Она была в форме — еще одно подтверждение упрямого аскетизма ее общества, — но форма сверкала золотом и хорошо сидела на ней.
— Не хотите выпить перед обедом?
— Пожалуй, нет. Не в космосе.
— Что может случиться? — удивилась «Джаккаври». — Я все улажу.
При звуке незнакомого голоса Грайдал напряглась и схватилась за пистолет, но тут же расслабилась и попыталась рассмеяться:
— Прошу прощения. Я не привыкла к… вам.
Она едва не спотыкалась, идя вместе с Лаури по коридору. Искусственная гравитация на корабле приближалась к стандартному «же». Киркасане поддерживали ее на уровне, который был на четырнадцать процентов выше, чтобы приблизить тяготение к тому, что существовало в их родном мире.
Хотя Грайдал уже несколько раз поднималась на борт корабля, она озиралась вокруг с откровенным любопытством. Салон был маленьким, но комфортабельным. Его убранство, выбор музыки и ароматы, которыми был напоен воздух, выдавали в Лаури сибарита.
— Вы, должно быть, гордитесь собой, — скептически сказала она, оглядывая драпировки и движущиеся картины.
Он подвел ее к софе.
— В вашем голосе мало одобрения.
— Но…
— Нет никакой добродетели в том, чтобы страдать от аскетизма.
— Мы не избалованы. — Она села очень прямо, позволяя автоматике устроить ее поудобнее.
— А я?
Смущенная, она перевела взгляд с его лица на видеоэкран, где сверкала цветная композиция. Губы ее отвердели.
— Почему вы выключили внешний вид?
— Мне показалось, он вам не нравится. — Он сел подле нее. — Что вы будете пить? У нас неплохой выбор.
— Включите его.
— Что?
— Внешний вид. — Ее ноздри дрогнули. — Он меня не напугает.
Он развел руками и отдал команду. На экране возник космос, весь усеянный звездами, кроме того места, где Голова Дракона штормовым облаком преградила им путь. Он услышал, как Грайдал перевела дыхание, и поспешно сказал:
— Поскольку вы не знакомы с нашими напитками, я предлагаю дайкири. Он приятный, слегка сладкий…
Ее кивок был судорожным. Глаза не могли оторваться от экрана. Он придвинулся поближе и вдохнул слабый сладкий запах, непохожий на запах других женщин, хотя разница была почти неуловимой.
— Почему этот вид беспокоит вас? — спросил он.
— Странность. Одиночество. Все такое чуждое. Я чувствую себя покинутой и… — Она вздохнула, взяла себя в руки и сказала уже тоном аналитика: — Возможно, чернота неба тревожит нас, потому что мы не обладаем ночным зрением. — И добавила с оттенком тревоги: — Что еще мы потеряли?
— Ночное зрение, как вы говорили мне, ни к чему на Киркасане, — утешил ее Лаури. — А эволюция там работает быстро. Но вы должны были приобрести столько же, сколько потеряли. Я уверен, что вы обладаете большей физической силой, чем ваши предки. — Рядом с ними возник поднос с двумя бокалами. — А, вот и напитки.
Она понюхала свой.
— Пахнет приятно. А в нем нет аллергенов?
— Думаю, нет. Ведь ничто из того, что вы пробовали на Сериве, не вызывало аллергии?
— Нет, если не считать самой планеты — уж чересчур она ласкова.
— Не беспокойтесь, — проворчал он. — Ваш отец снабдил меня этой вашей смесью солей. Она будет на обеденном столе.
«Джаккаври» проанализировала содержимое смеси. Кроме соды и хлористого кальция — их киркасане получали с водой и пищей меньше, чем жители какой-нибудь средней планеты, но не настолько, чтобы это послужило причиной серьезных неприятностей, — смесь включала набор других солей. Пропорция редких элементов, особенно мышьяка, была удивительной. Обычному человеку такие дозы стоили бы нескольких лет жизни. Без сомнения, так и получалось с первыми поколениями киркасан, если не вмешивалось что-то еще. Но их потомки так хорошо приспособились, что еда казалась им невкусной без мышьяка.
— Есть простой способ узнать, что вы можете, а чего не можете есть, — анализ ваших хромосом, — намекнул Лаури. — Лаборатория на борту корабля может это сделать.
Ее меднокожее лицо потемнело от гнева. Она нахмурилась.
— Мы уже отказались раньше.
— Могу я спросить почему?
— Мы отрицаем проникновение. Человеческое тело — святыня.
Он уже не в первый раз пытался поколебать их предубеждение. Для киркасан — по крайней мере, для клана хоброкан — тело было храмом, цитаделью. Это представление, столь глубоко укоренившееся, что немногие сознавали его силу, развивало в людях сдержанность, граничащую с холодностью. Оно связывало, если не останавливало, прогресс медицины. К положительным же последствиям можно было причислить достоинство и самостоятельность киркасан, а также малочисленность профессиональных сплетников, исповедующихся литераторов и психоаналитиков.
— Я не согласен, — покачал головой Лаури. — Речь идет лишь о получении научной информации. Ничего личного… Просто структура ДНК.
— Ну… может, вы и правы. Я обдумаю этот вопрос. — Грайдал сделала явное усилие, желая изменить тему. Она отпила из своего бокала, улыбнулась и сказала: — М-м-м, благородный вкус.
— Я надеялся, что вам понравится. У нас в Сообществе есть обычай… — Он тронул ее бокал краешком своего.
— Прелестно. А теперь, когда мы с вами стали добрыми друзьями, выпьем половину того, что есть в наших бокалах, и обменяемся ими.
— И мне можно?
Она вспыхнула снова, но от удовольствия.
— Конечно. Вы делаете мне честь.
— Нет, это вы делаете мне честь — И Лаури, совершенно искренне, продолжал: — То, что сделали ваши люди, просто потрясающе. Каким же великолепным союзником будет ваша раса!
Губы ее дрогнули.
— Если когда-нибудь мой народ будет найден.
— Конечно…
— Думаете, мы не пытались? — Она сделала еще один глоток из своего бокала. Коктейль, конечно, быстро ударил в ее не привыкшую к алкоголю голову. — Мы летели не вслепую. Поймите, что «Макт» не первым отправился в путь. Но наши предшественники летали к ближайшим звездам, которые можно видеть из дома. Их много. Мы не понимали, насколько больше их в Облачной Вселенной, неразличимых даже для приборов. Мы намеревались сделать следующий шаг. Только следующий шаг. Из нашей системы мы не могли разглядеть этот солнечный заслон. Мы могли бы найти путь домой. Конечно, могли! Нужно было лишь не терять из виду светила, которые еще поддавались инструментальной съемке. Доберись мы до них, мы бы увидели знакомую область космоса.
Сама того не замечая, она сжала его руку и с отчаяньем в голосе продолжала:
— Но о чем мы не знали, о чем никто не знал, так это об опасности следования указаниям приборов. Абсолютные величины, расстояния и взаимное положение тех пограничных звезд были рассчитаны не точно, как полагали астрономы. Слишком много мглы, слишком много сияния, слишком большие колебания значений. Вы понимаете? И вот внезапно наши таблицы оказались бесполезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
— Не хотите выпить перед обедом?
— Пожалуй, нет. Не в космосе.
— Что может случиться? — удивилась «Джаккаври». — Я все улажу.
При звуке незнакомого голоса Грайдал напряглась и схватилась за пистолет, но тут же расслабилась и попыталась рассмеяться:
— Прошу прощения. Я не привыкла к… вам.
Она едва не спотыкалась, идя вместе с Лаури по коридору. Искусственная гравитация на корабле приближалась к стандартному «же». Киркасане поддерживали ее на уровне, который был на четырнадцать процентов выше, чтобы приблизить тяготение к тому, что существовало в их родном мире.
Хотя Грайдал уже несколько раз поднималась на борт корабля, она озиралась вокруг с откровенным любопытством. Салон был маленьким, но комфортабельным. Его убранство, выбор музыки и ароматы, которыми был напоен воздух, выдавали в Лаури сибарита.
— Вы, должно быть, гордитесь собой, — скептически сказала она, оглядывая драпировки и движущиеся картины.
Он подвел ее к софе.
— В вашем голосе мало одобрения.
— Но…
— Нет никакой добродетели в том, чтобы страдать от аскетизма.
— Мы не избалованы. — Она села очень прямо, позволяя автоматике устроить ее поудобнее.
— А я?
Смущенная, она перевела взгляд с его лица на видеоэкран, где сверкала цветная композиция. Губы ее отвердели.
— Почему вы выключили внешний вид?
— Мне показалось, он вам не нравится. — Он сел подле нее. — Что вы будете пить? У нас неплохой выбор.
— Включите его.
— Что?
— Внешний вид. — Ее ноздри дрогнули. — Он меня не напугает.
Он развел руками и отдал команду. На экране возник космос, весь усеянный звездами, кроме того места, где Голова Дракона штормовым облаком преградила им путь. Он услышал, как Грайдал перевела дыхание, и поспешно сказал:
— Поскольку вы не знакомы с нашими напитками, я предлагаю дайкири. Он приятный, слегка сладкий…
Ее кивок был судорожным. Глаза не могли оторваться от экрана. Он придвинулся поближе и вдохнул слабый сладкий запах, непохожий на запах других женщин, хотя разница была почти неуловимой.
— Почему этот вид беспокоит вас? — спросил он.
— Странность. Одиночество. Все такое чуждое. Я чувствую себя покинутой и… — Она вздохнула, взяла себя в руки и сказала уже тоном аналитика: — Возможно, чернота неба тревожит нас, потому что мы не обладаем ночным зрением. — И добавила с оттенком тревоги: — Что еще мы потеряли?
— Ночное зрение, как вы говорили мне, ни к чему на Киркасане, — утешил ее Лаури. — А эволюция там работает быстро. Но вы должны были приобрести столько же, сколько потеряли. Я уверен, что вы обладаете большей физической силой, чем ваши предки. — Рядом с ними возник поднос с двумя бокалами. — А, вот и напитки.
Она понюхала свой.
— Пахнет приятно. А в нем нет аллергенов?
— Думаю, нет. Ведь ничто из того, что вы пробовали на Сериве, не вызывало аллергии?
— Нет, если не считать самой планеты — уж чересчур она ласкова.
— Не беспокойтесь, — проворчал он. — Ваш отец снабдил меня этой вашей смесью солей. Она будет на обеденном столе.
«Джаккаври» проанализировала содержимое смеси. Кроме соды и хлористого кальция — их киркасане получали с водой и пищей меньше, чем жители какой-нибудь средней планеты, но не настолько, чтобы это послужило причиной серьезных неприятностей, — смесь включала набор других солей. Пропорция редких элементов, особенно мышьяка, была удивительной. Обычному человеку такие дозы стоили бы нескольких лет жизни. Без сомнения, так и получалось с первыми поколениями киркасан, если не вмешивалось что-то еще. Но их потомки так хорошо приспособились, что еда казалась им невкусной без мышьяка.
— Есть простой способ узнать, что вы можете, а чего не можете есть, — анализ ваших хромосом, — намекнул Лаури. — Лаборатория на борту корабля может это сделать.
Ее меднокожее лицо потемнело от гнева. Она нахмурилась.
— Мы уже отказались раньше.
— Могу я спросить почему?
— Мы отрицаем проникновение. Человеческое тело — святыня.
Он уже не в первый раз пытался поколебать их предубеждение. Для киркасан — по крайней мере, для клана хоброкан — тело было храмом, цитаделью. Это представление, столь глубоко укоренившееся, что немногие сознавали его силу, развивало в людях сдержанность, граничащую с холодностью. Оно связывало, если не останавливало, прогресс медицины. К положительным же последствиям можно было причислить достоинство и самостоятельность киркасан, а также малочисленность профессиональных сплетников, исповедующихся литераторов и психоаналитиков.
— Я не согласен, — покачал головой Лаури. — Речь идет лишь о получении научной информации. Ничего личного… Просто структура ДНК.
— Ну… может, вы и правы. Я обдумаю этот вопрос. — Грайдал сделала явное усилие, желая изменить тему. Она отпила из своего бокала, улыбнулась и сказала: — М-м-м, благородный вкус.
— Я надеялся, что вам понравится. У нас в Сообществе есть обычай… — Он тронул ее бокал краешком своего.
— Прелестно. А теперь, когда мы с вами стали добрыми друзьями, выпьем половину того, что есть в наших бокалах, и обменяемся ими.
— И мне можно?
Она вспыхнула снова, но от удовольствия.
— Конечно. Вы делаете мне честь.
— Нет, это вы делаете мне честь — И Лаури, совершенно искренне, продолжал: — То, что сделали ваши люди, просто потрясающе. Каким же великолепным союзником будет ваша раса!
Губы ее дрогнули.
— Если когда-нибудь мой народ будет найден.
— Конечно…
— Думаете, мы не пытались? — Она сделала еще один глоток из своего бокала. Коктейль, конечно, быстро ударил в ее не привыкшую к алкоголю голову. — Мы летели не вслепую. Поймите, что «Макт» не первым отправился в путь. Но наши предшественники летали к ближайшим звездам, которые можно видеть из дома. Их много. Мы не понимали, насколько больше их в Облачной Вселенной, неразличимых даже для приборов. Мы намеревались сделать следующий шаг. Только следующий шаг. Из нашей системы мы не могли разглядеть этот солнечный заслон. Мы могли бы найти путь домой. Конечно, могли! Нужно было лишь не терять из виду светила, которые еще поддавались инструментальной съемке. Доберись мы до них, мы бы увидели знакомую область космоса.
Сама того не замечая, она сжала его руку и с отчаяньем в голосе продолжала:
— Но о чем мы не знали, о чем никто не знал, так это об опасности следования указаниям приборов. Абсолютные величины, расстояния и взаимное положение тех пограничных звезд были рассчитаны не точно, как полагали астрономы. Слишком много мглы, слишком много сияния, слишком большие колебания значений. Вы понимаете? И вот внезапно наши таблицы оказались бесполезными.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19