ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


- Прошу, - Воланд поднялся, стулья вокруг стола отодвинулись, приглашая на трапезу.
Места тотчас заняли те, кто был в комнате и кто появился незаметно: рыцарь в лиловом камзоле с бледным, никогда не улыбающимся лицом, демон в серебряных доспехах и худенький юноша - то ли паж, то ли молодой герцога с портрета Гойи.
- Представлять мою свиту не надо. Это ваши давние знакомые. Я позвал их, как только понял, что визит обещает быть интересным.- Мессир окинул взглядом сервированный стол. - М-да... должен заметить, дорогие мои... Ваши кулинарные запросы лишены изысков. Я просматривал смету содержания постояльцев Приюта. Огромная экономия в бюджете за счет дешевого кофе, вы полагаете? Но фабрики "Путь к коммунизму", выпускавшей кофе с цикорием "Здоровье" ценою в 28 копеек давно не существует. Воссоздать этот сорт было не менее сложно, чем краски, которыми писали мастера Возрождения. Но мы старались, выполняли условия договора - вы имели все, что могли пожелать. Желали, увы, бесхитростно, как постояльцы провинциального пансиона. Сегодня я слегка оживлю ваше меню. - Воланд движением век указал на слугу, водрузившего в центр стола нечто большое, горячее, шипящее.
- Что это? - Маргарита отшатнулась от металлического котелка на низких ножках. Под медным днищем, вспыхивая синими язычками, тлели угли, внутри кипело масло, распространяя аромат корицы и перца.
- Милая! Милая Маргарита Николаевна, а ведь ваш гость, господин Маяковский, проживавший в Париже и разных других интересных городах, которые вы так и не успели посетить, знает. И ел, с удовольствием ел. Запомните название: фондю. Делаем вот так... - он потянулся своей шпажкой к блюду с нарезанным на мелкие кусочки мясом. - Нанизываем кусочек, опускаем в кипящее масло, ждем, пока он примет необходимую вам консистенцию и отправляем в рот.
Воланд с наслаждение проглотил извлеченный из кипящего масла кусок и взялся за вино.
- Бутыль я узнал... Коварный напиток, - встрепенулся мастер. - Но ведь мы уже отравлены?
- Вы слишком подозрительны для интеллигента, отсидевшего десятилетие в Вечном Приюте. Расслабьтесь, уважаемый. Сегодня юбилей. Никто никого не травит. Компания старых друзей собралась за скромной трапезой, чтобы вспомнить былое... - Подняв заигравший рубином бокал, Воланд сквозь него посмотрел на влюбленных и покачал головой. - Понимаю, понимаю... Десять лет - не шутка, если они протекли сквозь пальцы. За них, господа. За трудный покой!
- Гроза отменяется, мессир? - поинтересовался Бегемот.
- Не станем торопить события, мальчик. Туча подождет. Мне нужна тишина - я готов выслушать Мастера. - Воланд поднял на сидящего визави человека свой пустой глаз. - Так вы, как я понял, намерены отказаться от полученного с высочайшего соизволения дара? От возможности время от времени потолковать вот так, за дружеским столом с нами? Жаль... Мы полагали, что симпатичны вам. - Воланд оглядел свою свиту, принявшую прежнее обличье. За столом сидели грязнуля Коровьев в треснувшем пенсне, рыжий, бельмом сверкнувший Азазелло и черный кот средней пушистости, ловко поджаривающий в кипящем масле ароматный кусок телятины. - Обаятельные, по-моему, ребята.
- Да, да! О, да! - Маргарита сжала ладони. - Клянусь! Вы были так добры к нам... Я знаю, что возмездие и жестокость не одно и то же. Знаю, что в вашем ведомстве, мессир, идет борьба против злоупотреблений, ну... против превышения власти, бесчинств, бессмысленной бойни, крови... Смутившись, Маргарита опустила глаза.
Воланд с сожалением покачал головой:
- Злоупотребления неизбежны. Возмездие часто оборачивается жестокостью, а справедливый гнев превращается в тупую ярость. Трудно удержать равновесие.
- Но позвольте заметить, у них там, - вмешался Коровьев, закатив глаза к потолку, - у них там, в ихнем хваленом Свете, тоже нередко берут через край... Распевают на все лады: святость, святость! Великомученничество, воздержание, лишения... Брр... вот уж мерзость! Противно даже вообразить... Непонятно и противоречиво: раз уж ты даровал жизнь и наделил человека инстинктами... Ну, вы знаете, о чем я говорю. - Он стал загибать пальцы с грязными ногтями. - Инстинкт выживания, размножения, то есть еды, питья, житья-бытья... Наделил, значит, всем этим сомнительным добром с превеликой щедростью и объявляет: грех! Тяжкий грех! Размножаться со смаком, вкусно питаться, обогревать свой задик пуховичками всякими в виде, так сказать, материальных благ - скверно! И как же, скажите на милость, обходиться в такой кошмарной ситуации живым людям? Может, пошлем ноту протеста, мессир? По поводу воздержания и хваленого ихнего Приюта. Они подпишут! - Растянув рот в любезной улыбке, Коровьев кивнул на притихших влюбленных.
- ТАМ, как известно, не приемлют возмездия. Подставляют вторую щеку, врачуют скверны добром... И что же получается, извольте видеть? - сверкнув бельмом, мрачно проворчал Азазелло: - Насвинячат, а нам разгребать. В результате совершенно запустили ситуацию. Ведь это же парадокс! Надо стать ведьмой, чтобы свершить святое, извините за выражение, возмездие, и справедливо наказать врагов!
- Верно, - молвила Маргарита выпрямившись и вздернув подбородок. - Я наслаждалась расправой с литераторами, травившими Мастера. И не жалею об этом.
- Вот, милая! - прорычал Азазелло, ощерив желтый клык. - А не вмешайся мы - сидели бы, подставляя другую щеку. По уши в... неприятностях, со всеми своими добродетелями.
- Именно! - подхватил Коровьев. - Вообразите хотя бы на минуту: никакого дьявола нет, как утверждал покойный Берлиоз. Никто не являлся майским вечером на Патриаршие пруды. МОССОЛИТ процветает. Затравленный мастер в дурдоме, да не в таком уж ладненьком, как мерещилось ему сквозь пелену бреда. А в натуральном - с двадцатью коечками в палате и милейшими сотоварищами по страданию. Естественно, он буйствует, прогрессирует в своем слабоумии, глядишь - и ручки на себя наложил! Что ж случается в результате сего с вами, Маргарита Николаевна? Вы туда же, уверяю, дражайшая. Таблеточек из пузырька наглотались - и в ящик, мужа - в лагеря отправляют за неполадки на стройке. А уж жертв, жертв!.. - Он скорбно закачал головой, сжав виски с сутенерскими баками неопрятными руками.
- Жертв и так оказалось не мало, - нахмурилась Маргарита, увидевшая прошлое по-другому. Не так, как виделось из вечного Приюта - сквозь розовую пелену предзакатных лучей, а в упор - с побежавшими по коже мурашками. - Мы пережили страшные дни.
Воланд обратил узкое лицо к Мастеру. На нем светились презрением зеленые тигриные глаза, с вертикальными штрихами зрачков.
- Что скажите на это, герой? Догадываетесь, каковы причины упомянутых Маргаритой Николаевной бед? - Ваша гордыня, тщеславие, честолюбие... Трусость, в конце концов!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157