ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


В квартиру ввалились запыхавшиеся, -- пятый этаж без лифта, один Патрик
дышал ровно, только глаза его горели диковато -- вновь обозначились глюки,
на этот раз -- зрительные. Дядя Джеймс первым делом направился на кухню и
самолично поставил кофейник на огонь, чтобы подсластить Франку предстоящую
пилюлю, но это слабо помогло -- Франк, уяснив что к чему, плевался и визжал,
грозил Джеймсу миллионными штрафами... Тщетно: сам напросился на встречу,
сам предложил войти в дом, изволь терпеть и решать свои вопросы по телефону,
в одностороннем порядке, разумеется, незачем сюда звонить... Франк продолжал
плеваться как верблюд, но смирился в конце концов, и он в такой ситуации
аналогично поступил бы... Тобика с кружкой отсадили к окну, -- печеньем
хрустеть, а сами тут же, на кухне перешли к делам.
Франк имел своих людей в департаменте внутренних дел, там ему сообщили,
что дело Червончика потихонечку, подспудно пытаются раскручивать, ибо
прозвучало слово Швейцария. Видимо в этой связи и объявлен розыск на Гектора
Суллу, может быть по подозрению его в убийстве. Вроде как не он, а наоборот,
его убили.
-- Бред какой-то, он ведь жив...
-- Тогда докажи, покажи его живого, розыск и прекратится... Якобы.
Зачем его ищут? Объявить о богатом наследстве?
-- Это Червончик, сволочь... Ладно, подумаем...
-- Ну, ты теперь расскажи, что из-за чего здесь происходит, не надо ли
помочь?
-- Времени у нас -- вагон, все в подробностях расскажу. А в двух словах
пока -- Гиена проведал, что мы с тобой решили Южной Америкой заняться,
ловушку приготовил, чтобы нас с тобой побоку, а все себе захапать. Мы с
Патриком уработали сегодня утром и его и нескольких его парней, а теперь по
городу основные события идут.
И как бы подтверждая его слова -- затрещал телефон. С этой минуты
телефонная трубка почти не покидала Джеймсовой ладони: то ему звонил
кто-либо из троих доверенных лиц, то -- и гораздо чаще -- он сам накручивал
номера, спрашивал, ругался, отдавал приказы и соболезновал.
Каша заварилась весьма крутая. На три часа пополудни насчитывалось уже
восемнадцать покойников с обеих сторон, не считая трупов в мотеле. Пока счет
выходил 13:4 в пользу организации Джеймса, один убитый -- случайный
прохожий. Зазвенел телефон, поступили новые сводки. На этот раз отличился
Нестор: он с ребятами заехал пожрать в китайскую харчевню, а там как раз
делали закупки специй сицилийцы, трое молодчиков -- из стреляющих. Нестор
сориентировался мгновенно, вернулся в машину за автоматом и сам положил всех
троих." Обедать пришлось ехать в другое место" , -- с небрежной лихостью
добавил Нестор. Помимо кадровых -- пошли материальные потери: сгорел
кинотеатр(подпольное ночное "казино" -- мельница, в переводе на простой
язык, или "катран", если по-новому), взорван гараж-стоянка возле стадиона.
Самое неприятное -- там погиб Боцман, старый неосторожный дурак! Полиция
встала на рога: наплевав на дружбу и деньги своих криминальных визави,
лягавые начали повальный шмон в притонах и на улицах. Все навороченные
моторы со знакомыми номерами тормозились, владельцев с широко раздвинутыми
ногами валили на капоты и обыскивали, щедро охаживая дубинками по ребрам;
найдя стволы, перья или наркоту тотчас же волокли в участок. Не прошло и
двух часов, как все бандгруппы города, непосредственно не участвующие в
событиях, залегли на дно. Дядя Джеймс звонил известным ему авторитетам,
извинялся, оправдывался, угрожал, сулил отступные и компенсационные,
призывал к патриотизму. Как правило -- почти везде он достиг взаимопонимания
-- этому способствовали несколько факторов: его грозная репутация, его
четкая щедрость в делах и результативность сегодняшних событий: по
телевизору и в экспресс-- листках их комментировали, словно фронтовые
сводки. Люди Дяди Джеймса строго по плану среагировали на полицейский
беспредел и передвигались по городу только на общественном транспорте, либо
пешком.
Сицило-американцам никогда прежде не приходилось сталкиваться со столь
свирепой резней -- тридцать восемь человек убитых и восемь раненых -- таковы
были их потери субботнего дня, среди них глава всей преступной семьи Роберто
Дженна. Поражение было полным, старику Джованни Галло пришлось покинуть свой
огород и на время взять на себя управление остатками банды. Он выговорил при
этом условие, что как только с материка подоспеет помощь, он немедленно
возвращается в деревню, к своим яблоням и сливам. Двенадцать человек из
армии Дяди Джеймса тоже перешли в мир иной, трое были тяжело ранены, трое
взяты с поличным во время стрельбы -- этим предстояло посидеть с месяцок,
пока не отмажут, а то и срок приподнять, скорее всего -- небольшой. В ту
ночь кабаки и бордели и игорные притоны напрасно ждали посетителей -- все
боялись разборок, боялись облав, никто не хотел стать клиентом
переполненного морга.
К ночи определилась победа. Только что Герман доложил: макаронники
пригнали ветку с листьями: вроде как переговоры предлагают. Дядя Джеймс на
радостях пообещал Франку отпустить его на следующий вечер, если все будет
тип-топ. Чтобы не дергать нервы -- новости смотреть не стали, а решили
расслабиться за столом. Патрику кусок в горло не шел -- больно круто его
трепало, приходилось терпеть, не подавая виду. Он выждал благоприятный
момент и объявил, что лезет в ванну на часок -- отмокать. Дядя Джеймс, Франк
и Тобик еще раньше удовлетворились душем и никто не возражал. Патрик
закрылся в ванной, разделся и принялся манипулировать струями горячей и
холодной воды попеременно. Слегка помогло. Он набрал затем горячей воды,
достал из кармана две таблетки аспирина, растолок их в ладони, закинул в рот
и запил прямо из крана. Потом, шипя, полез в нестерпимо горячую воду. Первые
две минуты ему казалось, что он одновременно -- упадет в обморок и сойдет с
ума, но нет, выдержал. Полтора часа подряд Патрик пытался улететь в астрал и
оттуда починить свой охромевший разум. Когда он вылез из ванны -- смеющиеся
головы и угрожающие голоса исчезли, сердце гулко бухало в усталой груди,
ноги противно дрожали. Еще сутки -- и все наладится, определил Патрик. Он
надел единственный длинный халат, обвязался поясом и пошел присоединяться к
обществу.
Тобик подналег на пиво и водку, Франк с удовольствием попивал красное
калифорнийское вино("среди неевропейских помоев -- это лучшее"), однако был
умерен, по своему обыкновению; оба смотрели телевизор на тихом звуке --
эстрадное шоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111