Я вас шокировала? Но мне показалось, что вы образованная женщина и выше глупых предрассудков.
– Вы меня ничуть не шокировали. Просто, по-моему, палуба не место для подобных разговоров.
Однокурсницы Аурелии считали, что мужчины существуют для того, чтобы доставлять женщине удовольствие, а также для продолжения рода человеческого; получив от них и то и другое, женщине лучше жить одной. Имея слишком мало опыта в любовных делах, Аурелия не знала, соглашаться с этим или нет. Во всяком случае, она обожала слушать рассказы подруг о залитых лунным светом садах, о страстных поцелуях, о мужчинах, в жилах которых течет горячая кровь, а не формальдегид.
Как только женщины зашли в свою каюту, миссис Лоберж повесила на крючок накидку и сразу же принялась снимать с себя дорожный костюм.
– Да, видела я пароходы и получше этого корыта.
– Вряд ли более комфортабельное судно доставило бы нас на Аляску быстрее.
– Это верно. Знаете, дорогая, капитан сказал, что мы с вами самые привлекательные женщины на корабле. Он, наверно, посадит нас с вами за свой стол.
– Очень мило с его стороны. Полураздетая миссис Лоберж принялась шарить в самом большом из своих трех сундуков, небрежно выбрасывая элегантные шелковые платья – вишневое, цвета морской волны, кружевные нижние юбки и блузки.
Аурелия вспоминала платья нежных пастельных тонов, которые надевала на балы и вечера во время своего дебюта. В отличие от Виолетты она не слишком заботилась о нарядах. Было бы удобно – таково было ее основное требование к платьям. Но может, будь у Аурелии платья, подобные этим, молодые люди обращали бы на нее больше внимания?
– Наконец-то нашла! – воскликнула Лили, вынимая из сундука очаровательное платье, переливавшееся всеми оттенками синего. Приложив его к себе, она заявила с уверенностью, которой Аурелия не могла не позавидовать:
– Сегодня вечером все мужчины будут у моих ног.
Аурелия не могла не признать, что миссис Лоберж была почти идеально сложена. Да, в этом наряде она будет выглядеть восхитительно.
– Прелестное платье, миссис Лоберж, – сказала Аурелия, старательно отгоняя вдруг возникший образ сраженного красотой вдовы Клейтона Гардиана.
– Пожалуйста, милочка, зовите меня Лили. Мы ведь будем жить в одной каюте почти неделю.
Девушка кивнула в знак согласия. Лили бросила платье на койку так небрежно, что оно сползло и упало на пол. Аурелия подавила в себе невольный порыв поднять и расправить его. Сама она собиралась идти на обед в том же невзрачном коричневом платье, в котором прибыла на пароход, но вдруг у нее возникли сомнения. За спиной послышался шелест нижней юбки из тафты.
– Душечка, помогите мне затянуть корсет. Чтобы влезть в это платье, мне нужно стянуть талию до восемнадцати дюймов. Моя горничная отказалась сопровождать меня на Юкон, или как там это называется – Клондайк, Аляска? – в общем, туда, куда мы едем. А сама я затянуть корсет не могу.
– Так перетягивать тело вредно для здоровья, даже опасно, – заметила Аурелия, затягивая талию Лили.
– Чем не пожертвуешь ради того, чтобы выглядеть более стройной, – отозвалась Лили. – Неужели вы хотите сказать, что у вас такая изящная фигура от природы?
– Изящная фигура?
– Вы же носите корсет?
– Разумеется, но не затягиваюсь до такой степени, чтобы стеснять жизненно важные органы.
– А одна моя подруга, чтобы иметь шестнадцатидюймовую талию, даже удалила два нижних ребра, – рассмеялась Лили. – По-моему, это уж чересчур.
– Еще бы, – отозвалась Аурелия, застегивая пуговицы на спине Лили.
Затем Лили показала ей белые лайковые туфельки на французских каблучках – Аурелия представить себе не могла, чтобы в них можно было ходить, – и белые шелковые чулки с кружевной вставкой на подъеме.
– Если хотите, я помогу вам. Вы же собираетесь переодеться к обеду?
– Нет. Мне не во что. В кассе сказали, что в каюту можно занести только небольшой чемодан. А я и не подумала, что понадобится переодеваться.
Лили сморщила носик и пожала плечами.
– Это правило не относится к дамам. Хотите, я вам одолжу платье? По-моему, у нас один и тот же размер, разве что у вас немного пышнее грудь и уже бедра.
– Нет, спасибо, не надо, – смутившись, отказалась Аурелия.
– Разве вам не хочется произвести впечатление на того великолепного мужчину, что мы видели на пирсе?
– Да нет. Зачем?
Вдова подкрасила губы и с удивлением посмотрела на Аурелию.
– Да затем, что он наверняка неравнодушен к дамским чарам. Это было бы неплохо. – Она облизала губы и оценивающе оглядела себя в зеркальце. – Я заметила, что на пирсе он часто смотрел на вас, даже шею вытягивал.
– На меня?
– Да-да. На вас. Но раз вас это не волнует, значит, вы не будете возражать, если я попрошу капитана представить меня ему. Он по крайней мере выглядит приличнее, чем вся эта разношерстная публика. Хотя, в сущности, все равно, как он одет. Дело не в одежде.
– Ваши слова можно истолковать превратно…
– Да бросьте, Аурелия! Жизнь слишком коротка, чтобы ее стоило принимать всерьез. Раз мы не знаем, что нас ждет завтра, надо уметь выжимать капельки радости из сегодняшнего дня, а не раздумывать, что прилично, а что нет. Будете долго ждать, останетесь ни с чем. Вспомните известные слова: «Когда придет время умирать, не дай вам Бог обнаружить, что вы и не жили». Я по крайней мере собираюсь жить.
Лили подмигнула Аурелии, накинула на плечи кошачий палантин и вышла из каюты.
Оставшись одна, Аурелия грустно посмотрела на свое скромное платье и на разбросанные по каюте шелковые наряды. Ох и неряха же эта Лили! Аурелия подняла платье цвета морской волны, встряхнула его, как это делает горничная, и положила на одну из пустых коек. Потом подняла вишневое, но не отбросила, а приложила к себе. Виолетта говорила, что ей идет вишневый цвет. Окинув каюту взглядом, Аурелия не нашла зеркала, даже стекло иллюминатора не давало отражения, а маленького зеркальца у нее не было.
Девушка закрыла глаза и тихонько напела несколько тактов вальса, который Виолетта часто играла на рояле. Фантазия унесла Аурелию в танцевальную залу, где ее, улыбаясь, ждал мистер Гардиан. Вот Клейтон протянул ей руку, и они закружились в вальсе. Неужели он правда высматривал ее на пирсе?
Аурелия принялась вальсировать между койками, но почувствовала, что делает это неловко, и сурово отчитала себя.
Мечтательное настроение исчезло. Она положила вишневое платье на пустую койку рядом с платьем цвета морской волны. Затем одернула юбку своего коричневого платья, поправила выбившиеся локоны и накинула на плечи самую теплую шаль. Нет, она не из тех женщин, которые порхают по залу в шелках и на высоких каблучках. У нее нет никаких иллюзий…
Однако в дверях каюты Аурелия остановилась и пощипала свои щеки, чтобы на них проступил румянец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Вы меня ничуть не шокировали. Просто, по-моему, палуба не место для подобных разговоров.
Однокурсницы Аурелии считали, что мужчины существуют для того, чтобы доставлять женщине удовольствие, а также для продолжения рода человеческого; получив от них и то и другое, женщине лучше жить одной. Имея слишком мало опыта в любовных делах, Аурелия не знала, соглашаться с этим или нет. Во всяком случае, она обожала слушать рассказы подруг о залитых лунным светом садах, о страстных поцелуях, о мужчинах, в жилах которых течет горячая кровь, а не формальдегид.
Как только женщины зашли в свою каюту, миссис Лоберж повесила на крючок накидку и сразу же принялась снимать с себя дорожный костюм.
– Да, видела я пароходы и получше этого корыта.
– Вряд ли более комфортабельное судно доставило бы нас на Аляску быстрее.
– Это верно. Знаете, дорогая, капитан сказал, что мы с вами самые привлекательные женщины на корабле. Он, наверно, посадит нас с вами за свой стол.
– Очень мило с его стороны. Полураздетая миссис Лоберж принялась шарить в самом большом из своих трех сундуков, небрежно выбрасывая элегантные шелковые платья – вишневое, цвета морской волны, кружевные нижние юбки и блузки.
Аурелия вспоминала платья нежных пастельных тонов, которые надевала на балы и вечера во время своего дебюта. В отличие от Виолетты она не слишком заботилась о нарядах. Было бы удобно – таково было ее основное требование к платьям. Но может, будь у Аурелии платья, подобные этим, молодые люди обращали бы на нее больше внимания?
– Наконец-то нашла! – воскликнула Лили, вынимая из сундука очаровательное платье, переливавшееся всеми оттенками синего. Приложив его к себе, она заявила с уверенностью, которой Аурелия не могла не позавидовать:
– Сегодня вечером все мужчины будут у моих ног.
Аурелия не могла не признать, что миссис Лоберж была почти идеально сложена. Да, в этом наряде она будет выглядеть восхитительно.
– Прелестное платье, миссис Лоберж, – сказала Аурелия, старательно отгоняя вдруг возникший образ сраженного красотой вдовы Клейтона Гардиана.
– Пожалуйста, милочка, зовите меня Лили. Мы ведь будем жить в одной каюте почти неделю.
Девушка кивнула в знак согласия. Лили бросила платье на койку так небрежно, что оно сползло и упало на пол. Аурелия подавила в себе невольный порыв поднять и расправить его. Сама она собиралась идти на обед в том же невзрачном коричневом платье, в котором прибыла на пароход, но вдруг у нее возникли сомнения. За спиной послышался шелест нижней юбки из тафты.
– Душечка, помогите мне затянуть корсет. Чтобы влезть в это платье, мне нужно стянуть талию до восемнадцати дюймов. Моя горничная отказалась сопровождать меня на Юкон, или как там это называется – Клондайк, Аляска? – в общем, туда, куда мы едем. А сама я затянуть корсет не могу.
– Так перетягивать тело вредно для здоровья, даже опасно, – заметила Аурелия, затягивая талию Лили.
– Чем не пожертвуешь ради того, чтобы выглядеть более стройной, – отозвалась Лили. – Неужели вы хотите сказать, что у вас такая изящная фигура от природы?
– Изящная фигура?
– Вы же носите корсет?
– Разумеется, но не затягиваюсь до такой степени, чтобы стеснять жизненно важные органы.
– А одна моя подруга, чтобы иметь шестнадцатидюймовую талию, даже удалила два нижних ребра, – рассмеялась Лили. – По-моему, это уж чересчур.
– Еще бы, – отозвалась Аурелия, застегивая пуговицы на спине Лили.
Затем Лили показала ей белые лайковые туфельки на французских каблучках – Аурелия представить себе не могла, чтобы в них можно было ходить, – и белые шелковые чулки с кружевной вставкой на подъеме.
– Если хотите, я помогу вам. Вы же собираетесь переодеться к обеду?
– Нет. Мне не во что. В кассе сказали, что в каюту можно занести только небольшой чемодан. А я и не подумала, что понадобится переодеваться.
Лили сморщила носик и пожала плечами.
– Это правило не относится к дамам. Хотите, я вам одолжу платье? По-моему, у нас один и тот же размер, разве что у вас немного пышнее грудь и уже бедра.
– Нет, спасибо, не надо, – смутившись, отказалась Аурелия.
– Разве вам не хочется произвести впечатление на того великолепного мужчину, что мы видели на пирсе?
– Да нет. Зачем?
Вдова подкрасила губы и с удивлением посмотрела на Аурелию.
– Да затем, что он наверняка неравнодушен к дамским чарам. Это было бы неплохо. – Она облизала губы и оценивающе оглядела себя в зеркальце. – Я заметила, что на пирсе он часто смотрел на вас, даже шею вытягивал.
– На меня?
– Да-да. На вас. Но раз вас это не волнует, значит, вы не будете возражать, если я попрошу капитана представить меня ему. Он по крайней мере выглядит приличнее, чем вся эта разношерстная публика. Хотя, в сущности, все равно, как он одет. Дело не в одежде.
– Ваши слова можно истолковать превратно…
– Да бросьте, Аурелия! Жизнь слишком коротка, чтобы ее стоило принимать всерьез. Раз мы не знаем, что нас ждет завтра, надо уметь выжимать капельки радости из сегодняшнего дня, а не раздумывать, что прилично, а что нет. Будете долго ждать, останетесь ни с чем. Вспомните известные слова: «Когда придет время умирать, не дай вам Бог обнаружить, что вы и не жили». Я по крайней мере собираюсь жить.
Лили подмигнула Аурелии, накинула на плечи кошачий палантин и вышла из каюты.
Оставшись одна, Аурелия грустно посмотрела на свое скромное платье и на разбросанные по каюте шелковые наряды. Ох и неряха же эта Лили! Аурелия подняла платье цвета морской волны, встряхнула его, как это делает горничная, и положила на одну из пустых коек. Потом подняла вишневое, но не отбросила, а приложила к себе. Виолетта говорила, что ей идет вишневый цвет. Окинув каюту взглядом, Аурелия не нашла зеркала, даже стекло иллюминатора не давало отражения, а маленького зеркальца у нее не было.
Девушка закрыла глаза и тихонько напела несколько тактов вальса, который Виолетта часто играла на рояле. Фантазия унесла Аурелию в танцевальную залу, где ее, улыбаясь, ждал мистер Гардиан. Вот Клейтон протянул ей руку, и они закружились в вальсе. Неужели он правда высматривал ее на пирсе?
Аурелия принялась вальсировать между койками, но почувствовала, что делает это неловко, и сурово отчитала себя.
Мечтательное настроение исчезло. Она положила вишневое платье на пустую койку рядом с платьем цвета морской волны. Затем одернула юбку своего коричневого платья, поправила выбившиеся локоны и накинула на плечи самую теплую шаль. Нет, она не из тех женщин, которые порхают по залу в шелках и на высоких каблучках. У нее нет никаких иллюзий…
Однако в дверях каюты Аурелия остановилась и пощипала свои щеки, чтобы на них проступил румянец.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76