.. Через трое суток, когда вернулся Хозяин
зоны, он все же был зван на ковер и получил нахлобучку с
выговором за самовольную смену фирмы, поставляющей уголь для
зоны, но выговор для пятидесятитрехлетнего подполковника без
академии -- не больше, чем пятнышко в послужном списке, даже на
пенсию не повлияет, а вот угольная контора -- явно не забудет его
в своей благодарности, уже не забыла -- на двадцать пять тысяч и
еще обещала... (Вариант с угольком придумал Тони Сторож,
державший постоянную связь с Ушастым и Фантом, а фирма --
контачила с ним и через профсоюзы с братьями Гнедыми).
Администрация зоны не то чтобы боялась общественной огласки и
шума как такового, а скорее не хотела привлекать внимания
бездельников из контролирующих служб -- "в чем причина
беспорядков там, у вас, почему побоища и поножовщины, где
воспитательная работа и авторитет власти..." На совещании зонного
руководства с помощью нехитрых эвфемизмов и патриотических
панегириков в сторону Господина Президента было решено инцидент в
четвертом отряде не раздувать, а в Бабилон накатать очередную
слезницу о недостаточных правительственных заказах на работу:
осужденным, де, мол, нечем заняться, отсюда возможность
беспорядков. Кум пребывал в молчаливой оппозиции, но спорить не
решился -- он на этом месте недавно и враждовать с аборигенами --
силенок и "компры" маловато. Но ничего -- в мутной воде можно еще
будет рыбку половить, да и "маршалы" в подопечной зоне обнаглели:
вместо того, чтобы верно служить -- свою политику гнут, от
наркоты до самосудов... Вот и пусть почешутся, а потом -- либо
сами прибегут за помощью, либо поскользнутся на мокреньком и
вляпаются по уши...
У каждой из сторон было свое видение ситуации, они действовали
соответственно или, напротив, бездействовали...
Гек отвалялся в "браслетах" почти до полудня следующего за
"воспитанием" дня, когда его сначала расковали и сводили к
адвокату (Малоун прислал), а потом положили в больницу. Гек
сообщил, что ни к кому претензий не имеет, сам споткнулся и
ушибся (присутствующий при беседе кум облегченно вздохнул), на
содержание не жалуется. Таким образом штрафной изолятор сам собой
отпал в никуда, а Гек семь дней провел в отдельной палате
тюремной больницы (семь тысяч капитану, начальнику санчасти, и по
пятьсот фельдшерам -- от Ушастого) с телевизором и посещениями
(два раза Ушастый и один раз Фант -- по тысяче за получасовой
визит). Оклемался Гек на диво быстро, разве что сине-зеленый с
разводами копчик долго еще побаливал -- сапог тяжелый попался...
Гека выписали в пятницу, Сим-сима тоже, но на неделю раньше.
Шестнадцать человек из числа избитых скуржавых, в зависимости от
тяжести полученных травм, распиханы были кто куда -- одного, с
переломом позвоночника, отвезли в Картагенский госпиталь, а
впоследствии сактировали с первой группой инвалидности, четверых
продержали несколько суток в межрайонной, подконтрольной
скуржавым, больнице (но в другом корпусе, не там, где лежал Гек)
и вернули долечиваться "домой"; восемь человек пустили в
межрайонной якорь на два-три месяца (Жираф в том числе). Трое
человек отделались ушибами, выбитыми зубами и "легким испугом",
их выписали через сутки-двое. Но никто из шестнадцати в четвертый
барак уже не вернулся -- путь туда был им теперь заказан.
Ребята из команды Гека времени зря не теряли: они продолжили,
согласно указаниям Гека, восстановление порядка, по минимуму
прибегая к мордобою и угрозам. Тотчас был упразднен
пятидесятипроцентный сбор с работяг, взамен же предлагалось
добровольное пожертвование в общак, но не более пяти процентов от
притекающих к сидельцам сумм. Все нетаки, мгновенно возникшие
вокруг новой воцарившейся кодлы, обязаны были отстегивать не
менее десяти процентов от доходов. Опущенные и "вставшие на путь
исправления" в общак не допускались. Нетакам не разрешалось новым
обычаем носить повязки категорически, фратам-трудилам -- прямо не
запрещалось, конечно... Опущенным повязки предписывались в
обязательном порядке. К моменту прихода Гека в отряд во всем
бараке насчитывалось не более двух десятков повязочников из числа
парафинов, обитателей "курятника" и нескольких фратов, добывающих
такое близкое, пальцем тронуть, досрочное освобождение -- что им
теперь косые взгляды вчерашних кентов -- воля ждет...
Старая пословица справедливо утверждает, что короля делает свита.
Люди Гека во главе с Сим-симом рассказывали то одну, то другую
историю о Ларее, постоянно ссылались на него, утверждая новый
порядок, подтверждали слухи о столичном урке и тюрьме Пентагон...
Ларей -- так звучало должное к употреблению имя, оно же прозвище,
но заглазная кличка, пока еще рыхлая и неустойчивая уже
появилась: Чтив Бабилонский (читать любит -- слухи такие ходили).
Кое-кто уже спрашивал Сим-сима -- не Ван ли последний пожаловал к
ним на зону, однако Сим-сим, в душе подозревающий то же самое,
только ежился и многозначительно молчал... Слухи о моментальной
расправе с надзирателями-унтерами, посмевшими поднять руку на
знаменитого урку со скоростью тюремной почты разбежались по зоне
и выплеснулись за ее пределы. Перед этой новостью померкла и
отступила чуть в тень новость предыдущая о том, что в четвертом
бараке свершился переворот. Однако главпахану зоны и его
приближенным как раз первая новость представлялась наиболее
важной и наименее приятной, поскольку застала их врасплох. Да,
внутренние мятежи случаются повсюду и никто от них не
застрахован, но обычно им предшествует долгое закипание,
агентурные сведения о недовольных и их заводилах. А тут -- на
днях еще Жираф и Бонус гостили за бутылочкой и стирами в
черезследующем шестом бараке, а ныне -- Жираф чуть ли не
дискантом петь собрался, а Бонус -- парализован, на волю
готовится, бедолага увечный... Слухи, слухи... Ну не один же
поганый урка шестнадцать человек измордовал, всем бараком,
небось, метелили... И мужик в возрасте, хорошо за сорок, фраты
болтают, кто видел его... Расспросили этапных по баракам --
точно, непростой мужичонка в новоселы к ним попал, сказывают --
ржавый, а иные болтают без ума, что Ларей этот -- самый настоящий
Большой Ван. Бред бредом, но -- чем черт не шутит: ведь даже
лягавые вроде как хвост приподжали. Да-а, ситуацию следует
гасить, пока не разгорелась... А ведь и Фикс, и Моторный -- из
бывших золотых -- тоже ведь вспомнили предания о сюзеренском
предсмертном выкрике последних ванов -- то ли молодо выглядит
оставшийся ван, то ли вечно молод... И трудилы заурчали по углам,
иной чуть ли не огрызается...
Ничего, найдется лекарство и против оборзевших фратов из
четвертого барака, да и не только из четвертого, если
понадобится, и против поганых урок, не в свои ворота лезущих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129