Глухой австралийский гнусавый выговор свидетельствовал о том, что к нему присоединился Тодд.
Аманда, закаленная в горячих спорах с Хуго, могла выкрикивать самые суровые оскорбления не моргнув глазом. Возбужденные своей способностью ранить, они обычно после этого шли в постель. Но Найл был совсем другим.
– Как только Мэтти слинял, ты сразу же приударил за ней? – выла Аманда. – Эта тихоня Тэш не захотела слушать о твоих проблемах, и ты решил перекинуться на еще одну корову в этом доме. Тебе, черт побери, на молочной ферме надо работать, чтобы доить людское сочувствие прямо из коровьих сосков.
– Аманда, тише.
Найл попытался взять любовницу за руку, но она отдернула ее, оцарапав его ногтями.
– В любом случае мне уже плевать, – прошипела Аманда. – Что бы между нами ни было, все кончено. Можешь считать себя свободным. Я получаю больше внимания от своего бухгалт…
– Ради бога, Аманда, говори тише… – Найл замолчал: на них упала чья-то тень.
Это был Тодд, размашисто шагавший по небольшому коридору, ведущему из кухни. Он приветливо улыбался.
– Вы бы потише, ребята, – пошутил он, добродушно приподняв брови. – Майкл Хэннесси уж было решил, что поймал по радио какой-то ужастик.
Аманда пришла в ярость, она посмотрела на Тодда испепеляющим взглядом и пошла прочь. Войдя в холл, она остановилась и оглянулась на Найла. Ее лицо было так похоже на лицо Лисетт – большие безжалостные глаза дразнили его, а божественный ротик недовольно скривился.
– А ты ужасный любовник. – Она горько рассмеялась. – Ты ничего не даешь окружающим. Усовершенствуй технику секса, Найл.
Если бы в ее руке был пистолет, то она бы сдула дымок с удовлетворенной улыбкой, прежде чем отвернуться.
– Вот ненормальная, – Тодд пожал плечами. – У нее отличная задница, но девица явно сумасшедшая. Пива?
Найл покачал головой и уставился на потолок, затянутый паутиной.
Слава богу: их безнадежный, обреченный роман подошел к концу. Найл испытал огромное облегчение.
Наверху, в своей комнате, Аманда сначала сделала пятьдесят приседаний, а потом с горя наведалась в огромный бар Хуго.
На самом деле ее не столько ранил разрыв с Найлом – она поставила на карту остатки отношений с Хуго, которых должно было хватить хотя бы на обратную дорогу в Англию. К тому же ей не хотелось упускать возможность хорошенько утереть ему нос. Вместо этого их связь взорвалась, как бомба, прежде чем она успела услышать тиканье часового механизма.
Аманда лгала, когда говорила, что Найл ужасный любовник, в постели он был бесподобен. Но Аманда из-за уязвленного самолюбия хотела причинить ему боль. Найл ни разу не рассказал ей о своей жене, ни разу не проявил к ней той нежности, от которой начинала краснеть Салли. Ее еще больше оскорбляло, что, по ее наблюдениям, Найл щедро одаривал этим Тэш Френч – нелепую Тэш с вечно изодранными джинсами, спутанными волосами и идиотской улыбкой. Вот и Хуго только притворяется, что ее ненавидит. Да и сама Аманда в присутствии Тэш, даже когда на ней были самые высокие каблуки и волосы начесаны до предела, чувствовала себя карликом.
Аманда вцепилась в плитку шоколада с такой яростью, что откусила большой кусок фольги. Она решила, что обязательно заведет ребенка, но муж ей не нужен.
Глава тридцать третья
Утро дня вечеринки ознаменовалось первым за почти две недели дождем. Иссушенная земля пила воду, как бомж, которому предоставили свободу действия в баре самообслуживания. Менее чем за час пыль превратилась в слой грязи, так что каждая тропинка рядом с домом напоминала каток.
София стояла во дворе с таким же мрачным видом, как и нависшее у нее над головой небо. Она посмотрела вверх, игнорируя огромные капли дождя, которые попадали прямо в глаза и размывали макияж. В прогнозах погоды никаких дождей не было. Вот безобразие! Она кипела от ярости. Это было так чертовски несправедливо.
София преградила дорогу Жану, который пытался обогнуть ее с ящиком инструментов в руках и важным видом.
– II fera beau cet apres-midi et се soir, поп? – с надеждой спросила она его.
Жан почесал свой подбородок, напоминающий наждачную бумагу, облизал зубы, задумчиво рассматривая горизонт. Затем он послюнявил свой скрюченный палец и поднял его вверх, бормоча что-то себе под нос. Наконец Жан пошел к одной из деревянных хозяйственных построек и тщательно исследовал кучу опилок, потыкав в нее своим ножом и понюхав его.
Он повернулся к Софии, на его лице отразился многолетний опыт работы на природе, когда погода твой друг и твой враг, а человек – часть всего живого.
– Jen ne sais pas,– резко прошипел он, многозначительно кивая на небо. – Peut-etre oui, peut-etre non. Eh alors!
Он со вздохом поднял свой ящик с инструментами и ушел за амбар.
София поплотнее запахнула плащ и посмотрела на долговязого французского паренька, тщетно пытавшегося прицепить веревку с разноцветными огнями и флажками, которая протянулась через весь двор, к какому-то водосточному желобу. Маленькие флажки отчаянно рвало вверх сильными порывами ветра, отчего насквозь промокшему пареньку приходилось хвататься за лестницу, чтобы не упасть.
– Нет, не туда! – в раздражении заорала София. – Я сказала, что они должны висеть над входом. Немедленно перевесить все.
С этими словами она ссутулилась и ушла проверить, выяснил ли Бен, куда подевались взятые напрокат кубки.
Не замечая зрителей, Тэш руководила процессом погрузки Сноба в вагончик для перевозки лошадей Антона. Ей потребовался весь ее дар убеждения, чтобы заставить Сноба подняться по пандусу и войти внутрь вагона. Когда его все-таки загнали туда, конь посмотрел на хозяйку огромными карими глазами, смертельно обидевшись, что она его куда-то отправляет.
– Это ради твоего же блага, дурачок, – сказала ему Тэш, избегая ловкого удара копытом, когда закрывала перегородку. – Тебе бы здесь не понравилось сегодня вечером: куча народу, и очень шумно. – Она закрыла задвижку и нежно потянула его за уши. – А так ты сможешь хорошенько выспаться перед тяжелым днем, в отличие от меня.
Она вздохнула, когда Сноб отвернулся, с выражением глубокого оскорбления на морде. Больше всего на свете Тэш хотелось поехать с ним и переждать где-нибудь пару дней.
Когда старый вагончик выехал со двора, едва избежав столкновения с въезжающим грузовичком флористов, она пожалела, что Антон приехал так рано за Снобом и Бучоном. Они совершенно не готовы к завтрашнему соревнованию, в точности как это с удовольствием ежедневно предсказывал Хуго. У нее оставалась единственная надежда: если дождь не прекратится, тогда земля будет очень скользкой и соревнование перенесут.
Тэш показала, где находится главный вход, хорошо одетой женщине, сжимающей в руках огромную композицию из цветов, выше нее самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144
Аманда, закаленная в горячих спорах с Хуго, могла выкрикивать самые суровые оскорбления не моргнув глазом. Возбужденные своей способностью ранить, они обычно после этого шли в постель. Но Найл был совсем другим.
– Как только Мэтти слинял, ты сразу же приударил за ней? – выла Аманда. – Эта тихоня Тэш не захотела слушать о твоих проблемах, и ты решил перекинуться на еще одну корову в этом доме. Тебе, черт побери, на молочной ферме надо работать, чтобы доить людское сочувствие прямо из коровьих сосков.
– Аманда, тише.
Найл попытался взять любовницу за руку, но она отдернула ее, оцарапав его ногтями.
– В любом случае мне уже плевать, – прошипела Аманда. – Что бы между нами ни было, все кончено. Можешь считать себя свободным. Я получаю больше внимания от своего бухгалт…
– Ради бога, Аманда, говори тише… – Найл замолчал: на них упала чья-то тень.
Это был Тодд, размашисто шагавший по небольшому коридору, ведущему из кухни. Он приветливо улыбался.
– Вы бы потише, ребята, – пошутил он, добродушно приподняв брови. – Майкл Хэннесси уж было решил, что поймал по радио какой-то ужастик.
Аманда пришла в ярость, она посмотрела на Тодда испепеляющим взглядом и пошла прочь. Войдя в холл, она остановилась и оглянулась на Найла. Ее лицо было так похоже на лицо Лисетт – большие безжалостные глаза дразнили его, а божественный ротик недовольно скривился.
– А ты ужасный любовник. – Она горько рассмеялась. – Ты ничего не даешь окружающим. Усовершенствуй технику секса, Найл.
Если бы в ее руке был пистолет, то она бы сдула дымок с удовлетворенной улыбкой, прежде чем отвернуться.
– Вот ненормальная, – Тодд пожал плечами. – У нее отличная задница, но девица явно сумасшедшая. Пива?
Найл покачал головой и уставился на потолок, затянутый паутиной.
Слава богу: их безнадежный, обреченный роман подошел к концу. Найл испытал огромное облегчение.
Наверху, в своей комнате, Аманда сначала сделала пятьдесят приседаний, а потом с горя наведалась в огромный бар Хуго.
На самом деле ее не столько ранил разрыв с Найлом – она поставила на карту остатки отношений с Хуго, которых должно было хватить хотя бы на обратную дорогу в Англию. К тому же ей не хотелось упускать возможность хорошенько утереть ему нос. Вместо этого их связь взорвалась, как бомба, прежде чем она успела услышать тиканье часового механизма.
Аманда лгала, когда говорила, что Найл ужасный любовник, в постели он был бесподобен. Но Аманда из-за уязвленного самолюбия хотела причинить ему боль. Найл ни разу не рассказал ей о своей жене, ни разу не проявил к ней той нежности, от которой начинала краснеть Салли. Ее еще больше оскорбляло, что, по ее наблюдениям, Найл щедро одаривал этим Тэш Френч – нелепую Тэш с вечно изодранными джинсами, спутанными волосами и идиотской улыбкой. Вот и Хуго только притворяется, что ее ненавидит. Да и сама Аманда в присутствии Тэш, даже когда на ней были самые высокие каблуки и волосы начесаны до предела, чувствовала себя карликом.
Аманда вцепилась в плитку шоколада с такой яростью, что откусила большой кусок фольги. Она решила, что обязательно заведет ребенка, но муж ей не нужен.
Глава тридцать третья
Утро дня вечеринки ознаменовалось первым за почти две недели дождем. Иссушенная земля пила воду, как бомж, которому предоставили свободу действия в баре самообслуживания. Менее чем за час пыль превратилась в слой грязи, так что каждая тропинка рядом с домом напоминала каток.
София стояла во дворе с таким же мрачным видом, как и нависшее у нее над головой небо. Она посмотрела вверх, игнорируя огромные капли дождя, которые попадали прямо в глаза и размывали макияж. В прогнозах погоды никаких дождей не было. Вот безобразие! Она кипела от ярости. Это было так чертовски несправедливо.
София преградила дорогу Жану, который пытался обогнуть ее с ящиком инструментов в руках и важным видом.
– II fera beau cet apres-midi et се soir, поп? – с надеждой спросила она его.
Жан почесал свой подбородок, напоминающий наждачную бумагу, облизал зубы, задумчиво рассматривая горизонт. Затем он послюнявил свой скрюченный палец и поднял его вверх, бормоча что-то себе под нос. Наконец Жан пошел к одной из деревянных хозяйственных построек и тщательно исследовал кучу опилок, потыкав в нее своим ножом и понюхав его.
Он повернулся к Софии, на его лице отразился многолетний опыт работы на природе, когда погода твой друг и твой враг, а человек – часть всего живого.
– Jen ne sais pas,– резко прошипел он, многозначительно кивая на небо. – Peut-etre oui, peut-etre non. Eh alors!
Он со вздохом поднял свой ящик с инструментами и ушел за амбар.
София поплотнее запахнула плащ и посмотрела на долговязого французского паренька, тщетно пытавшегося прицепить веревку с разноцветными огнями и флажками, которая протянулась через весь двор, к какому-то водосточному желобу. Маленькие флажки отчаянно рвало вверх сильными порывами ветра, отчего насквозь промокшему пареньку приходилось хвататься за лестницу, чтобы не упасть.
– Нет, не туда! – в раздражении заорала София. – Я сказала, что они должны висеть над входом. Немедленно перевесить все.
С этими словами она ссутулилась и ушла проверить, выяснил ли Бен, куда подевались взятые напрокат кубки.
Не замечая зрителей, Тэш руководила процессом погрузки Сноба в вагончик для перевозки лошадей Антона. Ей потребовался весь ее дар убеждения, чтобы заставить Сноба подняться по пандусу и войти внутрь вагона. Когда его все-таки загнали туда, конь посмотрел на хозяйку огромными карими глазами, смертельно обидевшись, что она его куда-то отправляет.
– Это ради твоего же блага, дурачок, – сказала ему Тэш, избегая ловкого удара копытом, когда закрывала перегородку. – Тебе бы здесь не понравилось сегодня вечером: куча народу, и очень шумно. – Она закрыла задвижку и нежно потянула его за уши. – А так ты сможешь хорошенько выспаться перед тяжелым днем, в отличие от меня.
Она вздохнула, когда Сноб отвернулся, с выражением глубокого оскорбления на морде. Больше всего на свете Тэш хотелось поехать с ним и переждать где-нибудь пару дней.
Когда старый вагончик выехал со двора, едва избежав столкновения с въезжающим грузовичком флористов, она пожалела, что Антон приехал так рано за Снобом и Бучоном. Они совершенно не готовы к завтрашнему соревнованию, в точности как это с удовольствием ежедневно предсказывал Хуго. У нее оставалась единственная надежда: если дождь не прекратится, тогда земля будет очень скользкой и соревнование перенесут.
Тэш показала, где находится главный вход, хорошо одетой женщине, сжимающей в руках огромную композицию из цветов, выше нее самой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144