– И попрошу без истерики в голосе. Вдруг кто-то случайно услышит. Мы сидим и говорим о погоде. А если, к примеру, он упал в колодец и ударился головой несколько раз?
– Не знаю, отец, честно.
– То есть он ударился о боковины несколько раз, пока летел вниз тридцать или сорок футов… да еще чтобы и угол был подходящий. Нет, боюсь, это не пойдет. Придется еще раз, с самого начала. Миллисент!
– Нет! Нет!
– Миллисент, мы должны как следует во всем разобраться, с самого начала. Вдруг ты что-нибудь упустила? Одна – единственная мелочь может нас спасти или уничтожить. Особенно тебя, Миллисент. Ты же не хочешь попасть в сумасшедший дом? Или на виселицу? А могут отправить на виселицу, Миллисент, могут. Хватит трястись. И говори потише, ради всего святого. Мы беседуем о погоде. Давай.
– Не могу. Я… Я…
– Успокойся, девочка. Успокойся. – Свое удлиненное, бесстрастное лицо он приблизил к лицу дочери. Какое отвратное, какое жуткое существо эта его дочь! Не лицо, а тарелка, челюсть тяжеленная, фигура корявая, как у молотобойца. – Отвечай, – продолжал он. – Ты была в конюшне?
– Да.
– Минутку. Кто знал, что ты была влюблена в этого недоделка-викария?
– Никто. Я никому и словом…
– Можешь не сомневаться, – прервал ее Джордж, – об этом знает вся деревня, пропади она пропадом. В «Плуге» про них целых три года точат лясы.
– Похоже на правду, – сказал мистер Принси. – Весьма похоже. Какая мерзость! – Он сделал жест, словно хотел стереть что-то с тыльной стороны ладоней. – Ладно, идем дальше. Так ты была в конюшне?
– Да.
– Убирала в коробку набор для крокета?
– Да.
– И услышала, как кто-то идет по двору?
– Да.
– Это был Уитерс?
– Да.
– И ты его окликнула?
– Да.
– Громко? Ты громко его окликнула? Мог кто-нибудь услышать?
– Нет, отец. Никто, это точно. Да я его и не окликала. Я была около двери, и он меня увидел. Махнул рукой и подошел.
– Мне надо точно знать, был ли кто поблизости? Мог кто-нибудь его видеть?
– Не мог, папа. Точно говорю.
– Значит, вы вошли в конюшню.
– Да. С неба лило как из ведра.
– Что он сказал?
– Сказал: «Привет, Милли». Мол, извините, что иду мимо заднего двора, но уж так вышло, вообще-то он идет в Басс-Хилл.
– Так.
– А когда, говорит, шел мимо парка, увидел наш дом и вдруг обо мне подумал, дай, думаю, загляну на минутку да и скажу ей словечко-другое. У него, говорит, большая радость, вот и захотелось со мной поделиться. Епископ сказал ему, что даст ему должность приходского священника. Оно само по себе здорово, но еще значит, что он сможет жениться. Тут он стал заикаться. Ну, я решила, он это про меня.
– Меня не интересует, что ты решила. Только его слова, как есть. Ничего другого.
– Ну… О, Господи!
– Не реви! В твоем положении это непозволительная роскошь. Говори.
– Он сказал, что нет. Что я тут ни при чем. Что он женится на Элле Брэнгуин-Дэвис. Что, мол, ему очень жаль и все такое. Потом он собрался уходить.
– Дальше?
– Я совсем ополоумела. Он уже повернулся ко мне спиной. У меня в руке был столбик от крокета…
– Ты закричала, завопила? Когда его ударила?
– Нет. Ничего такого, это точно.
– А он? Ну! Говори.
– Нет, отец.
– А потом?
– Я бросила столбик. И сразу пошла домой. Вот и все. Господи, что же это такое, хоть ложись и умирай!
– Никого из слуг ты не встретила. В конюшню никто не зайдет. Понимаешь, Джордж, скорее всего он кому-нибудь сказал, что отправляется в Басс-Хилл. И наверняка никто не знает, что он забрел сюда. На него могли напасть где-то в лесу. Надо все продумать до мельчайших подробностей… Викария с пробитой головой…
– Отец, не надо! – воскликнула Миллисент.
– Ты что, хочешь, чтобы тебя повесили? Итак, викария с пробитой головой находят в лесу. Кто хотел бы убить этого Уитерса?
Раздался стук в дверь, и в ту же секунду она открылась. На пороге стоял маленький капитан Смол-летт, славившийся своей бесцеремонностью.
– Кто убил бы Уитерса? – переспросил он. – Я, с превеликим удовольствием. Здравствуйте, миссис Принси. Вот решил к вам зайти.
– Он слышал, отец, – простонала Миллисент..
– Дорогая, нам уже и пошутить нельзя? – задал вопрос ее отец. – Не делай вид, что ты шокирована. У нас тут маленькое теоретическое убийство викария, Смоллетт. Сейчас ведь все помешаны на детективах да ужасах.
– Убиение духовного лица, – сказал капитан Смоллетт. – Но суд меня оправдает. Вы слышали про Эллу Брэнгуин-Дэвис? Она сделала из меня посмешище!
– Почему? – не понял мистер Принси. – Почему она сделала из вас посмешище?
– Потому что я и сам за ней приударял, – признался Смоллетт без особого смущения. – И она была готова сказать мне «да». Не слышали? Она сама всем рассказывала. А теперь выходит, она дала мне от ворот поворот, соблазнилась на белую крысу в собачьем ошейнике.
– Плохо дело! – посочувствовал мистер Принси.
– Военное счастье переменчиво, – подвел итог маленький капитан.
– Садитесь, – пригласил мистер Принси. – Матушка, Миллисент, утешьте капитана Смоллетта, развлеките его приятной беседой. Нам с Джорджем надо кое-чем заняться. Через пару минут мы вернемся, Смоллетт. Идем, Джордж.
Прежде чем мистер Принси и его сын возвратились, прошло минут пять.
– Извини, дорогая, – обратился мистер Принси к жене. – Смоллетт, хотите взглянуть на что-то весьма интересное? Зайдем на минуту в конюшню.
Они вышли на конюшенный двор. Стойла давно стояли пустые, в них, как в сараях, кое-что хранили. Никто сюда не заглядывал. Первым в конюшню вошел капитан Смоллетт, за ним последовал Джордж, последним оказался мистер Принси. Закрыв дверь, он тут же взял стоявшее за ней ружье.
– Смоллетт, – сказал он, – мы пришли сюда, чтобы застрелить крысу, Джордж услышал, что она скребется под корытом. Теперь слушайте меня очень внимательно, не то я по случайности подстрелю вас. Я не шучу.
Смоллетт взглянул на него.
– Хорошо, – сказал он. – Я весь внимание.
– Сегодня днем произошла ужасная трагедия, – объяснил мистер Принси. – И она будет еще ужаснее, если дело не замять.
– Вот как? – удивился Смоллетт.
– Вы слышали, как я спросил, кто мог бы убить Уитерса, – сказал мистер Принси. – Слышали, как у Миллисент вырвалась необдуманная фраза.
– Да, – согласился Смоллетт. – И что?
– Ничего особенного, – сказал мистер Принси. – Пока вам не станет известно, что сегодня днем Уитерс умер насильственной смертью. А вам это станет известно, мой дорогой Смоллетт, непременно станет.
– Вы его убили? – воскликнул Смоллетт.
– Не я – Миллисент, – сказал чистую правду мистер Принси.
– Ах, черт! – вскричал Смоллетт.
– Именно, что черт, – подтвердил мистер Принси. – Вы бы сразу вспомнили о случайно услышанном – и догадались.
– Возможно, – согласился Смоллетт. – Наверное, догадался бы.
– Стало быть, – сделал вывод мистер Принси, – из-за вас у нас теперь проблемой больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
– Не знаю, отец, честно.
– То есть он ударился о боковины несколько раз, пока летел вниз тридцать или сорок футов… да еще чтобы и угол был подходящий. Нет, боюсь, это не пойдет. Придется еще раз, с самого начала. Миллисент!
– Нет! Нет!
– Миллисент, мы должны как следует во всем разобраться, с самого начала. Вдруг ты что-нибудь упустила? Одна – единственная мелочь может нас спасти или уничтожить. Особенно тебя, Миллисент. Ты же не хочешь попасть в сумасшедший дом? Или на виселицу? А могут отправить на виселицу, Миллисент, могут. Хватит трястись. И говори потише, ради всего святого. Мы беседуем о погоде. Давай.
– Не могу. Я… Я…
– Успокойся, девочка. Успокойся. – Свое удлиненное, бесстрастное лицо он приблизил к лицу дочери. Какое отвратное, какое жуткое существо эта его дочь! Не лицо, а тарелка, челюсть тяжеленная, фигура корявая, как у молотобойца. – Отвечай, – продолжал он. – Ты была в конюшне?
– Да.
– Минутку. Кто знал, что ты была влюблена в этого недоделка-викария?
– Никто. Я никому и словом…
– Можешь не сомневаться, – прервал ее Джордж, – об этом знает вся деревня, пропади она пропадом. В «Плуге» про них целых три года точат лясы.
– Похоже на правду, – сказал мистер Принси. – Весьма похоже. Какая мерзость! – Он сделал жест, словно хотел стереть что-то с тыльной стороны ладоней. – Ладно, идем дальше. Так ты была в конюшне?
– Да.
– Убирала в коробку набор для крокета?
– Да.
– И услышала, как кто-то идет по двору?
– Да.
– Это был Уитерс?
– Да.
– И ты его окликнула?
– Да.
– Громко? Ты громко его окликнула? Мог кто-нибудь услышать?
– Нет, отец. Никто, это точно. Да я его и не окликала. Я была около двери, и он меня увидел. Махнул рукой и подошел.
– Мне надо точно знать, был ли кто поблизости? Мог кто-нибудь его видеть?
– Не мог, папа. Точно говорю.
– Значит, вы вошли в конюшню.
– Да. С неба лило как из ведра.
– Что он сказал?
– Сказал: «Привет, Милли». Мол, извините, что иду мимо заднего двора, но уж так вышло, вообще-то он идет в Басс-Хилл.
– Так.
– А когда, говорит, шел мимо парка, увидел наш дом и вдруг обо мне подумал, дай, думаю, загляну на минутку да и скажу ей словечко-другое. У него, говорит, большая радость, вот и захотелось со мной поделиться. Епископ сказал ему, что даст ему должность приходского священника. Оно само по себе здорово, но еще значит, что он сможет жениться. Тут он стал заикаться. Ну, я решила, он это про меня.
– Меня не интересует, что ты решила. Только его слова, как есть. Ничего другого.
– Ну… О, Господи!
– Не реви! В твоем положении это непозволительная роскошь. Говори.
– Он сказал, что нет. Что я тут ни при чем. Что он женится на Элле Брэнгуин-Дэвис. Что, мол, ему очень жаль и все такое. Потом он собрался уходить.
– Дальше?
– Я совсем ополоумела. Он уже повернулся ко мне спиной. У меня в руке был столбик от крокета…
– Ты закричала, завопила? Когда его ударила?
– Нет. Ничего такого, это точно.
– А он? Ну! Говори.
– Нет, отец.
– А потом?
– Я бросила столбик. И сразу пошла домой. Вот и все. Господи, что же это такое, хоть ложись и умирай!
– Никого из слуг ты не встретила. В конюшню никто не зайдет. Понимаешь, Джордж, скорее всего он кому-нибудь сказал, что отправляется в Басс-Хилл. И наверняка никто не знает, что он забрел сюда. На него могли напасть где-то в лесу. Надо все продумать до мельчайших подробностей… Викария с пробитой головой…
– Отец, не надо! – воскликнула Миллисент.
– Ты что, хочешь, чтобы тебя повесили? Итак, викария с пробитой головой находят в лесу. Кто хотел бы убить этого Уитерса?
Раздался стук в дверь, и в ту же секунду она открылась. На пороге стоял маленький капитан Смол-летт, славившийся своей бесцеремонностью.
– Кто убил бы Уитерса? – переспросил он. – Я, с превеликим удовольствием. Здравствуйте, миссис Принси. Вот решил к вам зайти.
– Он слышал, отец, – простонала Миллисент..
– Дорогая, нам уже и пошутить нельзя? – задал вопрос ее отец. – Не делай вид, что ты шокирована. У нас тут маленькое теоретическое убийство викария, Смоллетт. Сейчас ведь все помешаны на детективах да ужасах.
– Убиение духовного лица, – сказал капитан Смоллетт. – Но суд меня оправдает. Вы слышали про Эллу Брэнгуин-Дэвис? Она сделала из меня посмешище!
– Почему? – не понял мистер Принси. – Почему она сделала из вас посмешище?
– Потому что я и сам за ней приударял, – признался Смоллетт без особого смущения. – И она была готова сказать мне «да». Не слышали? Она сама всем рассказывала. А теперь выходит, она дала мне от ворот поворот, соблазнилась на белую крысу в собачьем ошейнике.
– Плохо дело! – посочувствовал мистер Принси.
– Военное счастье переменчиво, – подвел итог маленький капитан.
– Садитесь, – пригласил мистер Принси. – Матушка, Миллисент, утешьте капитана Смоллетта, развлеките его приятной беседой. Нам с Джорджем надо кое-чем заняться. Через пару минут мы вернемся, Смоллетт. Идем, Джордж.
Прежде чем мистер Принси и его сын возвратились, прошло минут пять.
– Извини, дорогая, – обратился мистер Принси к жене. – Смоллетт, хотите взглянуть на что-то весьма интересное? Зайдем на минуту в конюшню.
Они вышли на конюшенный двор. Стойла давно стояли пустые, в них, как в сараях, кое-что хранили. Никто сюда не заглядывал. Первым в конюшню вошел капитан Смоллетт, за ним последовал Джордж, последним оказался мистер Принси. Закрыв дверь, он тут же взял стоявшее за ней ружье.
– Смоллетт, – сказал он, – мы пришли сюда, чтобы застрелить крысу, Джордж услышал, что она скребется под корытом. Теперь слушайте меня очень внимательно, не то я по случайности подстрелю вас. Я не шучу.
Смоллетт взглянул на него.
– Хорошо, – сказал он. – Я весь внимание.
– Сегодня днем произошла ужасная трагедия, – объяснил мистер Принси. – И она будет еще ужаснее, если дело не замять.
– Вот как? – удивился Смоллетт.
– Вы слышали, как я спросил, кто мог бы убить Уитерса, – сказал мистер Принси. – Слышали, как у Миллисент вырвалась необдуманная фраза.
– Да, – согласился Смоллетт. – И что?
– Ничего особенного, – сказал мистер Принси. – Пока вам не станет известно, что сегодня днем Уитерс умер насильственной смертью. А вам это станет известно, мой дорогой Смоллетт, непременно станет.
– Вы его убили? – воскликнул Смоллетт.
– Не я – Миллисент, – сказал чистую правду мистер Принси.
– Ах, черт! – вскричал Смоллетт.
– Именно, что черт, – подтвердил мистер Принси. – Вы бы сразу вспомнили о случайно услышанном – и догадались.
– Возможно, – согласился Смоллетт. – Наверное, догадался бы.
– Стало быть, – сделал вывод мистер Принси, – из-за вас у нас теперь проблемой больше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123