ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Я же всеми фибрами души желал только одного сходства: с Чарли, с умным, красивым, блистательным Чарли, - и я каленым железом выжег его слова у себя в мозгу. "Левис" и рубаха с открытым воротом, в скромных розовых или пурпурных тонах. До конца своих дней не надену в гости ничего другого!
Пока я мысленно с отвращением оглядывал себя и свой гардероб, испытывая потребность обоссать все до единой тряпки, Чарли лежал на спине с закрытыми глазами и со своим безупречным вкусом. Все в этом доме, за исключением меня, были прямо-таки на седьмом небе.
Я положил ладонь на бедро Чарли. Никакой реакции. Я не отнимал руку в течение нескольких минут, пока у меня не вспотели кончики пальцев. Глаза его оставались закрытыми, но под джинсами наметилось кое-какое движение. Я почувствовал уверенность. Я потерял голову. Рванул его ремень, молнию, и выпустил его петушка на волю. Он со стоном вздохнул! Он судорожно дернулся! В этой наэлектризованной атмосфере мы поняли друг друга.
В школе я перещупал множество пенисов, мы частенько тискали и хватали друг друга. Это вносило какое-то разнообразие в учебный процесс. Но никогда раньше я не целовал парня.
- Где ты, Чарли?
Я попытался его поцеловать. Он увильнул, отвернув голову. Но когда он кончил мне в руку, это был, клянусь, один из самых прекрасных моментов в моей жизни. Это был праздник на моей улице. Флаги мои реяли в вышине, фанфары трубили!
Я облизывал пальцы и раздумывал, где раздобыть розовую рубаху, как вдруг услышал звук явно не из репертуара "Пинк Флоид". Я обернулся: из квадратной дыры в полу чердака появились горящие глаза, нос, шея, и следом - знаменитая грудь моего папочки. Чарли поспешно застегнулся. Я вскочил. Папа шагнул ко мне, а следом за ним подошла улыбающаяся Ева. Папа переводил взгляд с меня на Чарли и обратно. Ева принюхалась.
- Ах вы безобразники!
- А что такого-то, Ева? - спросил Чарли.
- Травку покуриваете, вот что!
Ева сказала, что нас пора везти домой. Мы все стали спускаться. Папа, возглавлявший процессию, наступил на мои часы у подножия лестницы, раздавил их всмятку и порезал ногу.
Около дома мы вылезли из машины, я сказал Еве "спокойной ночи" и пошел вперед. С крыльца я видел, как Ева пыталась поцеловать папу, в то время как он пытался пожать ей руку.
Дом стоял темный и холодный, когда мы вошли, совершенно обессиленные. Папа должен был встать в половине седьмого, а у меня в семь начнется контрольная. В прихожей папа замахнулся, чтобы влепить мне пощечину. Он был пьянее, чем мне казалось, и я в два счета скрутил мерзавца.
- Чем ты там занимался, черт подери, а?
- Заткнись! - сказал я как можно тише.
- Я тебя видел, Карим. Боже правый, да ты же педрила чертов! Гомик! Мой собственный сын... Когда это началось?
Он во мне разочаровался. Аж сотрясался от горя, как будто ему сообщили, что наш дом сгорел дотла. Я не знал, что делать. И начал имитировать голос, которым он гипнотизировал рекламщиков у Евы.
- Папа, расслабься. Расслабь все тело от кончиков рук до пальцев ног, чтобы отправить свой разум в тихий небесный сад, где...
- Я тебя к врачу на хрен отправлю, пусть тебе там яйца проверят!
Надо было срочно прекратить его вопли, пока не проснулась мама и не сбежались соседи со всей округи. И тогда я сказал шепотом:
- Я тебя видел, пап.
- Ни черта ты не видел, - сказал он в высшей степени презрительно. Ох, какие мы высокомерные! Наверное, сказывается знатное происхождение. Но у меня был свой козырь.
- У мамы, по крайней мере, обе сиськи на месте.
Папа отправился в туалет и стал блевать, не закрыв дверь. Я зашел следом и гладил его по спине, пока его выворачивало наизнанку.
- Я больше никогда не заговорю об этом, - сказал я. - И ты тоже.
- Зачем ты приволок его домой в таком состоянии? - спросила мама.
Она стояла позади нас в длинной, чуть не до пола, ночной рубашке, отчего казалась почти квадратной. Вид у неё был измученный. Она напомнила мне о реальном мире, и мне захотелось крикнуть: "Пошел он к чертям собачьим, этот мир!"
- Что, не мог приглядеть за ним? - говорила она, то и дело дергая меня за рукав. - Я полночи не отходила от окна, ждала вас. Неужели трудно было позвонить?
Наконец папа распрямился и ринулся мимо нас.
- Постели мне в другой комнате, - сказала она. - Я не могу спать рядом с человеком, от которого воняет блевотиной. Теперь всю ночь бегать будет.
Когда я приготовил постель, и она улеглась, - кровать была слишком узкой, короткой для неё и неудобной, - я кое-что сказал ей:
- Я никогда не женюсь, ладно?
- Я тебя не виню, - сказала она, отворачиваясь и закрывая глаза.
Думаю, она глаз не сомкнула на этой кушетке, и мне было жаль её. Но я на неё разозлился: за что она себя наказывает? Почему так слаба? Почему не борется? Буду сильным, решил я. В ту ночь я не ложился, так и просидел без сна, слушая "Радио Кэролайн". Одним глазком я заглянул в мир волнующих возможностей, и мне хотелось удержать его и сохранить как образец для будущей жизни.
С неделю после того вечера папа дулся и ни с кем не разговаривал, хотя иногда жестами просил передать соль, например, или перец. Порой ему приходилось изъясняться при помощи сложнейшей пантомимы наподобие сценок Марселя Марсо. Если бы к нам в окошко заглянули инопланетяне, они бы подумали, что наша семья играет в увлекательную игру "Пойми меня!", когда мама, я и мой брат Алли, толкаясь вокруг папы и перебивая друг друга, с азартом разгадывали его попытки без помощи слов объяснить, что сточные желоба забиты листьями, поэтому намокает стена дома, и он хочет, чтобы мы с Алли слазили на крышу и это дело исправили, а мама пусть держит лестницу. За ужином мы обычно сидели и ели рулет с рубленым бифштексом, чипсы и рыбные палочки в полном молчании. Однажды мама расплакалась и шлепнула ладонью по столу.
- Моя жизнь ужасна, просто ужасна! - вскричала она. - Неужели никто этого не понимает?
Мы перестали жевать и уставились на неё с удивлением, потом вернулись к еде. Мама как всегда мыла посуду, и никто ей не помогал. После чая всех как ветром сдуло. Мой брат Амар, который младше меня на четыре года, называет себя Алли во избежание расовых проблем. Он старается лечь спать как можно раньше и на сон грядущий читает журналы мод вроде "Вог", "Харпер и Квин", и вообще все европейское, что ему под руку подвернется. На ночь он надевал детские красные шелковые пижамные панталоны, домашнюю мужскую куртку, купленную на блошином рынке, и свою любимую сеточку для волос.
- Да, я хочу хорошо выглядеть, и что с того? - говорил он, поднимаясь к себе в спальню.
А я вечерами частенько удирал в парк посидеть в провонявшей мочой беседке и покурить с парнями, бежавшими, как и я, прочь от домашнего уюта.
У папы были твердые убеждения по поводу разделения труда на мужской и женский.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37