ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 


Анфилов Глеб
Эрэм
Глеб Анфилов
Эрэм
Услышав аварийную сирену, Спасский схватил телефонную трубку. Левой рукой он набирал номер эксперта по производственной кибернетике, правой поспешно вертел переключатели защиты...
- Ничего не выходит! Прорыв через стену! - закричал он в трубку.
- Что-что? - не поняли его на другом конце провода.
- Авария! Кремний прорвало через стену...
- Не сработала блокировка?
- Я вам говорю: прорыв через стену!
- Надо срочно ремонтировать.
- Я это и сам знаю. Позвольте использовать Эрэм?
- Эрэм? - Последовала пауза. - Ну, что поделаешь, придется...
Спасский положил трубку и нажал кнопку вызова ремонтной машины. Через несколько секунд дверь открылась, и в комнату вкатился Эрэм. На Спасского вопросительно уставились четыре кварцевых объектива.
- В южном секторе сильная течь расплава, - сказал Спасский. - Где точно, не знаю: кабель телевизора сгорел. Ты запомнил?
- Да, - проскрипел Эрэм. - Какая температура в полости?
- Сейчас тысяча градусов. И быстро поднимается.
- Сколько расплава в кристаллизаторе? - спросил Эрэм.
- Миллион тонн... Запас жароупора слева за входом в полость. Иди, Эрэм, - сказал ласково Спасский. - Иди скорее.
Эрэм повернулся и мгновенно убежал. Спасский откинулся в кресле, глубоко вздохнул и потянулся за сигаретой.
Пока Спасский делал первую затяжку, Эрэм кубарем скатился к южному сектору кристаллизатора, отпер дверь, ворвался в тамбур. Уже здесь было горячо - около пятисот градусов. Эрэм проверил ритмы своего логического узла, на это ушла секунда. Чтобы не потрескались кристаллы памяти, он выждал еще секунду, распахнул внутреннюю дверь и оказался в полости, примыкающей к докрасна раскаленной, уходящей ввысь керамической стене. Прямо над ним, метрах в восьми вверху, сверкала белым пламенем широкая неровная щель, из которой, пузырясь и стреляя искрами, текли струи расплава.
- Течь обнаружена, - сказал Эрэм по радиотелефону.
- Большая? - спросил Спасский.
- Длина щели три метра.
- Действуй быстрее, - сказал Спасский.
Наплывы загустевшего расплава залили на стене ступенчатые рельефы. Добраться к щели было трудно. Несколько миллисекунд Эрэм размышлял. Потом вытолкнул из себя горизонтальный манипулятор, схватил им пук жароупорной ваты, лежавшей у двери. Теперь надо было подниматься. "Очень высоко", подумал Эрэм. Тут же выдвинул нижний подъемник и боковые распорки. Температура достигла тысячи двухсот градусов. Масло в камере стало жидким как вода. Эрэм знал, что еще градусов сто оно выдержит, и включил подъемник.
Из белого асбестового чулка полезла блестящая членистая нога. Масло сохло, слипалось в морщинистую корку.
- Что ты делаешь? - услышал Эрэм нетерпеливый голос Спасского.
- Поднимаюсь к месту аварии.
- Быстрее! - крикнул Спасский.
Эрэм и сам понимал, что надо быстрее. Но ничего не сделаешь, скорость подъема - три метра в минуту.
Опираясь распорками о стены, Эрэм полз вверх. Расплав лил сильнее. Щель расширилась. Снизу, под щелью, образовалась округлая выпуклость. Раскаленная жижа падала с нее большими, тяжелыми шлепками. Один из них ударился о распорку Эрэма. Распорка согнулась и соскользнула со стены. Эрэм покачнулся на длинной ноге подъемника. Массивное его тело потеряло равновесие. В тот же миг Эрэм выбросил из себя вбок резервную распорку, уткнулся в наплыв и остановил падение.
- Как дела? - спросил Спасский. - Почему ты молчишь?
- Поднимаюсь к месту аварии, - ответил Эрэм.
Выдвинуть дальше ногу подъемника ему не удалось. Масло закипело. Эрэм открыл люки и вылил его прочь. Потом отвел внутреннее крепление подъемника - нога отделилась и медленно повалилась вниз. Стало легче. До щели оставалось около двух метров. Эрэм преодолел их шагами распорок, удерживавших его между стен.
Температура перевалила за полторы тысячи градусов.
Несмотря на внутреннее охлаждение и толстый слой теплозащитных чехлов, логическая схема начала выходить из нормального режима работы. Возникла путаница зрительных образов. На темно-малиновом фоне залитой расплавом стены вдруг появилось лицо Спасского, который беззвучно шевелил губами. Это мешало сосредоточиться. Эрэм усилием воли согнал призрак и ввел в действие дублирующие секции своего электронного мозга.
Стало еще жарче. Вот-вот мог наступить полный развал логической схемы. Чтобы задержать развал, Эрэм включил центр боли. И тогда он непосредственно, собственными датчиками ощутил этот испепеляющий жар. Ломило в распорках, жег асбестовый чехол, остро кололо в объективы глаз. Зато сознание заработало четко и быстро. Эрэм понял: до полного расстройства режима осталось не больше минуты, если... если не снизить температуру в полости. Нужен, очень нужен холод... Совсем немного холода... Сделать это просто - только включить вентиляторы. Но охлаждение вредно для расплава, строго запрещено технологией. Эрэм все-таки спросил неуверенно:
- Нельзя ли включить на двадцать секунд принудительное охлаждение полости?
- Нет! - тотчас ответил Спасский. - Ни в коем случае! Погибнет расплав. Что ты делаешь?
- Приступаю к ремонту.
Эрэм был почти уверен, что Спасский не разрешит охлаждения. И принял отказ как должное. Но то был приговор. Ремонт будет для него смертельным. Видимо, кристаллизация миллиона тонн кремния дороже ремонтной машины. Эрэм усвоил приказ и стал действовать.
Умерил психокорректором боль ожога. Выдвинул второй горизонтальный манипулятор и схватил им ленту жароупорной ваты. Растянул ее. Нацелился в неровную, обрамленную светящимися губами, огнедышащую щель. Точным движением вогнал ленту в горячую мякоть. Оба манипулятора скрючились, треснули, отвалились и упали.
Эрэм выдвинул вторую пару манипуляторов, отделил вторую ленту ваты, вогнал ее - опять с сухим треском сломались вольфрамовые руки и полетели вниз. В логической схеме снова началась путаница. Очень отчетливо, ясно заработала память первого дня жизни Эрэма. Отчаянно манипулируя психокорректором, Эрэм тщетно старался убрать непроизвольно возникающую в сознании картину сборочного цеха, где он родился, смеющиеся человеческие лица, солнечные блики на приборах... Свет!.. Вот такой был первый свет!.. Заводской шум, говор, чей-то веселый голос: "Поздравляю тебя с бытием, новый разум!.." Вот щель... Надо скоординировать движения последней пары манипуляторов... Поползла оболочка нижнего узла механизмов... Прицел!.. Удар! Третья лента жароупорной ваты вбита в щель. Резко откинулся назад...
Что-то затараторил по телефону Спасский. Эрэм не разобрал, но выдавил из себя ответ:
- Ремонт закончен. Все...
Потом начался бред. Школа ремонтных машин. Учитель Калистов на экзамене оперативности кричит: "Подъем! Коснись потолка, коснись левой стены!
1 2