Если уж говорить начистоту, этот ритуал не может понравиться ни одной женщине, но, видимо, терпеть его – долг жены. Я сказала Флетчеру, что не соглашусь на брак, если он не купит мне обручальное кольцо с большим бриллиантом. По-моему, я этого заслуживаю, поскольку отдала ему свою невинность».
Клейтон посмотрел на Аурелию. Конечно, нехорошо выведывать чужие секреты. Но ведь ему надо как можно больше узнать о сестрах.
– Что ж, спящая красавица, я не узнал ничего такого, что заставило бы меня изменить свое мнение. Твоя сестричка и Скалли – два сапога пара. А ты какая? Не знаю. Сообщили они тебе о своих замыслах или ты просто добродетельная старшая сестра, ожидающая дня, когда и тебе придется выполнить «долг жены»?
Одна мысль об Аурелии, выполняющей «долг жены», вызвала в нем давно забытое желание любить и быть любимым.
– Это не всегда больно, Аурелия. Я был бы с тобой нежен.
Он поцеловал кончик указательного пальца и прижал его к губам Аурелии. Они приоткрылись. Клейтон встал и бережно поднял девушку на руки. Ее волосы коснулись его щеки. От нежного запаха лаванды закружилась голова. Какие мягкие и шелковистые локоны! Ему хотелось зарыться в них лицом.
– Я бы отдал все доллары, которые у меня украла твоя сестричка, чтобы увидеть тебя без одежды, – прошептал он и понес Аурелию в каюту.
Глава 5
Ноша была не такая уж невесомая. Наверное, оттого, что на девушке это плотное платье, и не только оно, подумал Клейтон. Корсет скрипел у него под руками. И зачем женщинам эта жесткая клетка?
В каюте было темно, но в свете, упавшем из коридора, Клейтону показалось, что здесь недавно пронесся ураган. Повсюду валялись платья и нижнее белье. Господи, даже Эли никогда не устраивает такого беспорядка! Сундуки были раскрыты, и в них виднелось атласно-кружевное дамское белье: сорочка с розовыми ленточками, голубая прозрачная нижняя рубашка и еще бог знает что.
Неужели Аурелия носит этакое под своим скучным платьем? Он не возражал бы спустить эти кружевные оборки с ее нежных плеч… или расстегнуть эти крошечные перламутровые пуговки, под которыми он четко представлял себе крепкие груди… или развязать зубами эти ленточки…
Аурелия, вздохнув, потерлась щекой о его плечо.
А будет ли она столь же покорной в постели? Отдастся ли она его ласкам? Станет ли стонать от наслаждения и извиваться от неутолимой страсти?
Клейтон заставил себя положить девушку на единственную не заваленную платьями койку и включил свет. Обрамленное золотистыми локонами нежное лицо напомнило сказку о спящей принцессе, которую он читал Эли. Сам же Клейтон сейчас сочинял сказку, предназначенную только для мужчин.
Клейтон перевел дух и вытер лоб. «Не забывай, приятель, что ты вовсе не принц, – напомнил он себе, – и что у невинной принцессы не может быть такой сестры-негодяйки, как Виолетта. Нельзя позволять фантазиям приводить тебя в такое возбуждение».
Клейтон наклонился над Аурелией и положил пачку писем под подушку. Ее губы оказались так близко от его, что он почувствовал тихое дыхание спящей принцессы. Он глядел, как вздымается и опускается ее грудь. Но Аурелия спит, а ему нужно поскорее выйти на свежий воздух, чтобы охладить свой пыл. Гардиан выпрямился, и тут услышал, как позади скрипнула дверь.
– Нет, вы поглядите, какая милая картина! Моя соседка, оказывается, умеет принимать у себя гостей?
Губная помада у Лили была размазана, волосы растрепаны. В руках она держала туфли. Не отводя взгляда, она медленно ногой в одном чулке очертила вокруг себя полукруг и вызывающе посмотрела на гостя – а ну, поглядим, посмеешь ли ты его переступить! Выражение ее лица говорило, что если мужчина посмеет, то не пожалеет.
Клейтон сразу понял смысл этого взгляда. Он давно уже не отзывался на подобные сигналы, но сейчас готов был поддаться искушению. Только его влекло вовсе не к опытной вдове, а к невинной соседке по каюте.
Аурелия повернулась на бок лицом к нему и положила ладони под щеку. Она свернулась в комочек, как делал Эли, если ему было холодно. Клейтон взял одеяло и с невозмутимым видом накрыл спящую.
– Ваша соседка задремала на палубе, – объяснил он Лили. – Не мог же я оставить ее спать на бочонке!
Лили склонила голову набок и с игривым намеком сказала:
– Не могу себе представить, чтобы в вашем обществе можно было заснуть.
Клейтон молчал, глядя на стоявшую перед ним женщину. За всеми кружевами и косметикой он разглядел в ее глазах отчаяние и одиночество. Увидеть это было нетрудно – за последнее время он слишком часто видел их, когда смотрел на себя в зеркало. Но он также знал, что Лили меньше всего хочет жалости – а больше он, увы, ничего ей предложить не мог.
– Мне пора, – сказал Клейтон ровным голосом, в котором не было осуждения, но который ясно давал понять, что вдова не уговорит его остаться.
– Что ж, тогда в другой раз, – сказала Лили ему вслед.
На следующее утро женщины не вышли к завтраку. Когда Аурелия наконец открыла глаза, то ощутила легкую тошноту от покачивания корабля. Шаги людей по коридору отдавались у нее в голове, как удары деревянной указки, которыми профессор Стернвелл обычно подкреплял негодующий возглас, обращенный к какой-нибудь непонятливой студентке: «Неправильно! Неправильно!»
Неужели от одной рюмки хереса можно так отвратительно себя чувствовать? Надо поскорее выпить содовой.
Она на ощупь прошла к двери и включила свет. Часики, которые Аурелия носила на цепочке на шее, показывали четыре часа. Только чего четыре – утра или вечера? По коридору ходят люди. Нет, на четыре часа утра это не похоже.
– Господи, – простонала Аурелия, – неужели я проспала целый день?
И тут увидела, что спала на неразобранной постели и в одежде. Как она сюда попала? Кто накрыл ее одеялом? Уж конечно, не Лили. Та лежала, раскинувшись на постели, и крепко спала с раскрытым ртом.
Вряд ли и она была вчера вечером в лучшей форме, чем сама Аурелия.
Клейтон. Конечно, это он уложил ее в постель – больше некому. У Аурелии упало сердце. Она сидела, обхватив руками раскалывающуюся голову.
– Какой же я перед ним предстала дурой!
– Вовсе нет, мисс Брейтон, – пробормотала Лили и села в постели, прищурившись от света. – Глупостью было его отпустить.
Аурелия решила притвориться, что не поняла:
– Вы про кого?
– Да про вашего мистера Гардиана, кого же еще? – Лили зевнула и протерла заспанные глаза. – На мой вкус, мужчина хоть куда, хотя и слишком чопорный.
Аурелия вспомнила, как Гардиан расспрашивал о Виолетте. Потом вспомнила чувство защищенности, которое она ощутила даже сквозь сон, когда Клейтон нес ее на руках. «И даже не попытался меня поцеловать!» Безусловно, ей повезло, что она встретила такого отзывчивого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Клейтон посмотрел на Аурелию. Конечно, нехорошо выведывать чужие секреты. Но ведь ему надо как можно больше узнать о сестрах.
– Что ж, спящая красавица, я не узнал ничего такого, что заставило бы меня изменить свое мнение. Твоя сестричка и Скалли – два сапога пара. А ты какая? Не знаю. Сообщили они тебе о своих замыслах или ты просто добродетельная старшая сестра, ожидающая дня, когда и тебе придется выполнить «долг жены»?
Одна мысль об Аурелии, выполняющей «долг жены», вызвала в нем давно забытое желание любить и быть любимым.
– Это не всегда больно, Аурелия. Я был бы с тобой нежен.
Он поцеловал кончик указательного пальца и прижал его к губам Аурелии. Они приоткрылись. Клейтон встал и бережно поднял девушку на руки. Ее волосы коснулись его щеки. От нежного запаха лаванды закружилась голова. Какие мягкие и шелковистые локоны! Ему хотелось зарыться в них лицом.
– Я бы отдал все доллары, которые у меня украла твоя сестричка, чтобы увидеть тебя без одежды, – прошептал он и понес Аурелию в каюту.
Глава 5
Ноша была не такая уж невесомая. Наверное, оттого, что на девушке это плотное платье, и не только оно, подумал Клейтон. Корсет скрипел у него под руками. И зачем женщинам эта жесткая клетка?
В каюте было темно, но в свете, упавшем из коридора, Клейтону показалось, что здесь недавно пронесся ураган. Повсюду валялись платья и нижнее белье. Господи, даже Эли никогда не устраивает такого беспорядка! Сундуки были раскрыты, и в них виднелось атласно-кружевное дамское белье: сорочка с розовыми ленточками, голубая прозрачная нижняя рубашка и еще бог знает что.
Неужели Аурелия носит этакое под своим скучным платьем? Он не возражал бы спустить эти кружевные оборки с ее нежных плеч… или расстегнуть эти крошечные перламутровые пуговки, под которыми он четко представлял себе крепкие груди… или развязать зубами эти ленточки…
Аурелия, вздохнув, потерлась щекой о его плечо.
А будет ли она столь же покорной в постели? Отдастся ли она его ласкам? Станет ли стонать от наслаждения и извиваться от неутолимой страсти?
Клейтон заставил себя положить девушку на единственную не заваленную платьями койку и включил свет. Обрамленное золотистыми локонами нежное лицо напомнило сказку о спящей принцессе, которую он читал Эли. Сам же Клейтон сейчас сочинял сказку, предназначенную только для мужчин.
Клейтон перевел дух и вытер лоб. «Не забывай, приятель, что ты вовсе не принц, – напомнил он себе, – и что у невинной принцессы не может быть такой сестры-негодяйки, как Виолетта. Нельзя позволять фантазиям приводить тебя в такое возбуждение».
Клейтон наклонился над Аурелией и положил пачку писем под подушку. Ее губы оказались так близко от его, что он почувствовал тихое дыхание спящей принцессы. Он глядел, как вздымается и опускается ее грудь. Но Аурелия спит, а ему нужно поскорее выйти на свежий воздух, чтобы охладить свой пыл. Гардиан выпрямился, и тут услышал, как позади скрипнула дверь.
– Нет, вы поглядите, какая милая картина! Моя соседка, оказывается, умеет принимать у себя гостей?
Губная помада у Лили была размазана, волосы растрепаны. В руках она держала туфли. Не отводя взгляда, она медленно ногой в одном чулке очертила вокруг себя полукруг и вызывающе посмотрела на гостя – а ну, поглядим, посмеешь ли ты его переступить! Выражение ее лица говорило, что если мужчина посмеет, то не пожалеет.
Клейтон сразу понял смысл этого взгляда. Он давно уже не отзывался на подобные сигналы, но сейчас готов был поддаться искушению. Только его влекло вовсе не к опытной вдове, а к невинной соседке по каюте.
Аурелия повернулась на бок лицом к нему и положила ладони под щеку. Она свернулась в комочек, как делал Эли, если ему было холодно. Клейтон взял одеяло и с невозмутимым видом накрыл спящую.
– Ваша соседка задремала на палубе, – объяснил он Лили. – Не мог же я оставить ее спать на бочонке!
Лили склонила голову набок и с игривым намеком сказала:
– Не могу себе представить, чтобы в вашем обществе можно было заснуть.
Клейтон молчал, глядя на стоявшую перед ним женщину. За всеми кружевами и косметикой он разглядел в ее глазах отчаяние и одиночество. Увидеть это было нетрудно – за последнее время он слишком часто видел их, когда смотрел на себя в зеркало. Но он также знал, что Лили меньше всего хочет жалости – а больше он, увы, ничего ей предложить не мог.
– Мне пора, – сказал Клейтон ровным голосом, в котором не было осуждения, но который ясно давал понять, что вдова не уговорит его остаться.
– Что ж, тогда в другой раз, – сказала Лили ему вслед.
На следующее утро женщины не вышли к завтраку. Когда Аурелия наконец открыла глаза, то ощутила легкую тошноту от покачивания корабля. Шаги людей по коридору отдавались у нее в голове, как удары деревянной указки, которыми профессор Стернвелл обычно подкреплял негодующий возглас, обращенный к какой-нибудь непонятливой студентке: «Неправильно! Неправильно!»
Неужели от одной рюмки хереса можно так отвратительно себя чувствовать? Надо поскорее выпить содовой.
Она на ощупь прошла к двери и включила свет. Часики, которые Аурелия носила на цепочке на шее, показывали четыре часа. Только чего четыре – утра или вечера? По коридору ходят люди. Нет, на четыре часа утра это не похоже.
– Господи, – простонала Аурелия, – неужели я проспала целый день?
И тут увидела, что спала на неразобранной постели и в одежде. Как она сюда попала? Кто накрыл ее одеялом? Уж конечно, не Лили. Та лежала, раскинувшись на постели, и крепко спала с раскрытым ртом.
Вряд ли и она была вчера вечером в лучшей форме, чем сама Аурелия.
Клейтон. Конечно, это он уложил ее в постель – больше некому. У Аурелии упало сердце. Она сидела, обхватив руками раскалывающуюся голову.
– Какой же я перед ним предстала дурой!
– Вовсе нет, мисс Брейтон, – пробормотала Лили и села в постели, прищурившись от света. – Глупостью было его отпустить.
Аурелия решила притвориться, что не поняла:
– Вы про кого?
– Да про вашего мистера Гардиана, кого же еще? – Лили зевнула и протерла заспанные глаза. – На мой вкус, мужчина хоть куда, хотя и слишком чопорный.
Аурелия вспомнила, как Гардиан расспрашивал о Виолетте. Потом вспомнила чувство защищенности, которое она ощутила даже сквозь сон, когда Клейтон нес ее на руках. «И даже не попытался меня поцеловать!» Безусловно, ей повезло, что она встретила такого отзывчивого человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76