Вот молодец. Вот умничка. Бульончик обождет, сначала некрепкий сладкий чай.
Сигорд хвалил себя вслух, кивал в ответ, комментировал каждое свое движение на пути к спасительному чаепитию — и отпустило, еще до первого глотка полегчало. И еще кружечку для закрепления. Это ничего, что потом придется просыпаться в туалет бегать, трижды за ночь, как минимум, зато душевно… К урологу бы сходить — что там у него такое ноет? Дорого. А вот зубы… Сигорд вспомнил взгляды своих знакомых, не коллег по свалке, а нового розлива, благополучных членов общества, как они смотрели на его рот, негусто набитый кривыми и черными обломками… Да, грустно… Наверняка и запах есть. Сигорд вспомнил, как в прежней жизни читал какую-то книжку про какого-то подростка, по его примеру дохнул в ладонь, согнутую в ковшик и попытался оттуда вынюхать, сильно ли пахнут пищевые останки, затаившиеся в зубных развалинах. И раз, и другой, и пятый — ничего не понять, правильно пословица говорит: свое дерьмо не пахнет. А что такое пища — как не говно в юности?
— Что это?
— Образец. Сумка на ремне через плечо. Бывшая противогазная сумка.
Девушка из отдела закупок, по имени Лючия, пройдошистая и настырная девица, сменщица Синтии, но молодая и не такая стервозная в работе с клиентами вроде Сигорда, с сомнением шмыгала носом.
— Очень уж она такая…
— Какая?
— Вот если бы ремень был не брезентовый, а из никелированной цепочки…
— Да??? Ну и кто бы такую буржуазную дрянь носил бы?
— А эта холстина — не дрянь?
— Дрянь, но это не холстина, а тоже брезент, более изящной выделки.
— Изящной! Господи-и… На реализацию возьмем с десяток, покупать не будем. Это совершенно точно.
— Давайте хоть так. По четвертаку выставляйте.
— Дорого же! Я бы такую за двадцать пять — ни за что бы не купила!
— А вам и не надо покупать, я вам дарю вот эту. И, предвидя ваши возражения, не в виде взятки, а как бы демонстрационную модель.
Лючия стриганула взором на прозрачную перегородку, отделяющую ее закуток от общего отдела…
— Берите, берите. Если бы я вас взялся уламывать не на реализацию, а на закупку…
— Никаких закупок.
— Вот я и говорю: тогда Родригес мог бы придраться, что, мол, вы лоббированы поставщиком…
— Что сделаны? Ло…
— Лоббированы — это такой термин из большой политики. Но вы на реализацию берете — чего тут такого? Не Родригес же, господин ваш Виталле, будет качество сумочки испытывать? Гляньте, прикольно же?
— Прикольно то оно прикольно, да будет ли толк…
— Вот и посмотрим вместе.
— Хорошо. Тогда оформляем один десяток…
— Два, на всякий случай.
— Хорошо, два десятка, по двадцати пяти каждый, из расчета двадцати процентов комиссионных…
— Да, да. Как обычно. Что? Да, вот документы, сверяйте, это святое.
Прошла неделя — ушли две сумки. Сигорд приуныл: козырной обуви на свалке больше не было, твердых кружочков он домой натаскал целый Монблан, триста с лишним цилиндров, по сотне кружков в каждом, но куда их пристраивать? Сумки эти — не миновать уценивать, остальные тюки выбросить, тоже место занимают… Через три дня пришлось идти в магазин, чтобы взять деньги, если что вдруг продано, и делать неумолимую уценку…
— Ёкалэмэнэ, господин Сигорд! Вас господин Родригес, ждет не дождется! То вы тут каждый день, как на работе, а когда нужно — вас не найти!
— Что случилось, Лючия? Что-нибудь плохое?
— Плохое, что Род орет на меня, как будто это я вас спрятала, а у меня ни телефона вашего, ни адреса. Вот он сам идет! Потом за деньгами зайдите, все продали и еще хотим. — Последние слова Лючия уже шепотом…
— Господин Сигорд, пройдемте ко мне, плиз.
Плиз он мне говорит, ха-ха-ха! Вот это есть новость так новость! Ага. Классно. Ну, давай, брат! Так, посмотрим!
Сигорд поднял на магазинщика грустные глаза и кивнул степенно:
— С удовольствием, господин Виталле.
— Родригес.
— С неменьшим удовольствием, господин Родригес.
— Просто Родригес. Давайте экономить друг другу деловое время, мы с вами и так уже его вдоволь потеряли. Короче, ваш товар пошел.
Товар действительно пошел и толчком послужила случайность.
Молодая кинозвезда и модель, по прозвищу Джу, из прихоти завернула к ним в магазин и выбрала себе эту кошмарную противогазную сумку. Было этого примерно через час, после того, как огорченный Сигорд ушел из магазина, разминая в кармане четыре жалких бумажных червонца выручки. Мало того, что купила, Джу тотчас же вытряхнула все содержимое из своей «Versace», передала ее кому-то из сопровождения и отправилась на фотосессию с обновкой. Это попало в телевизионные вечерние новости. По слухам, все отечественные модельные дома вторые сутки строчат такие же брезентовые чудовища, но чего они не в силах и не вправе сделать и подделать, это логотип Бабилонских Вооруженных сил. Патриотизм не подделать, как говорится.
— Короче, сколько у вас этих сумок?
— С тысячу.
— Берем все.
— По сорок. Это мода. А мода — это почти традиция.
— По тридцать. Не зарывайтесь. Мода — это традиция-однодневка, Такие моды скоротечны и риск — он наш торговый риск — так вот любой риск имеет свою цену.
— Хорошо. Тридцать.
— Когда?
— Через час. Но транспорт ваш. Дадите машину?
— Без вопросов. Сколько это по объему?
— Восемь вот таких тюков — Сигорд показал руками.
— Кто там, Марианна? Боба сюда!
— Я выделю двух девиц в помощь к Лючии, чтобы уже после обеда товар был принят и на прилавках, у нас и во всех других филиалах, не то генеральный шкуру с меня спустит, а я со всех остальных! Восемь? Значит, наша курьерская легковушка подойдет. Поедете с Бобом, заодно он же поможет загрузить. Вперед, вперед! Скоро одиннадцать уже, а мы все телимся, митингуем да чаевничаем! Боб!
— Здесь я.
— Все слышал?
— Да.
— Помчались! Что, деньги?.. Учитывая наши с вами особые отношения… Надеюсь, вы нам поверите в долг до обеда?
— До обеда? Это как?
— Господин Сигорд, если не принципиально — когда вернетесь, тогда и рассчитаемся по образцам и основной партии? Да? Ну вот и отлично.
Четверть одиннадцатого — это еще не «скоро одиннадцать» — размышлял Сигорд в недолгой дороге до дому. — надо было не спешить и зарядить с него по тридцать пять…
Таким образом, если сегодняшнее утро не рассеется, как счастливый сон наркомана, проблема выбора решается совершенно неожиданным вариантом: и очки, и зубы!
И уж непременно счет в банке, иначе я сам к себе ночью подкрадусь, ограблюсь и зарежусь.
Пожилой, потрепанный жизнью человечек, сидел в моторе, впереди, по правую руку от водителя Боба и безучастно смотрел в окно…
* * *
— … Реклама закончилась и я напоминаю: в гостях у нашей ежедневной передачи «Лица Города» префект одного из городских округов господин Эдгар Шредер.
— Или, вернее, вы у меня в гостях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
Сигорд хвалил себя вслух, кивал в ответ, комментировал каждое свое движение на пути к спасительному чаепитию — и отпустило, еще до первого глотка полегчало. И еще кружечку для закрепления. Это ничего, что потом придется просыпаться в туалет бегать, трижды за ночь, как минимум, зато душевно… К урологу бы сходить — что там у него такое ноет? Дорого. А вот зубы… Сигорд вспомнил взгляды своих знакомых, не коллег по свалке, а нового розлива, благополучных членов общества, как они смотрели на его рот, негусто набитый кривыми и черными обломками… Да, грустно… Наверняка и запах есть. Сигорд вспомнил, как в прежней жизни читал какую-то книжку про какого-то подростка, по его примеру дохнул в ладонь, согнутую в ковшик и попытался оттуда вынюхать, сильно ли пахнут пищевые останки, затаившиеся в зубных развалинах. И раз, и другой, и пятый — ничего не понять, правильно пословица говорит: свое дерьмо не пахнет. А что такое пища — как не говно в юности?
— Что это?
— Образец. Сумка на ремне через плечо. Бывшая противогазная сумка.
Девушка из отдела закупок, по имени Лючия, пройдошистая и настырная девица, сменщица Синтии, но молодая и не такая стервозная в работе с клиентами вроде Сигорда, с сомнением шмыгала носом.
— Очень уж она такая…
— Какая?
— Вот если бы ремень был не брезентовый, а из никелированной цепочки…
— Да??? Ну и кто бы такую буржуазную дрянь носил бы?
— А эта холстина — не дрянь?
— Дрянь, но это не холстина, а тоже брезент, более изящной выделки.
— Изящной! Господи-и… На реализацию возьмем с десяток, покупать не будем. Это совершенно точно.
— Давайте хоть так. По четвертаку выставляйте.
— Дорого же! Я бы такую за двадцать пять — ни за что бы не купила!
— А вам и не надо покупать, я вам дарю вот эту. И, предвидя ваши возражения, не в виде взятки, а как бы демонстрационную модель.
Лючия стриганула взором на прозрачную перегородку, отделяющую ее закуток от общего отдела…
— Берите, берите. Если бы я вас взялся уламывать не на реализацию, а на закупку…
— Никаких закупок.
— Вот я и говорю: тогда Родригес мог бы придраться, что, мол, вы лоббированы поставщиком…
— Что сделаны? Ло…
— Лоббированы — это такой термин из большой политики. Но вы на реализацию берете — чего тут такого? Не Родригес же, господин ваш Виталле, будет качество сумочки испытывать? Гляньте, прикольно же?
— Прикольно то оно прикольно, да будет ли толк…
— Вот и посмотрим вместе.
— Хорошо. Тогда оформляем один десяток…
— Два, на всякий случай.
— Хорошо, два десятка, по двадцати пяти каждый, из расчета двадцати процентов комиссионных…
— Да, да. Как обычно. Что? Да, вот документы, сверяйте, это святое.
Прошла неделя — ушли две сумки. Сигорд приуныл: козырной обуви на свалке больше не было, твердых кружочков он домой натаскал целый Монблан, триста с лишним цилиндров, по сотне кружков в каждом, но куда их пристраивать? Сумки эти — не миновать уценивать, остальные тюки выбросить, тоже место занимают… Через три дня пришлось идти в магазин, чтобы взять деньги, если что вдруг продано, и делать неумолимую уценку…
— Ёкалэмэнэ, господин Сигорд! Вас господин Родригес, ждет не дождется! То вы тут каждый день, как на работе, а когда нужно — вас не найти!
— Что случилось, Лючия? Что-нибудь плохое?
— Плохое, что Род орет на меня, как будто это я вас спрятала, а у меня ни телефона вашего, ни адреса. Вот он сам идет! Потом за деньгами зайдите, все продали и еще хотим. — Последние слова Лючия уже шепотом…
— Господин Сигорд, пройдемте ко мне, плиз.
Плиз он мне говорит, ха-ха-ха! Вот это есть новость так новость! Ага. Классно. Ну, давай, брат! Так, посмотрим!
Сигорд поднял на магазинщика грустные глаза и кивнул степенно:
— С удовольствием, господин Виталле.
— Родригес.
— С неменьшим удовольствием, господин Родригес.
— Просто Родригес. Давайте экономить друг другу деловое время, мы с вами и так уже его вдоволь потеряли. Короче, ваш товар пошел.
Товар действительно пошел и толчком послужила случайность.
Молодая кинозвезда и модель, по прозвищу Джу, из прихоти завернула к ним в магазин и выбрала себе эту кошмарную противогазную сумку. Было этого примерно через час, после того, как огорченный Сигорд ушел из магазина, разминая в кармане четыре жалких бумажных червонца выручки. Мало того, что купила, Джу тотчас же вытряхнула все содержимое из своей «Versace», передала ее кому-то из сопровождения и отправилась на фотосессию с обновкой. Это попало в телевизионные вечерние новости. По слухам, все отечественные модельные дома вторые сутки строчат такие же брезентовые чудовища, но чего они не в силах и не вправе сделать и подделать, это логотип Бабилонских Вооруженных сил. Патриотизм не подделать, как говорится.
— Короче, сколько у вас этих сумок?
— С тысячу.
— Берем все.
— По сорок. Это мода. А мода — это почти традиция.
— По тридцать. Не зарывайтесь. Мода — это традиция-однодневка, Такие моды скоротечны и риск — он наш торговый риск — так вот любой риск имеет свою цену.
— Хорошо. Тридцать.
— Когда?
— Через час. Но транспорт ваш. Дадите машину?
— Без вопросов. Сколько это по объему?
— Восемь вот таких тюков — Сигорд показал руками.
— Кто там, Марианна? Боба сюда!
— Я выделю двух девиц в помощь к Лючии, чтобы уже после обеда товар был принят и на прилавках, у нас и во всех других филиалах, не то генеральный шкуру с меня спустит, а я со всех остальных! Восемь? Значит, наша курьерская легковушка подойдет. Поедете с Бобом, заодно он же поможет загрузить. Вперед, вперед! Скоро одиннадцать уже, а мы все телимся, митингуем да чаевничаем! Боб!
— Здесь я.
— Все слышал?
— Да.
— Помчались! Что, деньги?.. Учитывая наши с вами особые отношения… Надеюсь, вы нам поверите в долг до обеда?
— До обеда? Это как?
— Господин Сигорд, если не принципиально — когда вернетесь, тогда и рассчитаемся по образцам и основной партии? Да? Ну вот и отлично.
Четверть одиннадцатого — это еще не «скоро одиннадцать» — размышлял Сигорд в недолгой дороге до дому. — надо было не спешить и зарядить с него по тридцать пять…
Таким образом, если сегодняшнее утро не рассеется, как счастливый сон наркомана, проблема выбора решается совершенно неожиданным вариантом: и очки, и зубы!
И уж непременно счет в банке, иначе я сам к себе ночью подкрадусь, ограблюсь и зарежусь.
Пожилой, потрепанный жизнью человечек, сидел в моторе, впереди, по правую руку от водителя Боба и безучастно смотрел в окно…
* * *
— … Реклама закончилась и я напоминаю: в гостях у нашей ежедневной передачи «Лица Города» префект одного из городских округов господин Эдгар Шредер.
— Или, вернее, вы у меня в гостях!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107