И не вздумайте экономить, регистрируя себя как физическое лицо с правом коммерческой деятельности: наш юридический отдел не успевает свыкнуться с новыми веяниями в деловой юриспруденции, а все, что добавилось в кодекс после второй мировой войны — для них непристойные новации.
— Даже так?
— Так, господин Сигорд, так и того хуже. Кружку за вами я помою сам. Так что вы решили?
— Х`эх! Я еще подумать не успел, а вы такими вопросами бомбите… Но. в любом случае, тысячу я вам сейчас не вывалю.
— Второе терпимо, а первое грустит. Не оно грустит, а меня грустит, что вы такой медленно думающий господин. Обеденный перерыв закончен, вам пора заниматься делами. А мне отдохнуть и почитать газету.
— Намек понял. Ну, хорошо. Последний вопрос. Даже два. Даже три.
— Да, слушаю вас?
— Предположим, я сейчас побегу следовать вашим советам, потом вернусь, заключу, увезу и так далее…
— Это уже вопрос?
— Терпение. Вот тело первого вопроса: а почему вы сами коммерчески не воплощали своих идей?
— Потому что я привык к ничтожному, но сытому и стабильному существованьицу. Потому что я слаб и труслив, меня бы сожрали обстоятельства и люди. Да. А вы хищник, в вас сила, за вашей спиной мне будет проще и безопаснее. И денег мне нужно гораздо меньше, чем вам.
— Во мне сила???
— В вас.
— Даже так? А намного ли меньше?.. Нужно вам денег, чем мне?
— Это второй вопрос?
— Нет еще, уточнение к первому.
— Раз в пятьдесят, в сто.
Сигорд хлопнул кулаком в ладонь, как бы подытоживая первую половину вопросов.
— Угу. Завершающий вопрос: а почему вы решили, что именно я тот человек, который… Ну, в общем который вам подходит? Мало ли хищных, отважных и сильных, готовых платить и делиться?
— Потому, что вы — второй случай за всю историю моей жизни, когда простой человек осмелился помыслить нестандартно и найти в обыденности волшебство, в груде сора бриллиант, в косности — идею!
— Благодарю за комплимент. А первый случай какой?
— А первый случай — это я. — Господин Яблонски гордо откинул голову и на миг прижмурил черные куриные глазки. И вновь открыл:
— Погодите, как завершающий? Это был второй, а вы посчитали в себе три вопроса.
— А, точно. Господин Яблонски, просветите меня: зачем островной республике Бабилон танковые полигоны и самые танки? Да еще в наше ракетное время, на краю тысячелетий?
— Чтобы воевать.
— С кем — воевать???
— Это уже четвертый вопрос, господин Сигорд, он — не ко мне.
«Не такой уж он и трусливый». — Сигорд был озадачен новым и непонятно что обещающим знакомством, однако осторожность и смятение в мыслях никак не отразились на его последующих поступках: он действительно выбрал соответствующую фирмочку, угнездившуюся там же, в муниципалитете, и без хлопот, за восемьсот шестьдесят четыре талера наличными зарегистрировал акционерное общество с ограниченной ответственностью «Дом ремесел», где все сто акций, согласно Уставу и учредительному договору, принадлежали учредителю, то есть ему, Сигорду. За эти деньги ему сделали пять копий Устава, одну печать, справку о регистрации в налоговой инспекции округа, право первой подписи, временную, чисто формальную сотрудницу-бухгалтера. и порекомендовали банки, где выгоднее открыть счет. Выгоднее было в Купеческом, но Сигорд выбрал все тот же Первый национальный — для удобства операций с уже имеющимися деньгами и счетами. Ушло на все про все (оформление фирмы) не два часа, как уверял его господин Яблонски, а два рабочих дня.
Зато потом, на диво себе и здравому смыслу, запрещающему чудеса в обыденной жизни, за такие же два рабочих дня, они с господином Яблонски спроворили абсолютно все детали той части сделки, которая касалась вывоза опилочного мусора с территории фабрики.
Этот крохотного роста человечек взял на себя и продавил до результата многочисленные сложности, в первую очередь связанные с транспортом. Пришлось ему довериться вслепую, зато и голова об этом у Сигорда уже не болела: погрузка и вывозка производилась на фабрике фабричными же службами. Счет за услуги фабрика «Сказка» выставляла Сигордову детищу, «Дому ремесел» и сама же погашала их, оформляя как частичную выплату Сигорду услугами, а оставшуюся часть, в среднем семнадцать талеров за самосвал, — переводила на счет новоявленной фирмы-спасительницы.
Пришлось совершить два «первых» рейса на «Тритон», оформляя груз «по факту», прежде чем руководство «Тритона» приняло решение о подписании реального договора о поставках. Объем — пятьсот тонн, цена — двести талеров за тонну.
— Двести талеров! Господин Сигорд! Сколько миллионов этих талеров закопали мы на южном танковом… Двести талеров, клянусь праотцами! — Яблонски цокал языком, горестно качал головой и все тыкал, тыкал сухенькими пальчиками в калькулятор…
В самосвал входило до двух с половиной тонн опилок, но Сигорд распорядился, дабы не высыпалось за борта, нагружать не более двух тонн, ибо, по условиям договора со «Сказкой», платили ему за рейс, а не за тоннаж. Конечно, и он, получается, платил «Сказке» за аренду каждого самосвала «порейсово». Но это был липовый паритет, ибо сэкономь он на рейсах — денег на счет ему бы не прибавилось, а наоборот, убавилось бы на мелкую сумму… Но — по документам — и овцы были сосчитаны, и волки не голодали.
Две тонны, пять ежедневных ходок в три самосвала — в две с половиной недели договор был исполнен. «Тритон» свою долю, сто две тысячи талеров, выплатил тотчас же, не успел выветриться на разгрузочной площадке смог от последних самосвалов, а «Сказка» что-то там согласовывала и подписывала три банковских дня (плюс два выходных), но честно уплатила оговоренные деньги — почти четыре с половиной тысячи талеров. И тут же пролонгировала договор еще на пятьсот тонн, но на этот раз Сигорд, возмущенный бесконечными поломками техники и придирками на вахте, потребовал со «Сказки» двадцать талеров за рейс и те безропотно согласились, ибо впервые за несколько месяцев инженерные и транспортные службы фабрики вздохнули чуть свободнее: опилочный мусор грозил затопить все по самую крышу, а тут реальные «проталины» образовались, уже проехать можно…
Опилки и ошкурки с фабрики — это совсем другое дело, чем опилки с грязной свалки, и «Тритон» так же охотно подписал договор с Сигордом на поставку еще пятисот тонн сырья, по той же цене. Сто тысяч талеров «справа», пять тысяч «слева» — это в сумме составляет сто пять тысяч талеров. Да там, от прежнего договора сто шесть, это двести одиннадцать тысяч, мама дорогая!
Сигорд немедленно, из своих «подкожных», не трогая новый банковский счет, отстегнул Яблонски две тысячи талеров:
— Взятка вам будет после выхода на пенсию, господин Яблонски, а сейчас просто подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107
— Даже так?
— Так, господин Сигорд, так и того хуже. Кружку за вами я помою сам. Так что вы решили?
— Х`эх! Я еще подумать не успел, а вы такими вопросами бомбите… Но. в любом случае, тысячу я вам сейчас не вывалю.
— Второе терпимо, а первое грустит. Не оно грустит, а меня грустит, что вы такой медленно думающий господин. Обеденный перерыв закончен, вам пора заниматься делами. А мне отдохнуть и почитать газету.
— Намек понял. Ну, хорошо. Последний вопрос. Даже два. Даже три.
— Да, слушаю вас?
— Предположим, я сейчас побегу следовать вашим советам, потом вернусь, заключу, увезу и так далее…
— Это уже вопрос?
— Терпение. Вот тело первого вопроса: а почему вы сами коммерчески не воплощали своих идей?
— Потому что я привык к ничтожному, но сытому и стабильному существованьицу. Потому что я слаб и труслив, меня бы сожрали обстоятельства и люди. Да. А вы хищник, в вас сила, за вашей спиной мне будет проще и безопаснее. И денег мне нужно гораздо меньше, чем вам.
— Во мне сила???
— В вас.
— Даже так? А намного ли меньше?.. Нужно вам денег, чем мне?
— Это второй вопрос?
— Нет еще, уточнение к первому.
— Раз в пятьдесят, в сто.
Сигорд хлопнул кулаком в ладонь, как бы подытоживая первую половину вопросов.
— Угу. Завершающий вопрос: а почему вы решили, что именно я тот человек, который… Ну, в общем который вам подходит? Мало ли хищных, отважных и сильных, готовых платить и делиться?
— Потому, что вы — второй случай за всю историю моей жизни, когда простой человек осмелился помыслить нестандартно и найти в обыденности волшебство, в груде сора бриллиант, в косности — идею!
— Благодарю за комплимент. А первый случай какой?
— А первый случай — это я. — Господин Яблонски гордо откинул голову и на миг прижмурил черные куриные глазки. И вновь открыл:
— Погодите, как завершающий? Это был второй, а вы посчитали в себе три вопроса.
— А, точно. Господин Яблонски, просветите меня: зачем островной республике Бабилон танковые полигоны и самые танки? Да еще в наше ракетное время, на краю тысячелетий?
— Чтобы воевать.
— С кем — воевать???
— Это уже четвертый вопрос, господин Сигорд, он — не ко мне.
«Не такой уж он и трусливый». — Сигорд был озадачен новым и непонятно что обещающим знакомством, однако осторожность и смятение в мыслях никак не отразились на его последующих поступках: он действительно выбрал соответствующую фирмочку, угнездившуюся там же, в муниципалитете, и без хлопот, за восемьсот шестьдесят четыре талера наличными зарегистрировал акционерное общество с ограниченной ответственностью «Дом ремесел», где все сто акций, согласно Уставу и учредительному договору, принадлежали учредителю, то есть ему, Сигорду. За эти деньги ему сделали пять копий Устава, одну печать, справку о регистрации в налоговой инспекции округа, право первой подписи, временную, чисто формальную сотрудницу-бухгалтера. и порекомендовали банки, где выгоднее открыть счет. Выгоднее было в Купеческом, но Сигорд выбрал все тот же Первый национальный — для удобства операций с уже имеющимися деньгами и счетами. Ушло на все про все (оформление фирмы) не два часа, как уверял его господин Яблонски, а два рабочих дня.
Зато потом, на диво себе и здравому смыслу, запрещающему чудеса в обыденной жизни, за такие же два рабочих дня, они с господином Яблонски спроворили абсолютно все детали той части сделки, которая касалась вывоза опилочного мусора с территории фабрики.
Этот крохотного роста человечек взял на себя и продавил до результата многочисленные сложности, в первую очередь связанные с транспортом. Пришлось ему довериться вслепую, зато и голова об этом у Сигорда уже не болела: погрузка и вывозка производилась на фабрике фабричными же службами. Счет за услуги фабрика «Сказка» выставляла Сигордову детищу, «Дому ремесел» и сама же погашала их, оформляя как частичную выплату Сигорду услугами, а оставшуюся часть, в среднем семнадцать талеров за самосвал, — переводила на счет новоявленной фирмы-спасительницы.
Пришлось совершить два «первых» рейса на «Тритон», оформляя груз «по факту», прежде чем руководство «Тритона» приняло решение о подписании реального договора о поставках. Объем — пятьсот тонн, цена — двести талеров за тонну.
— Двести талеров! Господин Сигорд! Сколько миллионов этих талеров закопали мы на южном танковом… Двести талеров, клянусь праотцами! — Яблонски цокал языком, горестно качал головой и все тыкал, тыкал сухенькими пальчиками в калькулятор…
В самосвал входило до двух с половиной тонн опилок, но Сигорд распорядился, дабы не высыпалось за борта, нагружать не более двух тонн, ибо, по условиям договора со «Сказкой», платили ему за рейс, а не за тоннаж. Конечно, и он, получается, платил «Сказке» за аренду каждого самосвала «порейсово». Но это был липовый паритет, ибо сэкономь он на рейсах — денег на счет ему бы не прибавилось, а наоборот, убавилось бы на мелкую сумму… Но — по документам — и овцы были сосчитаны, и волки не голодали.
Две тонны, пять ежедневных ходок в три самосвала — в две с половиной недели договор был исполнен. «Тритон» свою долю, сто две тысячи талеров, выплатил тотчас же, не успел выветриться на разгрузочной площадке смог от последних самосвалов, а «Сказка» что-то там согласовывала и подписывала три банковских дня (плюс два выходных), но честно уплатила оговоренные деньги — почти четыре с половиной тысячи талеров. И тут же пролонгировала договор еще на пятьсот тонн, но на этот раз Сигорд, возмущенный бесконечными поломками техники и придирками на вахте, потребовал со «Сказки» двадцать талеров за рейс и те безропотно согласились, ибо впервые за несколько месяцев инженерные и транспортные службы фабрики вздохнули чуть свободнее: опилочный мусор грозил затопить все по самую крышу, а тут реальные «проталины» образовались, уже проехать можно…
Опилки и ошкурки с фабрики — это совсем другое дело, чем опилки с грязной свалки, и «Тритон» так же охотно подписал договор с Сигордом на поставку еще пятисот тонн сырья, по той же цене. Сто тысяч талеров «справа», пять тысяч «слева» — это в сумме составляет сто пять тысяч талеров. Да там, от прежнего договора сто шесть, это двести одиннадцать тысяч, мама дорогая!
Сигорд немедленно, из своих «подкожных», не трогая новый банковский счет, отстегнул Яблонски две тысячи талеров:
— Взятка вам будет после выхода на пенсию, господин Яблонски, а сейчас просто подарок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107