К центру города продвинулись и остальные батальоны полка. Наш командный пункт размещается теперь в доме номер 17, что на Московском проспекте.
16 февраля войска Воронежского фронта полностью очистили Харьков от немецко-фашистских захватчиков. Трудно представить наше ликование по этому поводу! Правда, радость тут же была омрачена одним печальным известием: погиб командир 81-го гвардейского стрелкового полка полковник П. К. Казакевич.
Это случилось, как мы потом узнали, в районе Ольшан, где полк Казакевича совместно с несколькими батальонами из стрелковой дивизии полковника И. В. Данилевича перекрывал противнику пути отхода на запад. Гитлеровцы здесь шли буквально напролом. Пустив вперед до 50 танков, а за ними моторизованную пехоту, противник очень скоро смял батальоны из дивизии Данилевича, но полк Казакевича стал для него непреодолимой преградой. Разгорелся упорный бой. Во время него осколками от снаряда, разорвавшегося вблизи наблюдательного пункта, и был убит П. К. Казакевич, а его заместитель по политической части Н. Е. Головашев тяжело ранен.
С этими офицерами меня связывала крепкая фронтовая дружба. Она зародилась еще с той памятной новогодней ночи, что мы вместе провели в обледенелой землянке на сторожевском плацдарме. И вот теперь Павла Константиновича нет в живых. В это трудно верилось. Но действительность, к сожалению, неумолима.
Родина высоко оценила ратные дела командира 81-го гвардейского стрелкового полка. Полковнику П. К. Казакевичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
* * *
Вечером 17 февраля наш полк в числе других частей дивизии покинул Харьков. Мы пошли дальше на запад, где нас с нетерпением ждали жители других оккупированных врагом советских городов и сел.
Но обстановка вскоре резко изменилась. 19 февраля немецко-фашистские войска неожиданно сами перешли в контрнаступление. Их удар пришелся по ослабленным соединениям правого крыла Юго-Западного фронта. Они отошли. В результате обнажился левый фланг и нашего, Воронежского фронта. И хотя его войска все еще продолжали продвигаться к Днепру, уже ясно обозначилась угроза выхода немцев к Харькову и Белгороду.
19 февраля наша дивизия была неожиданно передана в состав 3-й танковой армии. На первых порах это вызвало некоторые дополнительные трудности. Именно о них-то и шла речь на одном из совещаний у комдива, которое состоялось в ночь на 22 февраля в населенном пункте Федоровка.
Перед этим, развивая наступление из Харькова на Валки, наши полки с ходу захватили крупные села Новый и Старый Мерчик. Но вскоре под натиском превосходящих сил противника вынуждены были отойти к Люботинскому шоссе. Мой полк занял оборону в районе хутора Петровский. Держались из последних сил. Чувствовалась острая нехватка боеприпасов.
Как оказалось, в таком положении был не только наш, 73-й гвардейский. И другие командиры полков говорили на совещании о том же: нет боеприпасов, нечем воевать. Слушавший все эти упреки исполняющий обязанности начальника тыла дивизии капитан В. Ф. Писарев в конце концов не выдержал, заявил:
- А где я их возьму? Дивизию ведь передали Рыбалко. А его склады буквально у черта на куличках. Вот если б транспорта было побольше... А так... Одна у нас надежда - сороковая, наша бывшая, армия. Может, по старой памяти и выручат? У нее ведь снаряды в Казачьей Лопани, это все же не так далеко. Попробую договориться... Но и командиры полков должны мне помочь. Пусть находят лошадей, повозки, машины. Иначе...
- А я думаю, что командиров следует разгрузить от этих забот, - сказал присутствующий на совещании начальник политотдела дивизии П. Н. Павлов. Пусть уж лучше они продолжают руководить боевыми действиями своих полков. Обстановка ведь сложная, товарищи. Ну, а что касается обеспечения транспортом... Этим займемся мы, политаппарат дивизии. И немедленно! Время не ждет. На юге наши войска уже отходят к Северскому Донцу. Не ровен час, гитлеровцы вот эту синюю стрелу - ту самую, что у начальника оперативного отделения на карте, - перекинут в нашу сторону, тогда держись!
- Держаться-то будем, на то мы и гвардейцы, - задумчиво сказал командующий артиллерией дивизии полковник М. Ф. Гусельников. - Но долго ли? Ведь сейчас фактически воюет одна пехота. В частях и подразделениях почти нот противотанковых средств. Да и тридцатьчетверок давненько не бывало. Одно название, что вошли в состав танковой армии...
Словом, командир дивизии заверил нас тогда в том, что им будут предприняты все меры для обеспечения частей боеприпасами. А в заключение сказал:
- Ну а завтра, в день 25-й годовщины Красной Армии и Флота, будем воевать наличными силами и средствами. Все, что есть в транспорте дивизии, передаю в полки. Да и самим командирам частей следует поделиться друг с другом всем, чем можно. Мы должны снова отбить у противника Доброполье, Новый и Старый Мерчик и выйти к Валкам. Это и будет наш боевой подарок славной годовщине. - Сообщил:.. - Кстати, завтра у нас может появиться генерал Рыбалко. Так что всех прошу быть на своих местах...
И действительно, утром на НП моего полка неожиданно прибежал вестовой из батальона капитана М. С. Никифорцева. Еле переводя дух, доложил:
- Товарищ майор, к нам большое начальство заявилось. Приехали на бронетранспортере. Главный из них - низенький такой, - никак, генерал. Они сейчас там, у крайней хаты. Велели вам прибыть.
Взяв коня, я тотчас же помчался на окраину хутора Петровский, где у бревенчатого амбара в группе офицеров, одетый в бекешу, стоял командующий 3-й танковой армией. Генерал-лейтенант танковых войск П. С. Рыбалко действительно был низкого роста, с бритой головой и высоким, прямо-таки сократовским, лбом.
Его бледное лицо свидетельствовало о чрезмерной усталости. И лишь серые, глубоко посаженные глаза были полны жизни.
Командарм весьма дотошно расспросил меня об обстановке, приказал не на карте, а непосредственно на местности показать расположение огневых средств, как обеспечены фланги и взаимодействие с соседями. Поинтересовался наличием в полку противотанковых средств, порядком их предполагаемого использования. Убыл в свой штаб, располагавшийся в Мерефе, только после того, как началась общая атака дивизии.
Наш полк, наступая в центре ее боевого порядка, довольно успешно продвигался к Новому Мерчику и вскоре ворвался на его южную окраину. А в ночь на 25 февраля части дивизии овладели также и Валками.
В Валках мы находились не более суток. Но постарались и эту короткую передышку использовать с максимальной пользой. В частности, провести совещание с моими заместителями, начальниками служб, комбатами, выяснить их нужды, выслушать мнение каждого о только что прошедших боях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
16 февраля войска Воронежского фронта полностью очистили Харьков от немецко-фашистских захватчиков. Трудно представить наше ликование по этому поводу! Правда, радость тут же была омрачена одним печальным известием: погиб командир 81-го гвардейского стрелкового полка полковник П. К. Казакевич.
Это случилось, как мы потом узнали, в районе Ольшан, где полк Казакевича совместно с несколькими батальонами из стрелковой дивизии полковника И. В. Данилевича перекрывал противнику пути отхода на запад. Гитлеровцы здесь шли буквально напролом. Пустив вперед до 50 танков, а за ними моторизованную пехоту, противник очень скоро смял батальоны из дивизии Данилевича, но полк Казакевича стал для него непреодолимой преградой. Разгорелся упорный бой. Во время него осколками от снаряда, разорвавшегося вблизи наблюдательного пункта, и был убит П. К. Казакевич, а его заместитель по политической части Н. Е. Головашев тяжело ранен.
С этими офицерами меня связывала крепкая фронтовая дружба. Она зародилась еще с той памятной новогодней ночи, что мы вместе провели в обледенелой землянке на сторожевском плацдарме. И вот теперь Павла Константиновича нет в живых. В это трудно верилось. Но действительность, к сожалению, неумолима.
Родина высоко оценила ратные дела командира 81-го гвардейского стрелкового полка. Полковнику П. К. Казакевичу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.
* * *
Вечером 17 февраля наш полк в числе других частей дивизии покинул Харьков. Мы пошли дальше на запад, где нас с нетерпением ждали жители других оккупированных врагом советских городов и сел.
Но обстановка вскоре резко изменилась. 19 февраля немецко-фашистские войска неожиданно сами перешли в контрнаступление. Их удар пришелся по ослабленным соединениям правого крыла Юго-Западного фронта. Они отошли. В результате обнажился левый фланг и нашего, Воронежского фронта. И хотя его войска все еще продолжали продвигаться к Днепру, уже ясно обозначилась угроза выхода немцев к Харькову и Белгороду.
19 февраля наша дивизия была неожиданно передана в состав 3-й танковой армии. На первых порах это вызвало некоторые дополнительные трудности. Именно о них-то и шла речь на одном из совещаний у комдива, которое состоялось в ночь на 22 февраля в населенном пункте Федоровка.
Перед этим, развивая наступление из Харькова на Валки, наши полки с ходу захватили крупные села Новый и Старый Мерчик. Но вскоре под натиском превосходящих сил противника вынуждены были отойти к Люботинскому шоссе. Мой полк занял оборону в районе хутора Петровский. Держались из последних сил. Чувствовалась острая нехватка боеприпасов.
Как оказалось, в таком положении был не только наш, 73-й гвардейский. И другие командиры полков говорили на совещании о том же: нет боеприпасов, нечем воевать. Слушавший все эти упреки исполняющий обязанности начальника тыла дивизии капитан В. Ф. Писарев в конце концов не выдержал, заявил:
- А где я их возьму? Дивизию ведь передали Рыбалко. А его склады буквально у черта на куличках. Вот если б транспорта было побольше... А так... Одна у нас надежда - сороковая, наша бывшая, армия. Может, по старой памяти и выручат? У нее ведь снаряды в Казачьей Лопани, это все же не так далеко. Попробую договориться... Но и командиры полков должны мне помочь. Пусть находят лошадей, повозки, машины. Иначе...
- А я думаю, что командиров следует разгрузить от этих забот, - сказал присутствующий на совещании начальник политотдела дивизии П. Н. Павлов. Пусть уж лучше они продолжают руководить боевыми действиями своих полков. Обстановка ведь сложная, товарищи. Ну, а что касается обеспечения транспортом... Этим займемся мы, политаппарат дивизии. И немедленно! Время не ждет. На юге наши войска уже отходят к Северскому Донцу. Не ровен час, гитлеровцы вот эту синюю стрелу - ту самую, что у начальника оперативного отделения на карте, - перекинут в нашу сторону, тогда держись!
- Держаться-то будем, на то мы и гвардейцы, - задумчиво сказал командующий артиллерией дивизии полковник М. Ф. Гусельников. - Но долго ли? Ведь сейчас фактически воюет одна пехота. В частях и подразделениях почти нот противотанковых средств. Да и тридцатьчетверок давненько не бывало. Одно название, что вошли в состав танковой армии...
Словом, командир дивизии заверил нас тогда в том, что им будут предприняты все меры для обеспечения частей боеприпасами. А в заключение сказал:
- Ну а завтра, в день 25-й годовщины Красной Армии и Флота, будем воевать наличными силами и средствами. Все, что есть в транспорте дивизии, передаю в полки. Да и самим командирам частей следует поделиться друг с другом всем, чем можно. Мы должны снова отбить у противника Доброполье, Новый и Старый Мерчик и выйти к Валкам. Это и будет наш боевой подарок славной годовщине. - Сообщил:.. - Кстати, завтра у нас может появиться генерал Рыбалко. Так что всех прошу быть на своих местах...
И действительно, утром на НП моего полка неожиданно прибежал вестовой из батальона капитана М. С. Никифорцева. Еле переводя дух, доложил:
- Товарищ майор, к нам большое начальство заявилось. Приехали на бронетранспортере. Главный из них - низенький такой, - никак, генерал. Они сейчас там, у крайней хаты. Велели вам прибыть.
Взяв коня, я тотчас же помчался на окраину хутора Петровский, где у бревенчатого амбара в группе офицеров, одетый в бекешу, стоял командующий 3-й танковой армией. Генерал-лейтенант танковых войск П. С. Рыбалко действительно был низкого роста, с бритой головой и высоким, прямо-таки сократовским, лбом.
Его бледное лицо свидетельствовало о чрезмерной усталости. И лишь серые, глубоко посаженные глаза были полны жизни.
Командарм весьма дотошно расспросил меня об обстановке, приказал не на карте, а непосредственно на местности показать расположение огневых средств, как обеспечены фланги и взаимодействие с соседями. Поинтересовался наличием в полку противотанковых средств, порядком их предполагаемого использования. Убыл в свой штаб, располагавшийся в Мерефе, только после того, как началась общая атака дивизии.
Наш полк, наступая в центре ее боевого порядка, довольно успешно продвигался к Новому Мерчику и вскоре ворвался на его южную окраину. А в ночь на 25 февраля части дивизии овладели также и Валками.
В Валках мы находились не более суток. Но постарались и эту короткую передышку использовать с максимальной пользой. В частности, провести совещание с моими заместителями, начальниками служб, комбатами, выяснить их нужды, выслушать мнение каждого о только что прошедших боях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47