ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Случайно не муж? Я оторву ему башку. Его вроде зовут Рассо?
— Том Рассо тут ни при чем, — сказал я, и в тот же момент понял, что могу заблуждаться. У Тома тоже были свои проблемы. Смерть наводняла его сны, а может, и явь.
Женщина наблюдала за Ленноксом с неподдельным беспокойством. Возможно, она поняла, что говорила слишком резко. Вбив клин в семью Ленноксов, она заодно ранила и его самого. Она подошла к нему и положила руку на плечо.
— Тебе надо отдохнуть, Уильям, — сказала она. — День выдался слишком трудным.
— Мне некогда отдыхать. Кто будет заниматься делами? — В его голосе послышалась старческая сварливость. — Джек ранен, Лорел исчезла, на новой скважине авария. А Сильвия сидит да посмеивается. Черт бы побрал Сильвию. Да и Бена Сомервилла тоже. Ну почему я окружил себя сплошными неудачниками?!
Женщина взяла его за руку и повела из комнаты.
Проходя мимо меня, она со значением взглянула, и я остался ждать, когда она вернется.
Глава 23
Ее не было довольно долго. Когда она снова пришла, то оказалось, что сменила костюм для верховой езды на платье, а в руках у нее была книга.
— Дала ему транквилизатор и велела лечь, — сообщила она. — Печальные факты для Уильяма слишком суровое испытание. Он живет в мечтаниях. И всегда так жил. После первой мировой войны у него родилась мечта основать империю, династию... У него было несколько тысяч долларов и опыт работы на нефтяных разработках в Пенсильвании. И он добился осуществления мечты. Она обвела взглядом комнату, которая словно воплощала для нее эту мечту. — Теперь мечта начала рушиться, и он воспринимает это страшно тяжело.
— Вы были слишком категоричны насчет Лорел, — заметил я.
— Пришлось, иначе он продолжал бы заблуждаться на ее счет. Мужчины теряют чувство реальности, когда речь заходит о женщинах. Последние пятнадцать лет всем, кроме ее родных, было ясно, что Лорел Леннокс — шизоидный тип. Но родственники относились к ней как к абсолютно нормальной, а теперь, когда им пришлось признать, что это не так, они разводят руками.
— Вы психиатр?
— Нет, я не психиатр, — ответила она и посмотрела на меня взглядом, красноречиво свидетельствовавшим, что в отношении Лорел я был еще одним мечтателем. — Но я занималась психологией и знаю Лорел.
— Все эти пятнадцать лет?
— Даже больше. Я начала преподавать в школе Ривер-Вэлли восемнадцать лет назад. Я знаю Лорел с двенадцати лет. Она всегда жила в своем собственном мире — в очень мрачном мире, где происходят малоприятные вещи.
— Это бывает со многими детьми. Но обычно мы их за это не осуждаем.
— Господи, разве я ее осуждаю? Просто мне хочется внести в это немножко здравого смысла. Жаль, если Лорел получит деньги или любовь ценой разбитого сердца деда.
Он слишком стар, уязвим и слишком любит ее, чтобы спокойно относиться ко всему этому. Его это может убить.
— Не приведи Господь, — сказал я, думая о том, какие веские резоны есть у этой женщины, чтобы не дать ему умереть.
— Вы не воспринимаете меня всерьез, — сказала она, вглядываясь мне в лицо своими темными глазами.
— Я воспринимаю вас самым серьезным образом, миссис Хэпгуд, — заверил я ее. — И всегда буду относиться именно так, — добавил я шутливо.
Она улыбнулась и вдруг вся изменилась. Так происходит с молоденькой девушкой, когда затронуты ее чувства.
— Тогда я покажу вам кое-что любопытное.
Любопытное содержалось в большой и тонкой книге. По зеленой ткани переплета было вытиснено «Ежегодник Ривер-Вэлли». Конни Хэпгуд положила ее на столик у стены, открыла и стала листать, а я смотрел ей через плечо.
Там были рассказы и стихи, написанные учениками, отчеты о школьных чемпионатах по футболу и женскому хоккею, о дискуссионном клубе, обращение директора школы и двухстраничный разворот с фотографиями учителей. Я сразу узнал Конни Хэпгуд в девушке лет двадцати с небольшим, с косматой гривой, с веселым обаятельным и слегка загадочным лицом.
Миссис Хэпгуд задержалась на этой странице, словно та прежняя Конни застала ее врасплох.
— Я и забыла, что попала в этот ежегодник, — призналась она.
— Вы не сильно изменились.
— Лжец! Это было пятнадцать лет назад. Пятнадцать долгих лет!
Чуть более нервно она пролистала еще несколько страниц и открыла разворот с фотографиями выпускного класса. Под фотографиями были выведены фамилии учеников и предсказания их судьбы, судя по всему, сделанные одноклассниками. Конни показала на довольно полнолицего мальчика с неуверенной улыбкой и темными сердитыми глазами. Его звали Гарольд Шерри, и предсказание гласило: «Лучший в мире гурман. А если серьезно: когда Гарольд обнаружит, кто он такой, это будет величайшее в мире открытие».
Конни прочитала это вслух задумчивым голосом и добавила:
— Интересно, обнаружил ли Гарольд, кто он такой.
— Это тот самый Гарольд, который убежал в Лас-Вегас вместе с Лорел?
— Тот самый. Его выгнали из школы, а кроме того, ему пришлось отвечать перед судом. Школу он так и не окончил. Но было уже поздно убирать фотографию из ежегодника.
— А что решил суд?
— Шесть лет условно.
— Сурово!
— Да. В конце концов он всего лишь убежал с девицей, которая была только счастлива составить ему компанию. И которая, кстати, могла быть инициатором этой экскурсии в Лас-Вегас. Но Лорел оставили в покое, потому что она была на два-три года младше Гарольда. А с ним получилось и вовсе скверно. Он нарушил условие приговора: сбежал из дома. Его вернули и на какое-то время отправили в тюрьму. Его отец махнул на него рукой, что, естественно, только осложнило судьбу Гарольда.
— А кто его отец?
— Роджер Шерри. Он был инженером и жил в Эль-Ранчо. Его жена живет здесь и по сей день. Но потом они разошлись. Я думаю, из-за Гарольда. Эта маленькая эскапада с Лас-Вегасом порушила их семью.
Я взял книгу и подошел с ней к окну. Лицо Гарольда Шерри показалось мне неуловимо знакомым. По мере того как я всматривался в него, оно стало мне еще знакомее. Под слоем плоти проступали, словно из-под маски, черты лица широкоплечего молодого человека, которого я видел вчера в ресторане Бланш, а сегодня на озере Сэндхилл. И у мальчика, и у мужчины были глаза озлобленного мечтателя.
Конни Хэпгуд подошла ко мне так близко, что я почувствовал затылком ее дыхание.
— Гарольд имеет какое-то отношение ко всему этому?
— Может быть.
— Будьте откровенны, — посоветовала она. — Что бы там ни говорили, я на стороне Лорел. К расколу в семье я не имею никакого отношения.
— Я так и думал, что вы на ее стороне. Все, кто находится в здравом уме, желают ее возвращения.
— Лорел и Гарольд сейчас вместе, мистер Арчер?
— Не знаю. Не исключено, что да.
— Означает ли это, что нынешний киднеппинг — такая же липа, как и в тот раз?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61