— Он не получил лицензию в Неваде, ибо снискал себе такую репутацию, что не мог получить там лицензию. Ему надо было создать какую-то крышу.
— Не знаете ли, кто осуществляет ему прикрытие?
— Саймон Графф, — ответил Колтон. — Вы, наверное, слышали о нем. Они собираются назвать свое заведение «Касбах Саймона Граффа».
С минуту я молчал.
— Мне казалось, что деньги вносит Гелио-Графф.
— Может быть, Графф предоставил ему шанс дополнительно заработать деньги. Я бы сказал, что об этом думаю, но боюсь, что у меня подскочит кровяное давление. — Но он все-таки поведал мне об этом голосом, который прерывался от волнения: — Им не знакомы такие чувства, как порядочность или общественная ответственность — эти проклятые, отвратительные голливудские знаменитости едут в Вегас и прикрывают собой воров, потворствуют бандитам и создают крышу для убийц.
— Штерн — тоже убийца?
— Многократный, — отозвался Колтон. — Вы хотите подробную справку о нем?
— Не теперь. Спасибо, Питер. Успокойся.
Я знал человека в компании Гелио-Графф, писателя Сэмми Свифта. Коммутатор на студии соединил меня с его секретаршей, и она пригласила Сэмми к телефону.
— Лью? Как идут твои шерлокхолмовские делишки?
— Сплошные забавы и развлечения. Кстати, что такое кегли? Вы — писатель и должны знать об этом.
— Для этого существует отдел исследований. Разделение труда. Послушайте, приятель, не могли бы вы покороче сказать, что у вас там? Поболтаем в любое другое время. Сейчас я занят рукописью, и ребята, занимающиеся размножением сценария, сидят у меня над душой. — Он говорил это торопливо в соответствии с заданным самому себе темпом.
— О чем замысел?
— Улетаю в Италию на съемки до следующей недели. Студия Граффа делает свой вариант истории о Карфагене.
— Историю о Карфагене?
— "Саламбр", исторический роман Флобера. Откуда вы приехали?
— С урока по географии. Карфаген находится в Африке.
— Находился раньше, теперь там его нет. Люди воспроизводят его в Италии.
— Я слышал, что он также кое-что строит и в Вегасе.
— Вы имеете в виду «Касбах»? Да, верно.
— Не кажется ли вам странным, что крупный независимый промышленник вкладывает деньги в заведение с игровыми автоматами?
— Все, что создает человек, необычно. И пожалуйста, следите за своими выражениями, Лью.
— Вас подслушивают?
— Не говорите глупостей, — сказал он неуверенным тоном. — Так в чем дело? Если ты разорился, я мог бы стать твоим брокером, посоветовавшись со своим.
— Этих проблем у меня нет. Я хотел бы связаться с вашим новым артистом Лэнсом Леонардом.
— Да? Я видел его здесь. Зачем он вам?
Я сымпровизировал ответ:
— Мой знакомый газетчик из восточных штатов хотел бы взять у него интервью.
— Об истории с Карфагеном?
— Как, Леонард участвует в ней?
— У него небольшая роль, его первая. Вы не читаете газет?
— Не читаю, если могу обойтись без этого. Я — неграмотный.
— Статьи тоже никуда не годятся. И Леонард — тоже неграмотный, но не говорите об этом своему приятелю. Этот парень вполне подойдет на роль дикаря из Северной Африки. У него мышцы лучше, чем у Брандо. Когда-то он выступал в соревнованиях по боксу.
— Как он попал на киностудию?
— Хозяин обнаружил его лично сам.
— И где он находит питание для своих мышц?
— Думаю, что в каньоне Колдвотер. Моя секретарша может дать вам его адрес. Впрочем, не говорите, что вы получили его от меня. Парень боится прессы. Но реклама ему не помешает. — Сэмми перевел дыхание. Он любил поговорить. Он любил все, что отвлекало его от работы. — Надеюсь, что это — не самое неотложное из ваших дел, Лью.
— Вы и сами об этом неплохо знаете. Самое горячее дело я проиграл год назад. С тех пор поубавил обороты.
— Мы все немного сдали, дружище. Пока.
Я получил его адрес в каньоне Колдвотер и вышел на улицу. Солнце отражалось от крыши автомобиля. Джордж Уолл спал на переднем сиденье, откинув голову назад. Его лицо раскраснелось и вспотело. Глаза были закрыты. Внутри машины стало жарко, как в печке.
Я разбудил его, когда завел мотор. Он выпрямился, протер глаза.
— Куда мы едем?
— Не мы, а я один. Я вас подвезу до гостиницы. Как она называется?
— Но я не хочу оставлять вас. — Он взял мою правую руку. — Вы узнали, где она находится, или нет? Вы не хотите, чтобы я ее увидел? — Он потянул мою руку, машина вильнула. — Вы не хотите, да?
Я оттолкнул его подальше от себя.
— Ради Бога, Джордж, успокойтесь. Примите успокаивающую таблетку, когда вернетесь в гостиницу. Так где ваша гостиница?
— Я не хочу возвращаться в гостиницу. Вы не можете заставить меня это сделать.
— Хорошо, хорошо. Если вы пообещаете не выходить из машины. Я нащупал нить, наше дело, может быть, выгорит, а может, и нет. Но дело точно закончится неудачей, если вы будете вмешиваться.
— Я не буду вмешиваться. Обещаю. — Через некоторое время он сказал: — Вы не понимаете мое состояние. Я только что увидел во сне Эстер, когда задремал. Хотел поговорить с ней. Она мне не отвечала, а потом я увидел ее мертвой. Я притронулся к ней. Она была холодной как снег...
— Расскажите об этом своей бабушке, — сказал я с неудовольствием. Его жалость к самому себе начинала действовать мне на нервы.
Он замолчал с уязвленным чувством, это молчание длилось всю дорогу до каньона. Лэнс Леонард жил возле самой вершины склона, в недавно выстроенном доме из красного дерева, который кронштейнами поддерживался возле крутого обрыва. Я запарковался выше дома и осмотрелся. У Леонарда не было близких соседей, хотя дальше, вдоль холма, были разбросаны другие дома. Холмы круто уходили вниз складками, подобно тяжелым драпировкам, к раскинувшемуся до горизонта морю.
Я заставил Джорджа оставаться на месте, просто строго посмотрев на него, и пошел вниз по асфальтовой дороге к дому. Лимонные и авокадовые фруктовые деревья перед домом были недавно обобраны. У стволов стояли желтые мешки. В гараже находился запыленный серый «ягуар» с двумя дверцами и небольшой гоночный мотоцикл. Я нажал на кнопку рядом с входной дверью и услышал в доме мелодичный звон, нарушивший окружающую тишину.
Дверь открыл молодой человек. Он причесывал волосы золотистой расческой. Волосы у него были черные, курчавые на макушке и прямые по бокам. Высота дверной ступеньки сделала его одного роста со мной. У него было смуглое красивое лицо, если не обращать внимания на неприятный рот и глаза грязноватого оттенка. Он был босиком, коричневое тело просвечивало сквозь голубую нейлоновую пижаму. Это был прыгун, сфотографированный с той фотографии, висевшей у Бассета.
— Мистер Торрес?
— Леонард, — поправил он меня. Причесав локоны низко надо лбом, он положил расческу в карман пижамы и продолжал улыбаться, сознавая свое обаяние.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65