"Нас он боится, а кошки не боится? Кто хочет, пусть верит, чир, чир, чир!"
За это ее опять кто-то клюнул, и она притихла. Бесхвостый сказал:
"И кошки боится! Я сам видел, как он ее кормил. И галки боится - тоже ее кормит. Понятно? И ворона боится - того, который за ним ходит".
"Значит, он трус! - дружно чирикнули воробьи. - Трус! Трус! Чир, чир, чир!"
И с этой минуты репутация моя у воробьиного народа сложилась - или, вернее, погибла - окончательно.
Воробьи переговаривались между собой всё тише и тише. Смеркалось. Наступала темнота.
6
Утром, едва рассвело, Патриарх вышел из скворечника и занялся утренней гимнастикой - стал отряхиваться на дощечке у входа в свою квартиру. Сразу же появился Бесхвостый. Сел рядом и спросил: "Начинать?" Патриарх поглядел на него косо. "Ты где слышал, чтобы в такое время кто-нибудь в этом доме завтракал? Чир, чир, чир!" - удивился он и неодобрительно покачал головой.
"Да ведь мы очень голодны", - пытался извиниться Бесхвостый.
Но старейшина оборвал разговор: "Не лезь, когда не спрашивают!"
Бесхвостый со стыдом убрался на липу. А там уже все ожило. Воробьи чирикали наперебой про "ручного человека". Никто ничего не знал, тем не менее спорили яростно. Маленькая воробьиха выскочила на самую верхнюю ветку, где ее никто не мог достать и закричала во весь голос:
"А я не верю! А я не верю!" - и вызывающе вертела хвостиком.
Но так как все были заняты спором, никто не обращал на нее внимания, и она могла утверждать все, что ей было угодно.
Старейший воробей сидел на своей завалинке и прислушивался. Двор понемногу просыпался. С аппетитом зевали собаки. Закудахтали куры. Селезень Кашперек крякнул своей супруге Меланке что-то такое, отчего громко загоготала гусыня Малгося. Каркнул хриплым басом Пипуш-ворон, наш "ангелхранитель", и немедленно Муся-галка застучала клювом по мискам и корытам.
Хлопнула дверь кухни. Еще раз. Патриарх подождал минутку, покачал головой, подумал и шепнул про себя:
"Если за это время тут ничего не изменилось, то, видимо, скоро завтрак. Надо начинать. Бесхвостый, Бесхвостый! - чирикнул он. - - Пора!"
Бесхвостый подал сигнал. Кто не слышал гомона, который поднялся на липе, не может и представить себе, на что способны воробьи! Но Бесхвостому все было мало. Он кричал на своих, подзадоривал их:
"Эх вы, слюнтяи! Это называется крик? Разве так орут? Вы думаете, он обратит внимание на такой жалкий писк?"
Потом он созвал ватагу старых, самых отважных крикунов и перелетел с ними на окно. Забарабанили в оконные стекла, в подоконник, в карниз.
"Ты что спишь?! - кричал Бесхвостый, заглядывая в комнату через стекло. - Не видишь, что на дворе уже белый день и мы давно ждем завтрака?"
Шум услышала Катерина. Она вышла в сад. Патриарх увидел ее и сразу повернулся к ней хвостом. Не любил он Катерину! Не мог ей простить, что перед самым его носом она заперла слуховое окно чердака, когда он подбирался к сушившимся там семенам.
- Ага, явился, старый жулик! - не особенно учтиво приветствовала его Катерина.
Она поглядела на липу, увидела возмущенных воробьев и пошла ко мне:
- Наши прошлогодние нахлебники уже тут как тут! Это они в окно лупят! Ужас, сколько этой прелести расплодилось за год! На липе просто черно.
Я подошел к окну. Бесхвостый увидел меня и как закричит:
"Наконец встал, лежебока! Хотим есть! Есть! Есть!" И весь воробьиный хор повторил: "Есть! Есть! Есть!"
Что было делать? Я открыл окно. Воробьи на всякий случай упорхнули на липу. "Что? Что? Что?" - волновались молодые. "Как - что! - прикрикнул на них Бесхвостый. - Сейчас насыплет нам корму. Пусть бы попробовал не насыпать!"
"А я не верю! Не верю! Не верю!" - голосила маленькая воробьиха с самой верхушки дерева.
Я насыпал на подоконник крошек, немного каши, набросал кусочков булки. И закрыл окно. Бесхвостый торжествующе чирикнул:
"Ну что? Не говорил я вам? Видите - он совсем ручной! Он все сделает, только надо с ним построже! Да не толкайтесь вы! Становитесь в очередь! В очередь!" - кричал он на воробьев, которые тучей налетели на корм.
"А я все равно не верю! Не верю! Не ве..." - крикнула маленькая воробьиха с верхушки липы и не закончила, заметив, что я появился во дворе.
"Спасайся кто может!" - завопили молодые и мгновенно очутились на дереве. На окошке остался только Бесхвостый и еще несколько старых воробьев.
"Трусы! - крикнул Бесхвостый молодым. - А вы знаете, зачем пришел человек?" Молчание. Ни один воробей даже пискнуть не смел. "Человек принес пшенной каши нашему старейшине! - сказал Бесхвостый. - Внимание! Смотрите! Сейчас увидите своими глазами".
"А я не верю!" - вполголоса чирикнула упрямая маленькая воробьиха и замолчала. И как зачарованная следила за тем, что происходит.
Я подошел к скворечнику и говорю старому воробью:
- Ну как дела, старик? Не забыл меня?
А он - ничего. Делает вид, что не слышит. Только смотрит на меня исподлобья. Протягиваю к нему ладонь, а на ладони - пшенная каша. Мне известно, что старик обожает пшенную кашу. Держу руку над головой и не шевелюсь. Воробей не спускает с меня глаз и тоже не шевелится.
Начинаю тихонько насвистывать. Была у нас такая воробьиная песенка, хорошо нам обоим знакомая еще с прошлого года.
Воробушек наклонил головку, прислушался. Пересел на другую сторону и снова прислушался.
"Так! - чирикнул он мне. - Да! Знаю эту песенку! Ты все тот же!"
Я старался убедить его, что он может мне доверять. Смотрел ему в глаза так же, как и год тому назад, насвистывал ту же самую мелодию и предлагал ему такую же золотистую, как и прежде, кашу.
Воробьи на липе наблюдали за нашей встречей с разинутыми от изумления клювиками.
"Свистит, как дрозд! Человек свистит, как дрозд! - шепнул один, и все подхватили: - Как дрозд! Как дрозд!" И вдруг замолчали. Поглядывали то на меня, то на Патриарха. Старик прошелся по прутику и отскочил. Прошелся еще раз и опять отскочил. Дошел до самого конца, взмахнул крылышками и...
"Сел человеку на голову!" - шепнул с ужасом Ячменек - вожак молодых воробьев.
"Не хочу на это смотреть! Ой-ой! Худо мне!" - чирикнула в отчаянии молодая воробьиха и тяжело, камнем, слетела вниз, в густой куст шиповника.
А Патриарх перепорхнул с головы на мою вытянутую руку. Заглянул мне в глаза своими умными глазками:
"Каша отличная!" - весело чирикнул он и стал подбирать с моей ладони золотистые зернышки.
- Дядя, погладь его, - шепнула Крися, стоявшая за моей спиной.
"Ты знаешь, что я не люблю, когда меня гладят, и вообще остерегаюсь резких движений, правда?" - чирикнул мне воробей.
- Знаю, знаю, старина, - успокоил я его. - Можешь быть уверен, что я не шелохнусь... А ты, Крисенька, имей в виду: если хочешь с кем-нибудь подружиться, уважай его обычаи, иначе ты не сумеешь жить с животными в на стоящей дружбе, - сказал я Крисе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51