– Даже маленьким детям очень полезно соревноваться, – продолжал Иржка.
– Это полезно, – поддержал Ота. – Соревнования вырабатывают характер.
Он взмахнул сигаретой.
– Посмотрите, что происходит в этой стране. Мы трудолюбивы, но становимся слабыми и ленивыми.
Ольга нервно оглянулась, чтобы проверить, не подслушивает ли кто. Но столовая уже опустела, официантки убирали со столов, а те немногие посетители, что допивали свой кофе, были заняты разговорами и не обращали никакого внимания на Ковашей и Черни.
– Ота, не так громко, – предостерегла Ольга.
– Я говорю правду, – сказал Ота, тем не менее понижая голос и придвигаясь к Иржке.
– Никто больше не хочет работать. Кому это надо? Разве за хорошую или усердную работу получишь больше?
– Я работаю усердно. И ты тоже. И все мы, – сказал Иржка.
– Мы исключение.
– Ты, Ота, как всегда, преувеличиваешь, – сказала Милена.
– Да? А твои родители?
– А что?
– Ота, пожалуйста, – попросила Ольга. – Зачем спорить?
– Я хочу расставить все точки над «i», – упрямо продолжал Ота. – У твоих родителей до сих пор сад, ведь правда? – спросил он Милену.
– Да, конечно. Ты же знаешь.
– К счастью для них, коллективизация их не затронула. Слишком незаметны, чтобы кого-то заинтересовать.
Милена пожала плечами:
– Как ты сказал – к счастью для них?
– Они работают от зари до зари каждый день. Они изучают новые методы культивации и вообще следят за всеми новшествами, чтобы вырастить больше фруктов. А тут то солнце, то засуха, то вредители. А после нескольких месяцев напряженного труда, когда удается вырастить хороший урожай, что они делают?
– Продают.
– Да, продают государству по ценам, искусственно заниженным. Нет прибыли, которую можно было бы вложить в землю или хотя бы обеспечить себе лучшую жизнь. Из года в год они с трудом зарабатывают себе на жизнь. Неужели непонятно, почему многие отказываются вот так работать?
– Ты считаешь их труд бессмысленным?
– Нет, я считаю, что это чудесно – знать цену тяжелой работе. Они счастливы. Но поколение Катринки вряд ли будет иметь эту возможность. Разве что спортсмены. Потому что они единственные, кто знает, что любая победа требует тяжелой работы и дисциплины. До войны мы все это знали, а теперь забыли, – ядовито добавил он.
С 1918 года Чехословакия была демократическим государством. После вторжения нацистов в 1939 году в ней был установлен тоталитарный режим. Безжалостно подавлялось всякое сопротивление, закрылись школы и университеты, вся промышленность, не связанная с войной, бездействовала. Тридцать тысяч чехов были отправлены на работу в Германию и более пятидесяти шести тысяч политических заключенных уничтожены в концлагерях. Еврейское население было фактически истреблено.
Земледелие во время войны было необходимо. Поэтому Милене, ее родителям и сестре, которая вернулась из университета, было разрешено остаться на своей земле. Брата выслали в Германию, где он и погиб. Коваши тоже потеряли в Германии сына, но обстоятельства его смерти остались неясными. Иржку же отправили из университета домой на местную фабрику стекла, которая работала на фронт. Отец его учил плотничному делу в местной школе. Ему разрешили продолжать занятия с учениками, поскольку они затем должны были быть отправлены на строительные работы в рейх. Ота вместе с отцом работал на угольной шахте, когда отец погиб при несчастном случае за несколько дней до окончания войны.
Чешское Сопротивление действовало на протяжении всей войны, несмотря на массовые репрессии. На начальном этапе первостепенное значение оно придавало сбору информации для Лондона и Москвы, а ближе к концу войны партизанские отряды уже совершали диверсионные акты. Люди из этих групп возглавляли потом администрации городов, освобожденных от немцев. Наиболее активными среди них были коммунисты. После войны, когда Чехословакия осталась в советской сфере влияния, они заняли ведущие позиции и в правительстве. Вскоре везде, включая министерство внутренних дел, коммунисты заняли ключевые посты, контролируя полицию и внутренние войска, которые впоследствии использовались для подавления инакомыслящих. Переворот 1948 года был бескровным.
Прошло пять лет. Признательность к освободителям улетучилась с годами притеснений. Такие люди, как Коваши и Черни, ненавидели коммунистов так же, как когда-то нацистов. Но они жили, не поднимая головы и не раскрывая рта, считая, что ничего нельзя изменить.
– По крайней мере, никто не голодает, – говорили они, утешая себя.
– Виноват, – сказал Ота, вставая. – После пива я всегда становлюсь очень разговорчивым.
– В том, что ты говоришь, есть немалая доля истины, – сказал Иржка.
– Находчивый малый, что пьяный, что трезвый, а? Милена собралась было что-то сказать, но передумала.
– А ты что думаешь, малышка? – спросил Ота, укачивая Катринку на руках.
Катринка широко открыла заспанные глаза.
– От тебя пахнет пивом, – сказала она.
– Ну, что я сказал? – засмеялся Ота.
– Устами младенца, – добавила Ольга.
– Катринка, не забывайся, – строго сказала Милена.
– Поцелуй меня, – попросил Ота.
– И меня, – сказала Ольга.
Катринка сделала одолжение и поцеловала их в щеку. Ота поставил ее на ноги.
– Я хочу поступить в лыжную секцию, – сказала она.
Все изумленно посмотрели на нее.
– Я думала, она спит, а она слышала каждое слово, – сказала Милена, с осуждением глядя на Оту.
– Я поступлю?
– Нет, – отрезала Милена.
– Посмотрим, – одновременно с ней сказал Иржка. Он взял Катринку на руки, и она улыбнулась.
«Я люблю кататься на лыжах», – думала она, засыпая на отцовском плече.
Глава 5
Боясь разбудить Катринку, родители отложили спор о лыжной секции на другое время. Они прошли в комнату, уложили дочь в кроватку и, скользнув под одеяло, тихо занялись любовью.
Утром на обратной дороге в Свитов вопрос о лыжной секции больше не поднимался. Пассажиры почти не разговаривали – их мысли были заняты предстоящими делами.
По обе стороны дороги рос лес. Мелькали тонкие березки, а за ними возвышались высокие сосны, чьи широкие ветви были укутаны белым снегом. Их силуэты напоминали элегантных придворных дам восемнадцатого века, тех, что были нарисованы в Катринкиной книжке сказок. Пошел снег. Катринка всматривалась в пробегавшие за окном леса, думая о том, какую снежную крепость она построит во дворе их дома. Она, пожалуй, возьмет в помощницы свою подругу Славку, если та пообещает не жаловаться на холод и не плакать, когда упадет. Катринка не любила играть с девочками, и Славка была тому причиной.
Милена уже почти поверила, что вопрос о секции окончательно забыт. Катринка стояла на табуретке у кухонного стола и длинной деревянной ложкой тщательно перемешивала содержимое большой ярко расписанной керамической миски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171