ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И сразу было видно, что она под сильным газом.
– Ни разу не была в Нью-Йорке и не жалею: нормальному человеку там не место.
– Значит, я, по-вашему, псих?
– Ясное дело… Но у тебя акцент, ты что, иммигрант?
– Да нет, в Бруклине и родился, предки из Европы – отец с матерью, дома вся речь на итальянском… А ты из Оксфорда, что ли?
– О-у, мои предки поселились на континенте раньше индейцев… Давай чего-нибудь выпьем!
Гек заказал кока-колы. Тина тотчас же устроила ему сцену, словно их связывали два десятка лет совместного проживания, а не две минуты полупьяного знакомства. Она демонстративно потребовала вина, вынув деньги из сумочки. Принесли вино.
– О`кей, Тина, пей одна, а я пошёл, чао!
– Эй, Тони, стой! Вернись немедленно, чурбан! – Тина решительно притопнула каблучком, но Гек даже не оглянулся.
Он шёл по ночной улице и досадовал на самого себя: ему внезапно захотелось женщину – все равно какую, лишь бы не старая и не крокодил. Эта Тина вполне бы подошла, особенно после трехнедельного перерыва, крикливая только и буферов почти нет…
– Тони, ку-ку! – Из притормозившего рядом с Геком автомобиля высунулась Тина. Она скорчила гримаску провинившейся школьницы, но глаза её пьяно и весело блестели. – Я тебя едва разыскала, у меня улица в глазах двоится и руль плохо слушается. Довези меня до дому, ладно?
– До Чикаго, что ли?
– Нет, поближе малость; снимаю ранчо – десять кварталов отсюда, да сбилась с пути и лошадь спотыкается…
Гек молча обошёл автомобиль и залез в кабину, Тина с готовностью подвинулась и хихикнула. Он решил не испытывать больше судьбу, пославшую ему амурное приключение, так это, кажется, называют в фильмах…
Гек чуял, что встреча случайна и никаких козней и заговоров нет в этом скоропалительном контакте, но на всякий случай при входе в дом и в первые минуты на квартире, куда он согласился подняться выпить чашечку кофе, тщательно осмотрел комнату, спальню, кухню, туалет и ванную. Тина водила его по своему жилищу с непосредственностью истинной американки, не стесняясь разбросанных колготок и сохнущих трусиков. Пока Тина принимала душ, Гек неотрывно наблюдал из окон за улицей. Всюду было чисто. Гек расслабился, он почувствовал знакомое томление в паху и в мышцах живота, подошёл поближе к двери в ванную, поводил носом поперёк в поисках щёлочки, не найдя – легонько постучал пальцем:
– Тина, эй, давай по-быстренькому, или скажи, где кофемолка…
Дверь распахнулась. В проёме, подбоченившись, стояла абсолютно голая Тина:
– У меня нет никакой кофемолки, я цветок асфальтовых полей, пью только растворимый!… Покраснел хотя бы. Молодёжь утратила всякое представление о стыде и нравственности. Вот полотенце, шампунь, шлёпанцы…
За время её монолога Гек, загородив собою проход, успел снять туфли, брюки, рубашку и трусы и теперь торопливо сдирал носки.
– Сэр, я подозреваю, что вы затаили в отношении меня чёрные и подлые помыслы, угрожающие сохранности моей чести и моего… женского… достоинства… Ой, отпусти немедленно!…
Преодолевая очень неискреннее сопротивление, Гек легко переправил Тину обратно в ванну, наполовину уже заполненную свежей водой: Гек заранее предупредил, что предпочитает ванну сауне и душу. Тина тихонько завизжала: вода показалась ей горячеватой, но Гек тарзаном вскочил вслед за нею и яростно прижал её к себе. Худощавая, ростом немногим ниже его, она действительно была плоскогрудой, но зато ноги её, лишённые джинсов, были прелестны: длинные, стройные, почти безупречной формы, разве что лодыжки чуть широковаты.
Рывок получился настолько энергичным, что плоские животы их столкнулись, породив звук полновесной пощёчины. После этого Геку пришлось вытерпеть прямо-таки голливудский поцелуй минуты на полторы. Наконец Гек вычмокнул изо рта Тины свой язык, перевёл дыхание, развернул Тину спиной к себе и приклонил её к открытому бортику так, чтобы она могла опереться руками.
– Нет-нет, я так не люблю…
Но Гек уже не слышал, да и не слушал: после такого перерыва было не до размышлений. Возникло небольшое затруднение: то ли член у Гека был слишком большой, то ли Тина спьяну и впопыхах не была готова к сексу, но Гек никак не мог протиснуться вглубь. Пришлось плюнуть в ладонь и наскоро обмазать головку члена. Это радикально помогло: Тина почти сразу застонала, задвигалась, стала лепетать что-то невнятное неожиданно низким и хриплым голосом, потом вскрикнула, выпрямилась, закинула назад руки, пытаясь обнять Гека…
– Пойдём… пойдём в постель, мальчик мой. О, мой хороший… Я сейчас умру, я тебя хочу… О-о-о! Все… все… все… Не выходи! Да, да, да!
Геку тоже наскучило в ванной, они наскоро вытерли друг друга и заторопились в постель, так и оставив пробку охранять забытую воду в огромной оранжевой ванне. Тина показалась Геку чуточку неуклюжей, вернее – неискушённой в тонкостях сексуального искусства, что вполне искупалось жарким темпераментом и непосредственностью.
– Тебе хорошо со мной?
– Угу.
– Нет, ты скажи, тебе хорошо?
– Хорошо, я же сказал.
– Не заметно… Ну скажи – может быть, я что-нибудь не так делаю?
– Да хорошо, хорошо мне, все ты правильно делаешь, лучше не бывает. Ну правда, ну. А такой глубокий минет я только с тобой видел, причём кайф от него мягкий и лёгкий.
– А почему тогда молчишь все время? Ты, наверное, считаешь меня развратной женщиной?
Геку показалось, что он ослышался. Он хотел было переспросить для верности, но вдруг сообразил, почему Тина произвела на него впечатление не очень-то искусной любовницы: впервые в жизни он занимался сексом не с проституткой. С тех пор как в пятнадцать лет он утратил невинность в многоопытных объятьях Риты, ему доводилось иметь дело исключительно с профессионалками, которые отличались друг от друга чем угодно, только не повадками. На него напал смех:
– Кто тут развратная женщина – ты, что ли?
– Это ты меня такой считаешь. Считаешь ведь?
– А-а, не считаю. С нравственностью у тебя все в порядке, с мозгами слабовато. Но мне с тобой хорошо.
– А вдруг я проститутка?
«Из тебя проститутка – как из глисты галстук», – подумал Гек, вслух же сказал с улыбкой:
– Ну, дурочка, – одно слово. Единственное сходство у тебя с вокзальной шлюхой – винищем разит на четверть мили.
– Зачем ты обзываешься? Почему ты такой грубый? Ты со мной разговариваешь, как со шлюхой…
– Потому что ты меня замучила: скажи да скажи, развратная – не развратная, прямо жилы тянешь. Я пьяных терпеть не могу, а ведь с тобой пошёл. Потому что вижу: ты куда лучше подавляющего большинства женщин, а главное – ты не такая, как все эти глупые индюшки. И мне с тобой кайфово, надеюсь, что и тебе со мной неплохо. – Гек за плечи притянул её к себе и поцеловал в волосы на виске, тонкие и мягкие, похоже – крашеные.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248