ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Наиболее трезвомыслящие особы обсуждали умственные способности неизвестного покровителя, протащившего Илене в кино. Всем было ясно, что без покровителя на экран не попадают, а тем более туда ни в коем случае не попадают такие, как Мара.
- Ой, что это ты?! - Валерия Юрьевна сняла очки в китаеобразной оправе и уставилась на Мару, как жители разгромленной квартиры на вызванного к ним заслуженным спиритом Барабашку.
- Восстановиться на работу хочу. Заявление на ваше имя писать? - Мара куталась в узорчатый акриловый шарфик и выглядела не лучше, чем санитарка Людка после семейных разборок с неумеренно пьющим супругом.
- С какого числа? - не верила ушам Валерия Юрьевна.
- Хоть с сегодняшнего. Я в ночь могу. Переодеться?
- Успеешь, - остановила ее заведующая и выключила звук. - Хочешь чайку? Как раз пить собиралась. Мне такие конфеты подарили! Набор в три слоя, немецкий. - Валерия Юрьевна поднялась с неожиданной для ее цветущей комплекции прытью, выставила на стол яркую коробку в полевых маках, наполнила в раковине и включила электрочайник. Села, пододвинув Маре стул и внимательно присмотрелась.
- Что-то у тебя губы какие синюшные...
- Перемерзла. Все время мерзну. - Мара положила ладони на блестящие бока чайника. - В кино отснялась. Кончено.
- Быстро теперь работают, - удивилась заведующая, подумав, что, может, никакого кино и не было. А было что-то совсем другое. - Сколько отвалили?
- Пока не знаю. Как Куракова?
- Из семнадцатой палаты? Ай, ты ж в курсе ее семейного положения... Сволочи мордатые. То дочь, то сын ко мне сюда ходили и подарки совали. Плакались все, что брать мамашу им некуда. Ну, отправили в хоспис. - Нина Юрьевна надкусила вторую конфету и изобразила полное обалдение от ее непередаваемого вкуса. На экране среди неувядающего цветения гостиной Си-Си дамы в вечерних туалетах ссорились у рождественской елки. В коридоре гнойной хирургии, от души громыхала ведрами не твердо державшая швабру в руках Люська. "Не сыпь мне соль на сахар, не наступай на грудь..." - пела с полной самоотдачей зычным деревенским фальцетом.
- Понятно... Жалко Куракову, безропотная, - Мара рассеяно вертела в тонких пальцах фигурную шоколадку в лиловой фольге. - Из стареньких кто-нибудь остался?
- Семушкин. Третий раз нагноение вскрываем. Так ведь какой сквалыга! Никому ставить капельницу не дает, только Шуре. А я и говорю, пусть идет в платную и там выбирает персонал. Мы на госбюджете. Лечить будут те, кто есть.
- У него вены плохие, - заступилась за привереду Мара. - Даже я с трудом попадаю.
- Ой, Марочка! - Валерия Юрьевна придвинула девушке коробку в маках. Ты у меня - сокровище. Вот только с журнал назначений поаккуратней. Больным родственники дорогие лекарства сами достают а потом, после летального исхода, отчет требуют: мы, де, пятьдесят ампул покупали, а получили сорок три укола. Остальные, стало быть, персонал себе украл.
- Да я ж остатки по неимущим раскидываю! Прихожу вечером - все в палате на меня глядят, обезболивающего ждут. Глаза такие... мучительные. Выходит, кому купить не на что, или кто безнадежный - лежи, завывай... Вот и колю чужое. - Мара откусила конфету и с облегчением вздохнула: - Ой... Хорошо здесь как. Пойду, разберусь с Семушкиным...
Проводив взглядом девушку, Валерия Юрьевна долго смотрела в молчаливый телевизор, осмысливая случившееся и механически жуя конфеты. Потом спохватилась, спрятала в стол коробку с маками и включила звук.
"- Это мы еще посмотрим, кто нужен Иден!"- сквозь зубы процедил мужественный Круз Кастильо и профессиональным ударом швырнул соперника в нарядную елку.
Глава 3
Саун-клуб, содиректором которого являлся Пальцев, назывался "У Патриарших". Находился он в арбатрских двориках и предназначался для узкого круга творческих работников. На втором этаже имелись пять номеров, в которых иногда проживали особо важные гости, внизу - стильный холл, украшенный приметами московского пейзажа времен сталинских пятилеток.
В большом двухэтажном зале без окон, изображающем то ли дворик, то ли часть бульвара, всегда царил покой летнего вечера. Здесь была пара скамеек на чугунных ногах с бумажным обрывком "Осторожно - окрашено!", сутулый фонарь с Бульварного кольца, тяжелые урны небесного колера, несколько зеленеющих лип, ловко вписанных в интерьер, и масса деталей ностальгического характера: старые афиши на круглой тумбе, магазинные вывески, жестяная табличка с буквой "А", украшавшая "лоб" трамвая "Аннушка". Барная стойка пряталась за киоском "Соки-воды", а в самом баре должны были обретаться давно забытые марки сигарет, соков и вод, дающих обильную парфюмерную пену. Однако задумка не оправдала себя - злачным местом для работников искусств клуб "У Патриарших" не стал. Прежде всего потому, что не было у рядовых работников искусств денег для подобного времяпрепровождения и никто из заслуженных деятелей не рвался отдать пол пенсии за эксклюзивные папиросы "Наша марка". А.В.Пальцев на подобный эффект рассчитывал, поскольку строил клуб, в сущности, для себя - принять нужных людей, очаровать компаньонов вдали от любопытных глаз, самому с друзьями расслабиться.
Антикварные урны, конечно, трогают душу вымирающего вида коренного москвича, и от синюшной сосиски, любовно прозванной гражданами СССР "пальцем мертвеца" - тоже кого то, наверно, прошибает слеза, но не господина Пальцева. Всяческая помойная дребедень из недалекой истории не цепляла душу хозяина клуба. Не бегал он пацаном по московским дворикам, не балдел с "Гамзой" под Окуждаву, не экономил рубль десять, дабы угостить застенчивую сокурсницу порцией эскимо и не зачитывался романом, события которого начинали разворачиваться именно на всенародно почитаемых Патриарших прудах. Другая была биография у Альберта, другие жизненные декорации.
Мальчик из подмосковного городка, выросший в семье добросовестных технарей с пожизненной зарплатой сто двадцать рэ, обладал ярко выраженным физическим магнетизмом положительного социального героя и был сызмальства устремлен к прекрасному. Именно эти качества помогли ему с первого захода попасть в одно из столичных театральных училищ, замахнуться на роль Павки Корчагина и быстро войти в круг "золотой молодежи", состоящей из сильно пьющих богемных гениев, лихих номенклатурных сынков и урлы. Не закончивший обучения Альберт был привлечен к судебной ответственности по делу о спекуляции валютой и торговле антиквариатом. Благодаря именитым соучастникам противозаконных махинаций, сумевшим спустить обвинение на тормозах, Пальцев в колонии пробыл меньше года, вышел в свет, умудренный новым опытом и полезными деловыми связями. Занять солидное общественное положение человеку трудной жизненной школы помогла ловко проведенная "операция захвата" в качестве супруги дочери заметного ГБшного чина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157