Эти качества Суханова еще в Крыму, несколько лет назад, заметил и оценил Желябов. Когда они встретились в Петербурге, Желябов вовлек его в революционную борьбу и помог ему сплотить в боевую группу нескольких военных моряков. Теперь Суханов был членом Исполнительного комитета и военной организации «Народная воля». Как минер, он мог оказать неоценимые услуги.
Желябов, сообщив, что царь возобновил по воскресеньям выезды в Михайловский манеж на разводы войск, высказал предположение, что с ним лучше всего расправиться в одну из таких поездок.
Собравшиеся согласились.
– Я вас прошу, друзья, высказаться, какое оружие вы считаете для казни тирана более удобным и надежным?
Первым слово попросил Исаев.
Поднявшись над столом, он взъерошил и без того пышную шевелюру.
– Я считаю, что мы должны применить наше новейшее оружие – метательные снаряды. Мы с Николаем Кибальчичем произвели десятки опытов, и не было случая, чтоб самовоспламенение отказало. Всегда одна из трубочек разбивается и фитиль вспыхивает. Метательные снаряды, будем их называть для краткости бомбами, – оружие никому не известное, и потому оно не привлечет внимания охраны. В этом его первое преимущество. Второе преимущество в том, что бомба обладает большой разрушительной силой. И наконец, третье – если мало будет одной бомбы, можно тут же метнуть вторую. Конечно, мы неизбежно понесем потери в людях – метальщики пойдут на верную смерть, но и тирану будет нанесен смертельный удар.
– Хорошо! Садись, Григорий, – сказал Желябов и повернулся к Кибальчичу. – Каково твое мнение, Николай?
Кибальчич откашлялся. Он всегда чувствовал неловкость и смущение, когда его просили высказаться о работе, в которой была доля его труда.
– Собственно, я не знаю, какое средство в данном случае будет лучше и надежней, – заговорил он неторопливо, как бы обдумывая каждое слово. – У нас есть опыт с закладкой мин, с устройством подкопов. Но тут мы, к сожалению, по разным причинам терпели неудачи. Опыт со стрельбой из револьверов, как правило, кончался полным провалом. Это оружие несовершенно. И хорошо, что о нем не стоит вопрос. Однако нам известен случай, когда еще более примитивное оружие привело к желательным результатам. Все вы помните, как Степняк-Кравчинский заколол шефа жандармов Мезенцева простым кинжалом и даже успел скрыться.
– Царь не Мезенцев. Тут дело сложней, – сказал Желябов.
– Я понимаю… Поэтому, не осуждая такое грозное оружие, как мина, я бы настаивал все же на применении метательных снарядов. Думаю, они себя вполне оправдают.
– Хорошо, спасибо! Что скажешь ты, Николай Евгеньевич? – обратился Желябов к Суханову.
– Я, господа, имел возможность ознакомиться недавно с устройством метательного снаряда и нахожу это оружие отличнейшим, – заговорил Суханов четко по-военному. – Я искренне восхищен талантливым решением труднейшей задачи самовзрывания. Однако прошу меня извинить за то, что позволю себе высказать некоторые опасения. Во-первых, метательный снаряд в силу своего назначения не может быть слишком тяжел. Ведь его нужно метнуть под карету. Следовательно, он способен вместить в себя весьма ограниченное количество гремучего студня, а царская карета, надо полагать, имеет защитные устройства от пуль и малых мин. Поэтому мне думается, что надежней было бы, если царь поедет в карете, – устроить подкоп и применить мощную мину. Если же можно бросить снаряд царю под ноги, тогда – другое дело! Настаивая на закладке мины, я все же высоко оцениваю метательные снаряды, считаю их выдающимся изобретением нашего времени и в других условиях отдаю им полное предпочтение.
Суханов сел. Все переглянулись, ожидая, что скажет Желябов.
– Благодарю вас, друзья. Благодарю! – Желябов задумался. – На этот раз у нас не должно быть промаха. Поэтому я предлагаю применить все оружие, каким мы располагаем. Заложим мину на пути следования тирана, а поблизости расставим метальщиков с бомбами. Если мина царя не убьет, в ход будут пущены метательные снаряды. А если и метательные снаряды не разорвут его на куски – я сам брошусь к карете и прикончу его кинжалом…
3
Наблюдатели из студентов и агентов Исполнительного комитета, в число которых входили Стрешнев и Лиза Осокина, установили несколько маршрутов, которыми ездил царь по воскресеньям в Михайловский манеж и возвращался обратно.
Распорядительная комиссия нашла, что мину целесообразнее заложить на Малой Садовой, так как здесь царь проезжал чаще всего.
С этой целью на Малой Садовой было арендовано полуподвальное помещение в доме графа Менгдена, где под видом купеческой четы поселились члены Исполнительного комитета Якимова и Богданович под фамилией Кобозевых.
Степенный, дородный Богданович носил пышную рыжеватую бороду и действительно походил на купца. Его прошение о разрешении открыть в доме Менгдена «торговлю сырами» не вызвало возражений со стороны властей. И вскоре на доме Менгдена появилась витиеватая вывеска «Торговля сырами купца Е. Е. Кобозева».
Как только Богданович и Якимова поселились в доме Менгдена и открыли торговлю, их квартира стала конспиративным центром. По вечерам сюда сходились члены Исполнительного комитета Исаев, Баранников, Суханов, Тригони, Колодкевич. Когда запирались наружные двери, в лавке начинались работы по подкопу. При свете свечей гости и сам хозяин работали: долбили, копали неподатливую землю и в мешках относили в подсобное помещение, ссыпали в пустые бочки. Устав, ложились на часок, а потом, сменив товарищей, снова продолжали работу, пока не наступало время открывать давку.
Однажды ночью, когда в подкопе работали худенький вихрастый Исаев и широкоплечий здоровяк Богданович, Якимова привела гостя. Он был в надвинутой на глаза шапке, нижнюю часть лица по самый нос закрывал толстый вязаный шарф,
Богданович, увидев чужого человека, замешкался в подкопе, соображая, как лучше вывернуться. «Если полиция – скажу, что роем погреб нового типа – будем строить морозильные шкафы». Эта мысль несколько ободрила его. Он неторопливо вылез, отряхнулся, колючим взглядом скользнул по рослой фигуре незнакомца:
– Чем могу служить?
– Да ты что, меня за околоточного принял?
Голоса Желябова нельзя было не узнать. Обрадованный Богданович бросился его обнимать.
– Ну что, далеко ли прошли? – спросил Желябов.
– Аршин десять, если не больше. Аннушка, посвети.
Якимова подошла с лампой.
– О, да у вас тут, как в штольне. А, Гриша! Вылезай, дружище, тебя-то мне и надо.
Исаев вылез, поздоровался.
Желябов еще раз заглянул в подкоп:
– Отлично! И крепления надежные, и сухо. Помню, в прошлом году вели подкоп под железную дорогу – там сочилась вода и приходилось ползать по-пластунски.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166