Очевидно, так и есть. Он из тех мужчин, которым нравится уходить первыми. Возможно, ему хотелось, чтобы она сопровождала его тогда в аэропорт, возбужденная и румяная после сорока восьми часов страстной любви, и стояла в ожидании отправления, теребя платок в дрожащей руке и наблюдая, как он уходит из ее жизни.
Рот женщины сжался в линию, когда она вспомнила его предательство.
– Выйдите, – сказала она, и Джеф засмеялся.
– Выйти? – мягко спросил он. – О нет, Глория. Мы должны поговорить.
Глория попыталась восстановить хоть какую-то долю власти над ним.
– Зовите меня миссис Коннел, – огрызнулась она. – Глория умерла для вас навсегда. Она была слишком мягкой, слишком доверчивой и уязвимой.
Джеф покачал головой.
– Я могу называть вас как угодно, но для меня вы всегда будете Глория. Страстная Глория, сладкая и спелая как персик. – Его голос понизился и стал намеренно вызывающим. – Плод, который только и ждет, чтобы его взяли.
Глория задрожала, вопреки ожиданию.
– Джеф, пожалуйста…
– Ах! Так вы помните…
– Конечно, помню.
– Очень хорошо. В какой-то момент я уж было подумал, что слишком высоко ценил себя все эти годы.
Краска прилила к ее щекам. Стало тошно оттого, что этот мужчина заставил подумать о женщинах, которых он, должен быть, имел до нее. И после нее. Следовало бы уйти, она достаточно унизила себя перед ним однажды.
– Мне нужно идти, – выдавила она, но Джеф покачал головой.
– О нет, – сказал он неумолимо. – Мы должны поговорить.
Глория подумала о Брайане, ждущем ее дома, и не на шутку разволновалась.
– Но я не могу!
– Почему?
Конечно, она не могла сказать причину и поэтому колебалась.
– У вас свидание?
Она воспользовалась моментом.
– Да.
– Тогда отмените его. – Он говорил с высокомерной уверенностью мужчины, который знал, что женщина отменит любую встречу без колебаний ради того, чтобы побыть с ним.
– У меня не только свидание.
– Так что еще? Может быть, ребенок?
Сердце Глории остановилось. Она почувствовала что-то неладное. Какой-то инстинкт подсказывал ей: нужно сказать правду.
– Да, ребенок. А как вы догадались?
Джеф пожал плечами.
– Это нетрудно. Алан мимоходом упомянул его в разговоре.
Проклятый Алан! Черт его возьми! Впрочем, слава Богу, что он узнал о Брайане именно таким способом. А если бы увидел мальчишку? Глория вежливо улыбнулась.
– Теперь вы, надеюсь, понимаете, почему я не могу пообедать с вами?
Он беззаботно пожал плечами.
– Нет проблем. Поедем к тебе домой. Мне будет интересно посмотреть на твоего ребенка, Глория.
– Это исключено, – ответила она слишком быстро, но, увидев его лицо, продолжила: – Я имею в виду, что стараюсь не приводить своих друзей в дом… когда он спит.
Она увидела, как его рот сочувственно скривился, и хотя было больно прибегать к таким уловкам, нужно было лгать до конца.
– Брайан спит очень чутко, – заговорщически сообщила она. – Малейший шум может разбудить сына.
Негодование на лице Джефа было настолько явным, что Глория действительно подумала, что он сейчас уйдет, но тут же увидела его пристальный взгляд, задержавшийся на ее груди, просвечивающей сквозь тонкую белую шелковую блузку.
– Бедный ребенок, – пробормотал он на одном дыхании. – Но почему не завести няню? – Голос звучал уже властно. – Кто присматривает за ним сейчас?
Мысль остановить этот допрос не пришла ей в голову: она слишком боялась репутации этого борца за права детей.
– Кто присматривает за ним? – настойчиво повторил Джеф, в то время как она молчаливо продолжала смотреть на него.
– У меня живет экономка. Она присматривает за Брайаном, когда я работаю.
– Так позвони ей. Скажи, что вернешься поздно. Договорились? – спросил он уже с ленивой улыбкой.
Несмотря на то, что она испытывала такое же сильное желание, которое прочитала и в его глазах, Глория не хотела уступать. Но затем стала понятна его решимость настаивать до тех пор, пока мужские любопытство и прихоть не будут удовлетворены. Не проще ли сейчас же уйти?
Джеф, очевидно, не одобрял людей, к которым, как ему казалось, принадлежит Глория. Может быть, она и сама заставила его не одобрять ее. Тем лучше – их вечер не перейдет в разряд регулярных встреч. Почему бы не покончить со всем этим? Женщина холодно посмотрела на него.
– Только пообедать.
Он мрачно улыбнулся, как будто был не рад победе.
– Пойдем.
– Сначала я должна позвонить. Не могли бы вы подождать за дверью?
Джеф колебался, но затем пожал плечами.
– Хорошо.
Потребовалось всего несколько минут, чтобы позвонить миссис Томпсон, которая, как обычно, наслаждалась обществом Брайана. Она бодро сказала Глории, что та может прийти так поздно, как только захочет.
Но я вовсе не собираюсь задерживаться надолго, подумала Глория, причесывая аккуратные, коротко подстриженные блестящие волосы. Наконец она привела себя в порядок и вышла в прихожую офиса, где и нашла Джефа сидящим за столом Эми с непринужденным видом. Гость встал.
– Пойдем.
Глория молчала, пока они ехали в лифте. Джеф тоже не проронил ни слова. Ей было интересно, удастся ли предотвратить еще одну ошибку в жизни.
Хотя Джеф в этом городе был приезжим, казалось, что ему точно известно, куда идти. Он привел ее в бар всего лишь за пять минут. Заведение оказалось совершенно незнакомым ей.
Официантка подошла к нему немедленно: мужчина был неотразим. У нее взгляд как у незанятой актрисы, подумала про официантку Глория, когда заказывала себе стакан вина. Она сравнила свои коротко подстриженные волосы с ее длинными светлыми локонами и бросила взгляд на свое отражение в зеркале над столом: строгий льняной костюм и большие очки. Выгляжу как скучный чиновник офиса, печально подумала она, и глаза на минуту снова задержались на зеркале.
– Ты изменилась, Глория, – сказал Джеф, словно прочитав мысли спутницы.
– Изменилась?
Джеф изучал ее с беспристрастием постороннего.
– Да, к худшему. Ты подстригла свои густые волосы и слишком похудела.
– Я никогда не была полной, – возразила Глория.
– Да, но ты была пышной. Сейчас у тебя очень строгая фигура. Ты холодна и неестественна. И, конечно, я никогда не видел тебя в очках.
– Так вот почему ты не узнал меня?
Он улыбнулся и поблагодарил официантку, которая аккуратно поставила перед ними блюдо, наполненное орешками.
– Не потому, а из-за голоса, – ответил Джеф.
– А при чем тут мой голос?
– При чем? Люди могут измениться до неузнаваемости, но голоса остаются прежними. А твой изменился. Во-первых, ты потеряла уэльский акцент. Во-вторых, твой прежний голос был намного глубже и сексуальней.
Глория пренебрегла замечаниями о голосе.
– Я только что перенесла грипп.
– А, понимаю. – Его глаза ненадолго потеплели. – Но ты все-таки изменилась, – заметил он опять.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31