Лермонтов Михаил Юрьевич
Боярин Орша
Михаил Юрьевич Лермонтов
Боярин Орша
ГЛАВА I
Then burst her heart in one long shriek,
And to the earth she fell like stone
Or statue from its base о erthrown.
Byron. 1
Во время оно жил да был
В Москве боярин Михаил,
Прозваньем Орша. - Важный сан
Дал Орше Грозный Иоанн;
Он дал ему с руки своей
Кольцо, наследие царей;
Он дал ему в веселый миг
Соболью шубу с плеч своих;
В день воскресения Христа
Поцеловал его в уста
И обещался в тот же день
Дать тридцать царских деревень
С тем, чтобы Орша до конца
Не отлучался от дворца.
Но Орша нравом был угрюм:
Он не любил придворный шум,
При виде трепетных льстецов
Щипал концы седых усов,
И раз, опричным огорчен,
Так Иоанну молвил он:
"Надежа-царь! пусти меня
На родину - я день от дня
Все старе - даже не могу
Обиду выместить врагу:
Есть много слуг в дворце твоем.
Пусти меня! - мой старый дом
На берегу Днепра крутом
Близ рубежа Литвы чужой
Оброс могильною травой;
Пробудь я здесь еще хоть год,
Он догниет - и упадет;
Дай поклониться мне Днепру...
Там я родился - там умру!"
И он узрел свой старый дом.
Покои темные кругом
Уставил златом и сребром;
Икону в ризе дорогой
В алмазах, в жемчуге, с резьбой
Повесил в каждом он углу,
И запестрелись на полу
Узоры шелковых ковров.
Но лучше царских всех даров
Был божий дар - младая дочь;
Об ней он думал день и ночь,
В его глазах она росла
Свежа, невинна, весела,
Цветок грядущего святой,
Былого памятник живой!
Так средь развалин иногда
Растет береза; молода,
Мила над плитами гробов
Игрою шепчущих листов,
И та холодная стена
Ее красой оживлена!..
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Туманно в поле и темно,
Одно лишь светится окно
В боярском доме - как звезда
Сквозь тучи смотрит иногда.
Тяжелый звякнул уж затвор,
Угрюм и пуст широкий двор.
Вот, испытав замки дверей,
С гремучей связкою ключей
К калитке сторож подошел
И взоры на небо возвел:
"А завтра быть грозе большой!
Сказал крестясь старик седой,
Смотри-ка, молния вдали
Так и доходит до земли,
И белый месяц, как монах,
Завернут в черных облаках;
И воет ветер будто зверь.
Дай кучу злата мне теперь,
С конюшни лучшего коня
Сейчас седлайте для меня
Нет, не отъеду от крыльца
Ни для родимого отца!"
Так рассуждая сам с собой,
Кряхтя, старик пошел домой.
Лишь вдалеке едва гремят
Его ключи вокруг палат
ВсJ снова тихо и темно,
Одно лишь светится окно.
ВсJ в доме спит - не спит один
Его угрюмый властелин
В покое пышной и большом
На ложе бархатном своем.
Полусгоревшая свеча
Пред ним, сверкая и треща,
Порой на каждый льет предмет
Какой-то странный полусвет.
Висят над ложем образа;
Их ризы блещут, их глаза
Вдруг оживляются, глядят
Но с чем сравнить подобный взгляд?
Он непонятней и страшней
Всех мертвых и живых очей!
Томит боярина тоска;
Уж поздно. Под окном река
Шумит - и с бурей заодно
Гремучий дождь стучит в окно.
Чернеет тень во всех углах
И - странно - Оршу обнял страх!
Бывал он в битвах, хоть и стар,
Против поляков и татар,
Слыхал он грозный царский глас,
Встречал и взор, в недобрый час:
Ни разу дух его крутой
Не ослабел перед бедой;
Но тут, - он свистнул, и взошел
Любимый раб его. Сокол.
И молвил Орша: "Скучно мне,
ВсJ думы черные одне.
Садись поближе на скамью,
И речью грусть рассей мою...
Пожалуй,, сказку ты начни
Про прежние златые дни,
И я, припомнив старину,
Под говор слов твоих засну".
И на скамью присел Сокол
И речь такую- он завел:
"Жил-был за тридевять земель
В тридцатом княжестве отсель
Великий и премудрый царь.
Ни в наше времечко, ни встарь
Никто не видывал пышней
Его палат - и много дней
В веселье жизнь его текла.
Покуда дочь не подросла.
"Тот царь был слаб и хил и стар,
А дочь непрочный ведь товар!
Ее, как лучший свой алмаз,
Он скрыл от молодецких глаз;
И на его царевну-дочь
Смотрел лишь день да темна ночь,
И целовать красотку мог
Лишь перелетный ветерок.
"И царь тот раза три на дню
Ходил смотреть на дочь свою;
Но вздумал вдруг он в темну ночь
Взглянуть, как спит младая дочь.
Свой ключ серебряный он взял,
Сапожки шелковые снял,
И вот приходит в башню ту,
Где скрыл царевну-красоту!..
"Вошел - в светлице тишина;
Дочь сладко спит, но не одна;
Припав на грудь ее главой,
С ней царский конюх молодой.
И прогневился царь тогда,
И повелел он без суда
Их вместе в бочку засмолить
И в сине море укатить..."
И быстро на устах раба,
Как будто тайная борьба
В то время совершалась в нем,
Улыбка вспыхнула - потом
Он очи на небо возвел,
Вздохнул и смолк. "Ступай, Сокол!
Махнув дрожащею рукой,
Сказал боярин, - в час иной
Расскажешь сказку до конца
Про оскорбленного отца!"
И по морщинам старика,
Как тени облака, слегка
Промчались тени черных дум,
Встревоженный и быстрый ум
Вблизи предвидел много бед.
Он жил: он знал людей и свет.
Он злом не мог быть удивлен;
Добру ж давно не верил он,
Не верил, только потому,
Что верил некогда всему!
И вспыхнул в нем остаток сил,
Он с ложа мягкого вскочил,
Соболью шубу на плеча
Накинул он - в руке свеча,
И вот, дрожа, идет скорей
К светлице дочери своей.
Ступени лестницы крутой
Под тяжкою его стопой
Скрыпят - и свечка раза два
Из рук не выпала едва.
Он видит, няня в уголке
Сидит на старом сундуке
И спит глубоко, и порой
Во сне качает головой;
На ней, предчувствием объят,
На миг он удержал свой взгляд
И мимо - но послыша стук,
Старуха пробудилась вдруг,
Перекрестилась, и потом
Опять заснула крепким сном,
И, занята своей .мечтой,
Вновь закачала головой.
Стоит боярин у дверей
Светлицы дочери своей,
И чутким ухом он приник
К замку - и думает старик;
"Нет! непорочна дочь моя,
А ты. Сокол, ты раб, змея,
За дерзкий, хитрый свой намек
Получишь гибельный урок!"
Но вдруг... о горе, о позор!
Он слышит тихий разговор!..
1-ы й г о л о с
О! погоди, Арсений мой!
Вчера ты был совсем другой.
День без меня - и миг со мной?..
2-о й г о л о с
Не плачь... утешься! - близок час
И будет мир ничто для нас.
В чужой, но близкой стороне
Мы будем счастливы одне,
И не раба обнимешь ты
Среди полночной темноты.
С тех пор, ты .помнишь, как чернец
Меня привез, и твой отец
Вручил ему свой кошелек,
С тех пор задумчив, одинок,
Тоской по вольности томим,
Но нежным голосом твоим
И блеском ангельских очей
Прикован у тюрьмы моей,
Задумал я свой край ройной :
Навек оставить, но с тобой!..
И скоро я в лесах чужих
Нашел товарищей лихих,
Бесстрашных, твердых, как булат.
Людской закон для них не свят,
Война их рай, а мир их ад.
Я отдал душу им в заклад,
Но ты моя - и я богат!
1 2 3 4 5