Палий Александр
Квакодильные дела
Палий Александр
Квакодильные дела
Начало этой истории было положено... Нет, нет, не положено, а отложено да, да, отложено, очень теплым субботним вечером в тщательно вырытую ямку, отложено и присыпано тем же самым чистым-чистым, белым и пушистым сухим песком, которым был усыпан весь огромный берег самого синего моря. Или все-таки океана? Сказать "это было давно" или "это было очень давно" - значит, ничего не сказать. Сейчас уже невозможно разглядеть, даже в Самый Лучший Телескоп, был ли это берег моря или океана, но насчет Самого Синего - это точно. А Оно было отложено - может быть, Про Запас или До Лучших Времен, которые так никогда ни на кого не Наступают. В те самые, может быть, и не лучшие, но все-таки неплохие Времена, когда на этом самом месте, всего в нескольких шагах от вашей двери можно было, присев на корточки, рассматривать длинные неровные линии узора, который остается после волн прибоя - в тот момент, когда они иссякают и, чуть шурша, убегают и просачиваются назад, к подножию следующей волны.
Нельзя сказать, что Оно осталось Лежать. Или Стоять. Оно двигалось и поворачивалось, и перемещалось вместе со всем, что находится в глубине - на несколько миллиметров туда-сюда за сто лет. И уже успело сделать три полных оборота - в разные стороны, разумеется, и проехать примерно одну автобусную остановку - правда, совсем небольшую, но это по прямой, без учета всех многочисленных поворотов, немножко углубиться и снова подняться к поверхности.
Вот тогда-то и случилось...
Глава 1. Очень Важное Событие
Квакодил стоял на часах.
Это его обычное предобеденное времяпровождение.
Сами часы, разумеется, были молчаливые - то есть солнечные. Попробуйте сами посидеть-постоять, не говоря уже о том, чтобы полежать! - на обычных механических часах. Это ужасное тиканье испортит предобеденное настроение кому угодно. То ли дело - солнечные.
Циферблатом являлась большая зеленая лужайка. Лужайка, собственно, зеленой не являлась. Она вообще ни к кому не являлась, это же вам не привидение. Но поскольку вся она была покрыта прекрасной зеленой травой, в которой росли самые обычные, но тоже прекрасные, полевые цветы, ее все называли зеленой, и проще всего будет так и называть ее в дальнейшем. С трех сторон и там-сям кое-где с четвертой ее окружали кусты и деревья. Четвертая сторона - это обрыв, под которым расположилось озеро, которое так и называлось - Озеро, и больше никакого другого имени не имело. А "там-сям кое-где" означает, что кустов было всего три. Квакодил дремал рядышком с одним из них, и когда тень от ветки касалась его прикрытых глаз - это и был тот самый момент, когда надлежало выполнить прыжок назад с переворотом. Прямо в теплую воду. Почти как к обеденному столу. И приступить к обеду.
Стоял он или сидел - в этом смысле человеческие понятия плохо применимы к квакодилам. Если квакодил не прыгает, не лежит, не плывет, не летит, не висит, не зевает - то он как раз и пребывает в этом состоянии, а "стоял" или "сидел" - разбирайтесь сами.
Тем более, что в этот день пообедать ему не удалось.
В самый неподходящий момент началось Землетрясение. Я не знаю ни одного случая, чтобы землетрясение начиналось в подходящий момент, но перед самым обедом - нет, это совсем никуда не годится.
Началось с землетрясения, перешедшего в Деревьетрясение, Кустотрясение, Травотрясение, Цветотрясение. Луготрясение и даже Озеротрясение. Это общее "трясение" грозило перейти и в квакодилотрясение, но сразу, как только началось Береготрясение, огромный выступ над обрывом - как раз тот, где сидел квакодил - отломился от берега, немножко пролетел и упал. В Озеро. И ничуточки не потрясенный квакодил вдруг оказался в предобеденной воде. В Озере. Потрясенное Озеро шуршало и высказывалось по всему побережью. А что мог сказать квакодил? Да ничего. В мутной воде не только ловить рыбку, но и слушать, и говорить, очень неудобно. Не говоря уже о том, чтобы пообедать. Так он и пропустил все то, что высказало Озеро по этому поводу. Ему было не до этого.
А когда он вынырнул...
А когда он вынырнул, ему пришлось широко раскрыть рот. Для того чтобы выдохнуть после ныряния. А заодно и выразить свое изумление. Потому что на том месте, где он только что нежился на солнышке...
Прямо на поверхности оказалось огромное Яйцо, до сих пор спрятанное под толстым слоем песка, глины и земли. Обрушившийся край обрыва почти полностью обнажил его - сверху, спереди и с одного бока. Оно лежало - чистенькое, кругленькое, чуть синеватое, на вид совсем свежее, и такое большое, что квакодил вполне мог себе позволить прогуляться по его поверхности. Что он и сделал, как только смог прийти в себя после вызванной такими вот обстоятельствами кратковременной отлучки, выбраться на берег и взобраться по пологому подъему с той стороны, где Яйцо осталось присыпанным больше чем на половину высоты. Нет, он не стал прыгать. Сначала осторожно потрогал его. Представьте себе, оно оказалось теплым! И довольно гладким. И приятным на ощупь. Он перебрался одной лапкой, погладил, похлопал - прочное. Встал, подтянул вторую, сделал несколько аккуратных шагов и оказался на самом верху. Присел и послушал, но не услышал ровным счетом ничего. Через несколько минут увлеченный находкой квакодил уверенно прыгал по своей новой прогулочной площадке. Он пропрыгал ее поперек, потом вокруг, потом полюбовался видом на Озеро, как будто с балкона - ой, Яйцо оказалось слишком гладким, и квакодил съехал в воду, как с горки. Вы думаете это ему не понравилось? Как бы не так! Он вынырнул, очень довольный катаньем. Еще раз выбрался на берег, взобрался наверх, отметив, что неплохо было бы соорудить ступеньки, восхищенно осмотрел гладкую белую закругленную поверхность. И сказал:
- Ква!
А что он еще мог сказать! Чуть наклонился вперед и заскользил вниз, как на лыжах, в последний момент оттолкнулся и перевернулся в воздухе перед тем, как нырнуть.
А потом долго ничего не говорил. Осваивал новое развлечение. Со всей свойственной квакодилам тщательностью и целеустремленностью. И был страшно, страшно горд, что он сразу смог найти такому полезному предмету такое достойное применение.
Глава 2. Шум и Треск
Прошло три дня и один маленький дождик. С Яйца смыло пыль, и оно лежало, чисто вымытое и блестящее. Квакодил обзавелся ковриком для вытирания ног и больше не нарушал распорядок дня. Внес в него некоторые изменения - наряду с Предобеденным и Послеобеденным временем появилось Катанье-Купальное, но больше не нарушал.
Новый Квакодром вызвал большой интерес у всех, способных его рассмотреть, обитателей Озера и окрестностей. Маленьким головастикам и рыбам было, конечно, все равно - они же подводные, а вот утки приходили в восторг и восхищались его - Яйца, а не восторга - формой и величиной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10