нибудь щедрого лорда, который бы ценил его мудрость, и одарил за службу белой лошадью. И как он потом разъезжал бы верхом, возвышаясь, словно дворянин, улыбаясь попутно простолюдинам, остающимся далеко позади.
Как?то вечером в «Пере и Кружке», пропуская вторую по счету кружку чертовски крепкого сидра, Пэт похвалился, что он не вечно останется послушником.
– Истинная правда, – отозвался Ленивый Лео. – Ты станешь бывшим послушником, отродье свиньи.
На дне кружки показался осадок. Залитая светом факелов утренняя терраса «Пера и Кружки» была похожа на островок в море тумана. Вниз по реке, словно подернутая дымкой оранжевая луна на влажном ночном небе, виднелся отблеск огня Хайтауэра, но этого света было недостаточно для поднятия присутствия духа.
«Алхимик уже должен был прийти. Или это чья?то жестокая шутка или с ним что?то случилось». Уже не в первый раз от Пэта отворачивалась удача. Когда?то он считал себя счастливчиком лишь потому, что его избрали помогать с воронами старому архмейстеру Волгрейву, о чем ему долгое время до этого и мечтать не приходилось. Ему нужно было прислуживать старику – приносить еду, убирать комнаты и каждое утро помогать одеваться. Все болтали, что Волгрейв забыл о работе с птицами даже больше того, что должен был знать простой мейстер, так что когда Пэт считал, что звено цепи из чугуна у него уже в кармане, он обнаружил, что Волгрейв не в силах ему его обеспечить. И если некогда он был великим мейстером, то сейчас с тем же успехом пачкал свои штаны, а с полгода назад несколько послушников обнаружили его плачущим в Библиотеке, не в состоянии найти обратную дорогу к себе в палаты. Теперь на месте Волгрейва под железной маской заседал мейстер Гормон, тот самый, кто однажды застукал Пэта за воровством.
За рекой в яблоневом саду запел соловей. Эти сладкие звуки были настоящим бальзамом после бесконечных повседневных вороньих криков и карканий. Белые вороны знали его имя, и едва завидев его начинали его выкрикивать, так что ему хотелось выть: «Пэ?эт, Пэ?эт, Пэ?эт». Эти белые птицы были настоящей гордостью архмейстера Волгрейва. Он даже пожелал, чтобы после смерти его тело отдали им на съедение, но Пэт подозревал, что при этом они съедят и его самого.
Возможно из?за жутко крепкого сидра – не стоило ему напиваться, но Аллерас так и так проставлялся за свое медное звено цепи, да и жжение из?за чувства вины нужно было чем?то залить – но соловьиные трели казалось выводили «золото за железо, золото за железо, золото за железо». Это казалось странным, потому что именно так той ночью выразился незнакомец, когда Рози свела их вместе.
– Кто ты? – спросил его Пэт, и человек ответил:
– Я – алхимик. Я могу превращать железо в золото. – И в тот же миг в его руке появился золотой, который заплясал между пальцами, желтое золото мягко поблескивало в свете свечей. На одной стороне монеты был трехглавый дракон, на реверсе лик какого?то давно умершего короля.
«Золото за железо», – вспомнил Пэт, – «другого такого случая не представится. Ты ее хочешь? Ты ее любишь?»
– Я не вор, – ответил он человеку, назвавшемуся алхимиком, – я послушник Цитадели.
Алхимик склонил голову и промолвил:
– Если ты вдруг передумаешь, я вернусь сюда со своим драконом ровно через три дня.
Три дня прошли. Пэт вернулся в «Перо и Кружку», все еще не решив, кто же он, но вместо алхимика обнаружил в таверне Молландера, Армена и Руна в паре со Сфинксом. Чтобы не привлекать к себе внимания ему пришлось присоединиться к ним.
Двери «Пера и Кружки» никогда не закрываются. За шестьсот лет, что таверна стоит на острове посреди Медовухи, она ни разу не прерывала торговлю своим товаром. И хотя высокое бревенчатое строение уже покосилось к югу, как порой бывает кренятся вбок послушники, выпившие лишнего, однако Пэт ни капли не сомневался, что здание простоит еще столько же, и будет все также продавать свой жутко крепкий сидр морякам и речникам, певцам и кузнецам, священникам и принцам, а также будущим послушникам и служкам Цитадели.
– Старый город – это еще не весь мир, – слишком громко заявил Молландер. Он был сыном рыцаря, и был пьян как только возможно напиться. С тех пор, как они сообщили ему новость о гибели его отца в битве на Черноводной, он напивался почти каждую ночь. Даже в Старом городе, в безопасности за городской стеной и в дали от битв, война Пяти Королей коснулась всех… хотя архмейстер Бенедикт настаивал, что ее нельзя было называть войной пяти королей, так как Ренли Баратеона убили еще до того, как себя короновал Бэйлон Грейджой.
– Отец мне всегда говорил, что мир куда больше рыцарского замка, – продолжил Молландер. – Возможно драконы наипоследняя вещь, какую можно отыскать в Карсе, Асшайе и Йи Ти. Но эти байки, которые рассказывают матросы…
– … остаются морскими байками, – закончил за него Армен. – На то они и матросы, дорогой друг Молландер. Пойдем в порт вместе и клянусь, мы найдем пару матросов, которые расскажут что переспали с русалкой, или целый год жили в брюхе у кита.
– А как узнать, что это не так? – Молландер расшвыривал траву ногой в поисках других яблок. – Чтобы разоблачить вруна, тебе пришлось бы самому побывать в брюхе у кита. Скажем один матрос мог соврать, верно, и даже посмеяться, но когда четверо гребцов с разных кораблей твердят одно и тоже, только разными словами…
– Они твердят не одно и тоже, – возразил Армен. – Драконы в Асшае, драконы в Карсе, драконы в Миэрине, в Дотраке, драконы освобождают рабов… каждый рассказывает о разном.
– Только в деталях, – напившись, Молландер становился еще упрямее, и даже будучи трезвым он был непробиваем. – Все твердят о драконах и о прекрасной юной королеве.
Единственный дракон, который волновал Пэта был сделан из желтого золота. И ему было интересно, что случилось с алхимиком. – «Три дня. Он обещал быть здесь».
– Вон яблоко, возле твоего сапога, – крикнул Аллерас Молландеру. – а у меня в колчане еще есть парочка стрел.
– Да пошел ты со своим колчаном, – Молландер поднял плод. – Да оно насквозь червивое, – пожаловался он, но тем не менее бросил его вдаль. Стрела попала в него когда оно уже начало падать и рассекла плод ровно на двое. Одна половинка упала на конек, скатилась по скату, подпрыгнула и упала в футе от ноги Армена.
– Если червя разрезать надвое, то получится два червяка, – оповестил служка всю компанию.
– Если б такое срабатывало с яблоками, то все забыли бы о голоде, – улыбнувшись одной из своих легких улыбок, сказал Аллерас. Сфинкс всегда улыбается, словно знает в чем соль шуток. Это придавало его лицу злобный вид, учитывая его острый подбородок, вдовий утес и плотную шапку коротко стриженных вороных кудрей.
Аллерас станет мейстером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271
Как?то вечером в «Пере и Кружке», пропуская вторую по счету кружку чертовски крепкого сидра, Пэт похвалился, что он не вечно останется послушником.
– Истинная правда, – отозвался Ленивый Лео. – Ты станешь бывшим послушником, отродье свиньи.
На дне кружки показался осадок. Залитая светом факелов утренняя терраса «Пера и Кружки» была похожа на островок в море тумана. Вниз по реке, словно подернутая дымкой оранжевая луна на влажном ночном небе, виднелся отблеск огня Хайтауэра, но этого света было недостаточно для поднятия присутствия духа.
«Алхимик уже должен был прийти. Или это чья?то жестокая шутка или с ним что?то случилось». Уже не в первый раз от Пэта отворачивалась удача. Когда?то он считал себя счастливчиком лишь потому, что его избрали помогать с воронами старому архмейстеру Волгрейву, о чем ему долгое время до этого и мечтать не приходилось. Ему нужно было прислуживать старику – приносить еду, убирать комнаты и каждое утро помогать одеваться. Все болтали, что Волгрейв забыл о работе с птицами даже больше того, что должен был знать простой мейстер, так что когда Пэт считал, что звено цепи из чугуна у него уже в кармане, он обнаружил, что Волгрейв не в силах ему его обеспечить. И если некогда он был великим мейстером, то сейчас с тем же успехом пачкал свои штаны, а с полгода назад несколько послушников обнаружили его плачущим в Библиотеке, не в состоянии найти обратную дорогу к себе в палаты. Теперь на месте Волгрейва под железной маской заседал мейстер Гормон, тот самый, кто однажды застукал Пэта за воровством.
За рекой в яблоневом саду запел соловей. Эти сладкие звуки были настоящим бальзамом после бесконечных повседневных вороньих криков и карканий. Белые вороны знали его имя, и едва завидев его начинали его выкрикивать, так что ему хотелось выть: «Пэ?эт, Пэ?эт, Пэ?эт». Эти белые птицы были настоящей гордостью архмейстера Волгрейва. Он даже пожелал, чтобы после смерти его тело отдали им на съедение, но Пэт подозревал, что при этом они съедят и его самого.
Возможно из?за жутко крепкого сидра – не стоило ему напиваться, но Аллерас так и так проставлялся за свое медное звено цепи, да и жжение из?за чувства вины нужно было чем?то залить – но соловьиные трели казалось выводили «золото за железо, золото за железо, золото за железо». Это казалось странным, потому что именно так той ночью выразился незнакомец, когда Рози свела их вместе.
– Кто ты? – спросил его Пэт, и человек ответил:
– Я – алхимик. Я могу превращать железо в золото. – И в тот же миг в его руке появился золотой, который заплясал между пальцами, желтое золото мягко поблескивало в свете свечей. На одной стороне монеты был трехглавый дракон, на реверсе лик какого?то давно умершего короля.
«Золото за железо», – вспомнил Пэт, – «другого такого случая не представится. Ты ее хочешь? Ты ее любишь?»
– Я не вор, – ответил он человеку, назвавшемуся алхимиком, – я послушник Цитадели.
Алхимик склонил голову и промолвил:
– Если ты вдруг передумаешь, я вернусь сюда со своим драконом ровно через три дня.
Три дня прошли. Пэт вернулся в «Перо и Кружку», все еще не решив, кто же он, но вместо алхимика обнаружил в таверне Молландера, Армена и Руна в паре со Сфинксом. Чтобы не привлекать к себе внимания ему пришлось присоединиться к ним.
Двери «Пера и Кружки» никогда не закрываются. За шестьсот лет, что таверна стоит на острове посреди Медовухи, она ни разу не прерывала торговлю своим товаром. И хотя высокое бревенчатое строение уже покосилось к югу, как порой бывает кренятся вбок послушники, выпившие лишнего, однако Пэт ни капли не сомневался, что здание простоит еще столько же, и будет все также продавать свой жутко крепкий сидр морякам и речникам, певцам и кузнецам, священникам и принцам, а также будущим послушникам и служкам Цитадели.
– Старый город – это еще не весь мир, – слишком громко заявил Молландер. Он был сыном рыцаря, и был пьян как только возможно напиться. С тех пор, как они сообщили ему новость о гибели его отца в битве на Черноводной, он напивался почти каждую ночь. Даже в Старом городе, в безопасности за городской стеной и в дали от битв, война Пяти Королей коснулась всех… хотя архмейстер Бенедикт настаивал, что ее нельзя было называть войной пяти королей, так как Ренли Баратеона убили еще до того, как себя короновал Бэйлон Грейджой.
– Отец мне всегда говорил, что мир куда больше рыцарского замка, – продолжил Молландер. – Возможно драконы наипоследняя вещь, какую можно отыскать в Карсе, Асшайе и Йи Ти. Но эти байки, которые рассказывают матросы…
– … остаются морскими байками, – закончил за него Армен. – На то они и матросы, дорогой друг Молландер. Пойдем в порт вместе и клянусь, мы найдем пару матросов, которые расскажут что переспали с русалкой, или целый год жили в брюхе у кита.
– А как узнать, что это не так? – Молландер расшвыривал траву ногой в поисках других яблок. – Чтобы разоблачить вруна, тебе пришлось бы самому побывать в брюхе у кита. Скажем один матрос мог соврать, верно, и даже посмеяться, но когда четверо гребцов с разных кораблей твердят одно и тоже, только разными словами…
– Они твердят не одно и тоже, – возразил Армен. – Драконы в Асшае, драконы в Карсе, драконы в Миэрине, в Дотраке, драконы освобождают рабов… каждый рассказывает о разном.
– Только в деталях, – напившись, Молландер становился еще упрямее, и даже будучи трезвым он был непробиваем. – Все твердят о драконах и о прекрасной юной королеве.
Единственный дракон, который волновал Пэта был сделан из желтого золота. И ему было интересно, что случилось с алхимиком. – «Три дня. Он обещал быть здесь».
– Вон яблоко, возле твоего сапога, – крикнул Аллерас Молландеру. – а у меня в колчане еще есть парочка стрел.
– Да пошел ты со своим колчаном, – Молландер поднял плод. – Да оно насквозь червивое, – пожаловался он, но тем не менее бросил его вдаль. Стрела попала в него когда оно уже начало падать и рассекла плод ровно на двое. Одна половинка упала на конек, скатилась по скату, подпрыгнула и упала в футе от ноги Армена.
– Если червя разрезать надвое, то получится два червяка, – оповестил служка всю компанию.
– Если б такое срабатывало с яблоками, то все забыли бы о голоде, – улыбнувшись одной из своих легких улыбок, сказал Аллерас. Сфинкс всегда улыбается, словно знает в чем соль шуток. Это придавало его лицу злобный вид, учитывая его острый подбородок, вдовий утес и плотную шапку коротко стриженных вороных кудрей.
Аллерас станет мейстером.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271