Но все еще вблизи Атланты? В этом у него были серьезные сомнения. Она была ночной путешественницей. Даже сейчас она почти наверняка в дороге. Но куда она едет? И почему с ребенком?
Он перегнулся через подлокотник кресла, взял шнур с вилкой на конце, который вел к черному ящичку с динамиком. Вилку он вставил в гнездо телесного цвета у себя на горле, ящичек взял в руки и щелкнул выключателем. Послышалось низкое жужжание.
– Это ты, Мэри? – сказал из динамика металлический голос. Губами человек почти не шевелил, но горло его конвульсивно двигалось. – Это ты, Мэри. Скажи мне Мэри, где твой сад, и как он расцветал?
Он опять перемотал пленку и посмотрел репортаж в третий раз, его возбуждение нарастало.
– Пороховой вонючий ад и мертвецы внавал, – закончил он.
Он отключил шнур, экономя батарейки. Они дорогие, а приходится жить по средствам. В его глазах стояли слезы, яркие слезы великой радости. И он открыл рот, чтобы рассмеяться, и вырвался оттуда гром хэвиметал.
Глава 3
Когда погасли свечи
– Вы готовы? – спросил Ньюсом.
Лаура кивнула, ее опухшие от слез глаза не были видны за темными стеклами очков. Лифт опустился на первый этаж, Ньюсом придерживал за спинку кресло на колесиках, Рэмси держал кнопку закрытия дверей, но за дверью лифта слышался гул голосов. Ньюсом вздохнул и сказал:
– Ладно, поехали.
Рэмси отпустил кнопку.
Дверь лифта отворилась, и Ньюсом вывез Лауру в гущу репортеров.
Было воскресенье, почти сутки прошли с похищения Дэвида. Лаура уезжала из больницы без него, разошедшиеся швы еще кровоточили, и грудь давило горе. Под утро мука стала нестерпимой, и она могла бы лишить себя жизни, будь у нее пистолет или таблетки. Даже сейчас каждое движение и каждый вдох давались ей с трудом, будто само земное притяжение стало ее врагом. Дождь прекратился, но все небо было покрыто серыми тучами и ветер стал пронизывающе холодным. Она попала под перекрестный огонь видеокамер. Лаура закрыла лицо, а Ньюсом сказал:
– Освободите ей дорогу, будьте добры. Отойдите назад. Сотрудники службы безопасности старались встать между репортерами и Лаурой.
– Миссис Клейборн, посмотрите сюда! – крикнул кто-то.
– Сюда, Лаура! – раздался голос с другой стороны. Полетел град вопросов:
– Лаура, выкупа еще не требовали?
– Вы считаете, что Джинджер Коулз за вами следила?
– Вы собираетесь подавать в суд на больницу?
– Лаура, вы боитесь за ребенка?
Она не отвечала; Ньюсом вел кресло вперед. Она уже не носила Дэвида, но никогда еще ей не было так тяжело. Жужжали электромоторы видеокамер.
– Миссис Клейборн, взгляните вверх! Слева. Справа видеокамера в упор.
– Назад, я сказал! – рявкнул Ньюсом. Лаура смотрела в пол. И Ньюсом и ее адвокат велели ей не отвечать ни на какие вопросы, но они порхали вокруг, как щебечущие птицы, и непрерывно лезли ей в уши.
– Про ящик с детьми знаете? – перекричал шум какой-то репортер. – Про сожженных кукол?
«Сожженные куклы? – мелькнула мысль. – Что еще за сожженные куклы?»
Она подняла глаза на лицо Ньюсома. Оно было непроницаемо, как камень, и он вез ее через людское море.
– Вы знаете, что она до похищения вашего ребенка перерезала горло старику?
– Что вы сейчас чувствуете, Лаура?
– Это правда, что она из секты сатанистов?
– Миссис Клейборн, вы слышали, что она ненормальная?
– Назад! – еще раз рявкнул Ньюсом, и они уже были у дверей больницы, где ждал «мерседес» Дуга. Сам Дуг шел к ней с осунувшимся от бессонницы лицом. Ее отец и мать были в автомобиле, а снаружи ждали кучи репортеров, набросившиеся на нее, почти как волки. Дуг протянул руку помочь ей встать из кресла, но Лаура сделала вид, что ее не заметила. Она села на заднее сиденье рядом с матерью, а Дуг забрался за руль. Он так рванул с места, что ребятам из службы новостей Эй-би-си пришлось рассыпаться, чтобы не попасть под колеса, а у одного мужика слетел парик от вихря пролетевшей машины.
– Возле нашего дома они тоже торчат, – сказал Дуг. – Вылезают из щелей, тараканы.
Лаура увидела на матери черное платье и нитку жемчуга.
«Она что, в трауре? – подумала Лаура. – Или оделась для телекамер?»
Она закрыла глаза, но ей тут же представился Дэвид, и она подняла веки. Чувство было такое, будто у нее внутреннее кровотечение, и она все слабеет и слабеет. Гул мотора убаюкал ее, и сон был сладким убежищем. Единственным убежищем.
– Где-то через час ФБР привезет фотографии, – сказал ей Дуг. – Они взяли рисунок полицейского художника, сделанный с твоих слов, и ввели его в компьютер, ища подходящие портреты. Может быть, ты сможешь опознать эту женщину.
– Ее может и не быть в досье, – сказала Мириам. – Может быть, она из сумасшедшего дома сбежала.
– Тихо, Мириам! – подал голос отец. «Молодец», – подумала Лаура. И тут он добавил:
– Моя милая, давай не будем еще больше расстраивать Лауру.
– Расстраивать? Да Лаура с ума сходит от беспокойства! Куда уж больше?
«Говорят обо мне, будто меня здесь нет, – подумала Лаура. – Я невидимка, нету меня».
– Милая, не надо на меня бросаться.
– А нечего тут сидеть и говорить мне, что делать и чего не делать!
Темные твари кружились в голове у Лауры, как выбирающиеся из болота чудовища.
– А что это за сожженные куклы? – спросила она, и голос ее был как открытая рана.
Никто не ответил.
«Это плохо, – поняла Лаура. – Плохо, очень плохо, о Господи Иисусе».
– Я хочу знать. Скажите мне.
Но никто не принял вызова.
«Делают вид, что не понимают, о чем я говорю».
– Дуг! – позвала она. – Расскажи мне об этих сожженных куклах. Если ты этого не сделаешь, я спрошу репортеров около дома.
– Да ничего, – сказала мать. – Нашли какую-то пару кукол у нее в квартире.
– А, черт! – Кулак Дуга влепился в руль, и «мерседес» вильнул в сторону. – В квартире этой женщины ящик с куклами в шкафу! Все разорваны на части, некоторые сожжены, другие.., раздавлены или еще что-нибудь. Ты хотела знать? Теперь ты знаешь. Довольна?
– Значит… – Ум ее снова начал отключаться, пытаясь себя защитить. – Значит.., полиция.., считает, что она может.., причинить вред моему ребенку?
– Нашему ребенку! – свирепо поправил Дуг. – Дэвид наш ребенок. У меня ведь тоже есть доля в этом деле?
– Конец, – сказала она.
– Что? – Он поглядел на нее в зеркальце заднего вида.
– Конец семьи из Дуга и Лауры, – сказала она и больше не произнесла ни слова.
Мать схватила ее за руку ледяными пальцами. Лаура отобрала руку.
***
Репортеры ждали возле дома. Телефургоны развернулись в боевой порядок, но полиция тоже присутствовала для поддержания порядка. Дуг положил руку на сигнал и воем клаксона проложил себе путь в гараж; дверь гаража опустилась за ними, и они оказались дома.
Мириам повела Лауру в спальню. Дуг проверил автоответчик. Он был забит голосами репортеров Эн-би-си, Си-би-эс, Эй-би-си, журнала «Пипл», «Ньюсуик» и многих других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125
Он перегнулся через подлокотник кресла, взял шнур с вилкой на конце, который вел к черному ящичку с динамиком. Вилку он вставил в гнездо телесного цвета у себя на горле, ящичек взял в руки и щелкнул выключателем. Послышалось низкое жужжание.
– Это ты, Мэри? – сказал из динамика металлический голос. Губами человек почти не шевелил, но горло его конвульсивно двигалось. – Это ты, Мэри. Скажи мне Мэри, где твой сад, и как он расцветал?
Он опять перемотал пленку и посмотрел репортаж в третий раз, его возбуждение нарастало.
– Пороховой вонючий ад и мертвецы внавал, – закончил он.
Он отключил шнур, экономя батарейки. Они дорогие, а приходится жить по средствам. В его глазах стояли слезы, яркие слезы великой радости. И он открыл рот, чтобы рассмеяться, и вырвался оттуда гром хэвиметал.
Глава 3
Когда погасли свечи
– Вы готовы? – спросил Ньюсом.
Лаура кивнула, ее опухшие от слез глаза не были видны за темными стеклами очков. Лифт опустился на первый этаж, Ньюсом придерживал за спинку кресло на колесиках, Рэмси держал кнопку закрытия дверей, но за дверью лифта слышался гул голосов. Ньюсом вздохнул и сказал:
– Ладно, поехали.
Рэмси отпустил кнопку.
Дверь лифта отворилась, и Ньюсом вывез Лауру в гущу репортеров.
Было воскресенье, почти сутки прошли с похищения Дэвида. Лаура уезжала из больницы без него, разошедшиеся швы еще кровоточили, и грудь давило горе. Под утро мука стала нестерпимой, и она могла бы лишить себя жизни, будь у нее пистолет или таблетки. Даже сейчас каждое движение и каждый вдох давались ей с трудом, будто само земное притяжение стало ее врагом. Дождь прекратился, но все небо было покрыто серыми тучами и ветер стал пронизывающе холодным. Она попала под перекрестный огонь видеокамер. Лаура закрыла лицо, а Ньюсом сказал:
– Освободите ей дорогу, будьте добры. Отойдите назад. Сотрудники службы безопасности старались встать между репортерами и Лаурой.
– Миссис Клейборн, посмотрите сюда! – крикнул кто-то.
– Сюда, Лаура! – раздался голос с другой стороны. Полетел град вопросов:
– Лаура, выкупа еще не требовали?
– Вы считаете, что Джинджер Коулз за вами следила?
– Вы собираетесь подавать в суд на больницу?
– Лаура, вы боитесь за ребенка?
Она не отвечала; Ньюсом вел кресло вперед. Она уже не носила Дэвида, но никогда еще ей не было так тяжело. Жужжали электромоторы видеокамер.
– Миссис Клейборн, взгляните вверх! Слева. Справа видеокамера в упор.
– Назад, я сказал! – рявкнул Ньюсом. Лаура смотрела в пол. И Ньюсом и ее адвокат велели ей не отвечать ни на какие вопросы, но они порхали вокруг, как щебечущие птицы, и непрерывно лезли ей в уши.
– Про ящик с детьми знаете? – перекричал шум какой-то репортер. – Про сожженных кукол?
«Сожженные куклы? – мелькнула мысль. – Что еще за сожженные куклы?»
Она подняла глаза на лицо Ньюсома. Оно было непроницаемо, как камень, и он вез ее через людское море.
– Вы знаете, что она до похищения вашего ребенка перерезала горло старику?
– Что вы сейчас чувствуете, Лаура?
– Это правда, что она из секты сатанистов?
– Миссис Клейборн, вы слышали, что она ненормальная?
– Назад! – еще раз рявкнул Ньюсом, и они уже были у дверей больницы, где ждал «мерседес» Дуга. Сам Дуг шел к ней с осунувшимся от бессонницы лицом. Ее отец и мать были в автомобиле, а снаружи ждали кучи репортеров, набросившиеся на нее, почти как волки. Дуг протянул руку помочь ей встать из кресла, но Лаура сделала вид, что ее не заметила. Она села на заднее сиденье рядом с матерью, а Дуг забрался за руль. Он так рванул с места, что ребятам из службы новостей Эй-би-си пришлось рассыпаться, чтобы не попасть под колеса, а у одного мужика слетел парик от вихря пролетевшей машины.
– Возле нашего дома они тоже торчат, – сказал Дуг. – Вылезают из щелей, тараканы.
Лаура увидела на матери черное платье и нитку жемчуга.
«Она что, в трауре? – подумала Лаура. – Или оделась для телекамер?»
Она закрыла глаза, но ей тут же представился Дэвид, и она подняла веки. Чувство было такое, будто у нее внутреннее кровотечение, и она все слабеет и слабеет. Гул мотора убаюкал ее, и сон был сладким убежищем. Единственным убежищем.
– Где-то через час ФБР привезет фотографии, – сказал ей Дуг. – Они взяли рисунок полицейского художника, сделанный с твоих слов, и ввели его в компьютер, ища подходящие портреты. Может быть, ты сможешь опознать эту женщину.
– Ее может и не быть в досье, – сказала Мириам. – Может быть, она из сумасшедшего дома сбежала.
– Тихо, Мириам! – подал голос отец. «Молодец», – подумала Лаура. И тут он добавил:
– Моя милая, давай не будем еще больше расстраивать Лауру.
– Расстраивать? Да Лаура с ума сходит от беспокойства! Куда уж больше?
«Говорят обо мне, будто меня здесь нет, – подумала Лаура. – Я невидимка, нету меня».
– Милая, не надо на меня бросаться.
– А нечего тут сидеть и говорить мне, что делать и чего не делать!
Темные твари кружились в голове у Лауры, как выбирающиеся из болота чудовища.
– А что это за сожженные куклы? – спросила она, и голос ее был как открытая рана.
Никто не ответил.
«Это плохо, – поняла Лаура. – Плохо, очень плохо, о Господи Иисусе».
– Я хочу знать. Скажите мне.
Но никто не принял вызова.
«Делают вид, что не понимают, о чем я говорю».
– Дуг! – позвала она. – Расскажи мне об этих сожженных куклах. Если ты этого не сделаешь, я спрошу репортеров около дома.
– Да ничего, – сказала мать. – Нашли какую-то пару кукол у нее в квартире.
– А, черт! – Кулак Дуга влепился в руль, и «мерседес» вильнул в сторону. – В квартире этой женщины ящик с куклами в шкафу! Все разорваны на части, некоторые сожжены, другие.., раздавлены или еще что-нибудь. Ты хотела знать? Теперь ты знаешь. Довольна?
– Значит… – Ум ее снова начал отключаться, пытаясь себя защитить. – Значит.., полиция.., считает, что она может.., причинить вред моему ребенку?
– Нашему ребенку! – свирепо поправил Дуг. – Дэвид наш ребенок. У меня ведь тоже есть доля в этом деле?
– Конец, – сказала она.
– Что? – Он поглядел на нее в зеркальце заднего вида.
– Конец семьи из Дуга и Лауры, – сказала она и больше не произнесла ни слова.
Мать схватила ее за руку ледяными пальцами. Лаура отобрала руку.
***
Репортеры ждали возле дома. Телефургоны развернулись в боевой порядок, но полиция тоже присутствовала для поддержания порядка. Дуг положил руку на сигнал и воем клаксона проложил себе путь в гараж; дверь гаража опустилась за ними, и они оказались дома.
Мириам повела Лауру в спальню. Дуг проверил автоответчик. Он был забит голосами репортеров Эн-би-си, Си-би-эс, Эй-би-си, журнала «Пипл», «Ньюсуик» и многих других.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125