Она была базарная торговка. Продавала колбасу.
Все грузчики покупали колбасу именно у нее. Это была толстая, дородная женщина, похожая скорей на барыню, чем на торговку.
Между нею и Ионни шел постоянный спор, который не позволял установить, что это – любовь или ненависть.
Ионни вечно отпускал какую-нибудь шуточку по ее адресу. Это сердило ее. И тогда она в свою очередь принималась ругаться. Так поддерживались их своеобразные отношения уже много лет. Иной раз грузчики для потехи намекали Лизе, что Ионни метит в ее женихи. Эти намеки совершенно выводили ее из себя.
Но Ионни, как известно, был легкий человек, и он не утруждал свою память излишними воспоминаниями о полученных обидах. Вот и сейчас, выпущенный из полицейского участка, он, облаченный во фрак, приплелся к столу Лизы покупать колбасу.
Лиза еще не видывала его в подобном одеянии и поэтому, сразу же вспылив, начала кричать на него в присутствии других грузчиков:
– Это какого же черта ты еще задумал?
Но Ионни не обиделся за такую встречу и даже сделал ей комплимент по поводу ее полноты:
– Нет, Лиза, про тебя нельзя сказать, что ты барыня. Ты прямо настоящая попадья.
Он сказал это в шутку и даже с оттенком некоторой лести, но Лиза буквально разъярилась от этих слов. Она с бранью сказала:
– А ты сам-то как выглядишь перед господом богом?!
Эта библейская фраза, сказанная ею в запальчивости, взволновала ее собственное сердце, и она с ожесточением крикнула:
– Босяк ты, а не человек!
И, сердито перебирая товары на своем прилавке, надменно добавила:
– Даже в день страшного суда ты не воскреснешь, потому что у босяков и души-то нет.
В общем на этот раз Лиза так крепко облаяла Ионни, что он не выдержал. Потирая свой лоб, он начал возражать:
– Что за чертовские шутки у тебя, Лиза! Как это можно отрицать во мне наличие человеческой души?
Это возражение еще больше ожесточило Лизу, и она с яростью заорала:
– Ты – бык Самсон! Вот кто ты! Бык!
В своем гневе она уколола его даже этим прозвищем.
После этого они расстались врагами, совсем не подозревая, что вскоре судьба завлечет их в любовные сети.
На следующее утро Ионни, не слишком-то любящий думать, все-таки не без удивления вспомнил о своей ссоре с Лизой. Он сидел на берегу и хлебными крошками кормил голубей. В это время к нему подошел грузчик Ханкку и спросил:
– Ты что, Ионни, голубей как будто бы кормишь? Подтвердив это, Ионни задумчиво сказал:
– Кормлю и думаю, с чего бы это колбасница Лиза взъелась на меня вчера? Ведь она отвергла даже присутствие во мне души и сказала, что я не воскресну в день страшного суда.
* * *
Грузчик Ханкку был наилучшим другом Ионни. Он дважды спасал Ионни от верной гибели, когда тот, в пьяном виде падал с пристани в воду. Рискуя своей жизнью, Ханкку оба раза благополучно вытащил его из воды на сушу. Из чувства признательности Ионни по-детски привязался к нему. Их дружба была самой искренней. И если Ионни перепадала выпивка, то он не забывал о своем друге, всегда угощал его, приговаривая на своем красочном диалекте портового грузчика: «Да, Ханкку, ты два раза таки вытягивал меня „на сухую верфь“».
Стоял жаркий летний день. Вокруг Ионни и Ханкку стали собираться портовые грузчики. Еще вчера Ионни всем раззвонил о своем лотерейном билете, полученном в подарок от старика Лундберга. И вот сегодня грузчики, усевшись на тюки и ящики, стали толковать о будущем богатстве Ионни.
Сам Ионни не очень-то верил в свое счастье, но разговор о богатстве захватил его, и он с апломбом сказал:
– Шикарная жизнь у этих богатых миллионеров!
Все согласились с этим. И некоторые стали даже завидовать богачу Ионни, который в будущем выиграет двадцать тысяч. Кто-то со знанием дела сказал:
– Например миллионер Хяркманн первый свой миллион выиграл именно в лотерею.
Это сообщение воодушевило Ионни.
– И с одним миллионом я бы грандиозно зажил! – хвастливо воскликнул он.
Вечером, когда Ионни от выпивки пришел в совсем хорошее настроение, он сказал Ханкку, как только речь зашла об его спасении:
– Ну, если только повезет мне в лотерее, то ты, дружище Ханкку, перестанешь маяться и не будешь сидеть не жравши и не пивши целые сутки.
Ханкку поверил этому. Казалось, что обещанное уже почти в руках. Однако для виду Ханкку стал отказываться:
– С какой же стати ты будешь меня поить и кормить? Лучше уж отнеси свои деньги в банк, и пусть тебе набегают проценты.
– Нет! – воскликнул Ионни. – Все, что даст мне лотерея, – пусть это сгниет ко всем чертям!
Ханкку был польщен таким обещанием, и ему даже показалось, что Ионни поклялся разделить свое богатство поровну.
От этого еще больше возвысилась и окрепла их дружба.
* * *
Но вот случилось необыкновенное.
Подаренный стариком Лундбергом лотерейный билет и в самом деле выиграл две тысячи марок.
Женка грузчика Пессе проверила по газете номер лотерейного билета Ионни и сообщила ему об этом. Однако Ионни стал сомневаться во всей этой истории. Он никак не мог представить себе, что он вдруг стал обладателем двух тысяч марок. Он заподозрил старика Лундберга в желании подшутить над ним. И чем больше он обдумывал это происшествие, тем больше возрастало его недоверие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36