Лицо леди Кларедон просветлело, а на лбу разгладились складки. Казалось, она даже помолодела.
– Да, у тебя есть деловая хватка, Томас.
– Мне выпала большая удача. Племени аль-хаджид принадлежат потомки знаменитого на весь Египет Маджд-аль-Дина. Никому доселе не позволялось заполучить их производителей. Но теперь благодаря герцогу я смогу купить несколько кобыл. Герцог покупает Аль-Сафи – чистокровного жеребца, происходящего от Маджд-аль-Дина. Он собирается продать мне права на разведение. У меня на руках целый список желающих купить жеребят от Аль-Сафи.
– Томас, в приличном обществе не ведут подобных разговоров.
– Но почему, мама? Мне эта тема кажется вполне подходящей. Ведь я говорю о породе и «голубой крови». Для нашей семьи происхождение имеет немалое значение, не так ли?
Леди Кларедон бросила на сына исполненный страдания взгляд.
– Будь благоразумным, сын. Подобные выражения – удел язычников, в нашем обществе таких вещей не обсуждают.
– Не беспокойся, мама, я буду сама благопристойность и подам пример язычникам. Я могу даже привезти одного в Англию на перевоспитание.
В глазах леди Кларедон промелькнул неподдельный ужас. Томас рассмеялся и отпил лимонада. Раздавшиеся за его спиной шаги возвестили о появлении отца.
На лбу графа залегли глубокие складки, когда тот посмотрел на супругу.
– Вы видели это, мадам? Что это значит? – С этими словами лорд Кларедон швырнул на стол газету и гневно ткнул пальцем в нижнюю часть страницы. Желудок Томаса сжался от нехорошего предчувствия. Отца никогда не интересовали сплетни, так почему же он сделал исключение для сегодняшней газеты?
Повисшую на террасе тишину нарушали лишь прерывистые возгласы графини. Краска отлила от ее лица, когда она пробежала глазами по статье:
– Как они смеют!
Томас взял у матери газету и прочитал заметку. К его горлу подступила дурнота, а в ушах слышались истеричные всхлипы матери. Он смял отвратительный листок, доставлявшийся как представителям высшего света, так и простым обывателям.
– «Голубая кровь, – вслух прочел Томас, – «Всевидящее око» разоблачает похождения падшей аристократки»
Далее автор высмеивал одну богатую титулованную семью, недавно дававшую бал, и тщетные попытки одной известной графини заполучить в гости короля Эдуарда. Король на бал не явился, потому что «у него были весьма неотложные дела в уборной». Его величество счел эти самые «неотложные дела» гораздо более приятными, нежели пустая болтовня графини и ее недалекой дочери.
Заметка была написана мастерски. Автор снабжал охочих до сплетен горожан пикантными подробностями. Имен он не называл, но всем, кто знал о недавнем бале, становилось ясно, что речь идет о семье Томаса. Автор высмеял и других аристократов, включая нескольких молодых леди, присутствовавших на балу. В конце острослов обещал дважды в неделю освещать происходящее в конкретной титулованной семье, а также в семьях других представителей высшего света. Серия очерков должна была закончиться в День святого Валентина разоблачением «любовного скандала» вокруг имени одной титулованной особы – «достигшего брачного возраста прекрасного цветка в очень модных туфельках». Автор намекал на то, что в прошлом году прекрасный цветок был сорван среди розовых кустов простым слугой.
Кипя от ярости, Томас оторвал взгляд от газеты, но притих, заметив выражение лица Аманды. В ее глазах читался ужас, который вскоре охватил и Томаса.
Он словно сквозь туман слышал крики отца и рыдания впавшей в истерику матери. Все его внимание было поглощено сестрой, ее искаженным от страха лицом.
Томас быстро пришел в себя.
– Это ничего не значит. Пустые сплетни. Перестань рыдать, мама.
– Но этот человек высмеял мой бал, – заломив руки, произнесла графиня.
– Он высмеял бы любого, кто пытался пригласить короля Эдуарда. – Томас отбросил газету. – Ты придала этому вздору значение? Он не заслуживает нашего внимания.
Громко фыркнув, граф зашагал прочь.
Томас бросил многозначительный взгляд на мать.
– Наверное, тебе стоит успокоить отца. Убеди его, что это просто чья-то глупая выходка.
У Томаса немного отлегло от сердца, когда он увидел, что мать поспешила за отцом. Томас отпустил служанок, ожидавших неподалеку, а потом повернулся к Аманде, беспокойно теребящей в руках зонтик.
– А теперь расскажи мне правду, Мэнди. – В голосе Томаса сквозила тревога за сестру.
Девушка подняла на Томаса полные слез глаза.
– Откуда об этом стало известно? Он… ушел в армию вскоре после того случая. Никто ничего не знал, – прошептала Аманда, и ее голос сорвался.
Сердце у Томаса оборвалось.
– Как это случилось, Мэнди? Расскажи мне все.
Аманда пустилась в объяснения, то и дело всхлипывая и вытирая струящиеся по щекам слезы. Прошлым летом ее кавалер прекратил свои ухаживания, после чего имел наглость прийти к Аманде на званый вечер под руку со своей новой невестой. Сердце девушки было разбито, и как результат – ее несерьезная дружба с садовником переросла в страсть, вырвавшуюся на свободу среди розовых кустов. Страсть сменилась сожалением, а потом облегчением, когда молодой человек стал матросом на флоте.
Аманда считала, что никто не узнал о ее безрассудном поступке.
Но кто-то все-таки пронюхал.
Достав из кармана белый льняной платок, Томас отер глаза сестры.
– Ну успокойся, малышка, все будет хорошо. Ведь прямого указания на тебя нет. Это всего лишь предположение, домыслы. Я хочу сказать, если сплетни дойдут до ушей Ричарда, он все поймет правильно: это грубые инсинуации, не подкрепленные доказательствами.
Мэнди сжала в руках платок.
– Томас, автор пообещал назвать имена действующих лиц. Должно быть, в тот день в саду был кто-то еще. Я была так осторожна. Я даже отдала платье и туфли служанке на случай, если кто-то вдруг заметил их и запомнил. Я всегда дарю свои вещи Элис, так что и в том подарке она не усмотрела ничего необычного. Но это упоминание в газете… Если Ричарду все станет известно, он разорвет нашу помолвку. Моя репутация будет запятнана!
Ошеломленный Томас покачал головой. Он не знал, что делать.
– Господи, Томас, какой же глупой я была. Я только теперь это понимаю. Прошу тебя, не думай обо мне плохо. Как я жалею о том, что сделала!
Взгляд Томаса наполнился решимостью:
– Клянусь. Я заткну рот этому писаке, чего бы мне это ни стоило.
Робкая благодарная улыбка Аманды придала Томасу уверенности, и он похлопал сестру по руке.
– Почему бы тебе не прогуляться? Постарайся успокоиться и сделать вид, будто ничего не произошло.
Девушка кивнула. Гордо выпрямившись, Аманда раскрыла зонтик и зашагала по выложенной плиткой дорожке, тянущейся вдоль кустов.
Взяв в руки газету, Томас еще раз перечитал статью, и его сердце вновь наполнилось яростью и отвращением.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83