Это про вас, коллега?
– Да, это мой труд об аэростате! – задыхаясь от радости, воскликнул Циолковский.
– Тогда понятно, почему вы починили мои часы. Я очень счастлив поближе узнать вас. От души поздравляю! От души!
– Спасибо! – растроганно сказал Циолковский.
– Не смею вам более мешать. Прощайте! – поклонился старый учитель и пошел к воротам.
– Эй, Авдей, няня, кто-нибудь! Помогите же господину учителю.
Авдей догнал учителя и, взяв у него часы, вместе с ним скрылся за воротами. Ребята бросились следом.
Циолковский, прижав книжку к груди, умиленно взглянул на жену:
– Варюша, это же победа! Право, победа! Вот теперь я сам пойду к Стрешневым. Сам!..
7
Начинало смеркаться. Над дремавшим городом от собора плыл торжественный звон больших колоколов – сзывали ко всенощной.
Стрешневы всей семьей играли на террасе в лото.
Павел Петрович, запуская толстую, мясистую руку в мешочек, шитый бисером, басовито шутил:
– Сейчас вы у меня будете бледны! Да-с! Я ведь знаю, как надо выбирать нумера.
– Дедушка! На меня поставьте! На меня! – звонко кричал и ерзал на коленях у бабушки маленький белокурый Андрюша.
Тетя Оля – младшая сестра бабушки, гостившая у Осокиных, церемонно посматривала в лорнет.
– Ба! Опять не то! – сердито сказал Павел Петрович.
– Тебе, папочка, очевидно, очень везло в любви! – улыбнулась Лиза.
– Да-с, я пользовался успехом… Бывало… Однако, кажется, кто-то стучит?..
– Я открою! – поднялся Стрешнев и, быстро сбежав в сад, вернулся с Циолковским, сжимавшим в руках книжку и шляпу.
– Вот, господа, кто незнаком – рекомендую: наш самый лучший друг Константин Эдуардович.
Циолковский поклонился.
– Очень рады! – улыбнулся Павел Петрович. – Пожалуйте с нами сыграть.
– Благодарствую!
Лиза встала, подала Циолковскому руку:
– Я очень рада, что вы пришли, Константин Эдуардович. А где же Варвара Евграфовна?
– Она не может… у нее дела.
– Жаль… Давайте вашу шляпу, и присаживайтесь… А это что?
– Так, пустое…
– Позвольте, это же книга? Дайте я уберу.
– Нет, я ее в карман. – И Циолковский стал засовывать книжку.
– Сомнете, Константин Эдуардович, – вмешался Стрешнев, – дайте я уберу, – и взяв книгу, удивленно приподнял глаза: – И вы молчите? Лиза, Лизок, посмотри! Это же книга об аэростате Константина Эдуардовича!
– Вышла? Вот радость! Мамочка, папа, вы слышите?
– Тогда лото отменяется! – Павел Петрович откашлялся. – Вели, Лиза, накрывать на стол.
Он поднялся, отодвинул кресло и вместе с Лизой и Стрешневым стал поздравлять Циолковского…
За ужином разговор зашел об аэростатах и самолетах. Павел Петрович, хорошо помнивший, как подполковник Громов «распушил» аэростаты, подбивал Циолковского:
– Вы извините меня, Константин Эдуардович, я в вопросах воздухоплавания ровно ничего не смыслю. Однако, наслушавшись в прошлый раз подполковника, стал сомневаться в аэростатах и отдавать предпочтение железным, или там, деревянным птицам.
– Но ведь еще ни одна из них не поднялась в воздух, – возразил Циолковский, – а аэростаты, как вам известно, летают более ста лет. И теперь уже есть аэростаты управляемые, которые летают в заданные места.
– Это в тихую погоду. А если ветер?
– Да, существующие аэростаты пока еще не могут бороться со стихией. Но я ратую за новый тип аэростата. Мною разработан проект цельнометаллического управляемого. Этот не будет бояться ветров.
Павел Петрович полистал книжку.
– Скажите! Весьма, весьма смелый проект.
– А главное – осуществимый! Тут даны все расчеты.
– Вот бы теперь сюда Громова. Вы бы с ним потолковали. У нас ведь тут из-за вашего аэростата разразилась словесная баталия… Ну, да бог с ними. Что же вы думаете теперь предпринять, Константин Эдуардович?
– Надо ехать в Петербург! – предложила Лиза.
– И я так думаю, – поддержал Стрешнев. – Ведь теперь ученые мужи из Седьмого отдела будут принуждены мотивировать свой ответ гласно, через печать. Пред ними станет дилемма: или принять проект, или опровергнуть его. Ведь так?
– Предстоит тяжелая борьба, господа, я это отлично понимаю, – заговорил Циолковский, и глаза его на этот раз засветились металлическим блеском, в лице появилась сосредоточенная суровость. – Но я этой борьбы не боюсь. Я уверен в своей правоте. Завтра же я посылаю эту книгу в Петербург и тем бросаю вызов Императорскому техническому обществу!
Тетя Оля испуганно подняла на него лорнет. Но это не смутило Циолковского.
– Я бросаю вызов, – твердо сказал он, – а кто победит – увидим…
Отправив книжку об аэростате, как новый усовершенствованный проект, в Русское техническое общество, Циолковский опять задумался о самолетах. Вспомнился разговор у Стрешневых. «Очевидно, в Техническом обществе глубоко верят в будущее самолетов. Что ж, возможно, эти крылатые машины скоро начнут летать. Правда, они не смогут заменить управляемые аэростаты, способные поднимать по 300–500 человек, но ими нельзя пренебрегать. Напротив, я должен высказать свои мысли, указать наиболее эффективные, на мой взгляд, пути развития самолетостроения».
Найдя тетрадь с записями и набросками, Циолковский засел за работу. Главная мысль им была высказана в названии статьи: «Аэроплан, или птицеподобная летательная машина».
Статья писалась легко и быстро, так как основные положения ее были продуманы уже давно, частично еще в Боровске.
Вместо широко распространенных проектов «этажерок» с двухъярусными крыльями (бипланов), он предлагал одноярусные крылья, расположенные в одной плоскости (моноплан). Причем и фюзеляж и крылья имели обтекаемые формы. Крылу был придан утолщенный профиль, при котором крыло способно легче преодолевать сопротивление воздуха.
Фюзеляж оснащался колесами. Предлагался мотор внутреннего сгорания и автоматический жароскопический стабилизатор.
Статья, снабженная чертежами, была немедленно отправлена в журнал «Наука и жизнь». Циолковский вернулся с почты в приподнятом настроении.
«Создатели самолетов и их покровители в техническом обществе – ярые враги аэростатов. Следовательно, и мои враги. А я даю им в руки труд, который может продвинуть на десятилетие вперед дело авиации. Если рассказать Стрешневым, они, пожалуй, будут смеяться… А я уверен в своем аэростате и никого не боюсь. Что же касается самолетов, я за то, чтобы они совершенствовались! Думаю, что моя статья послужит общему делу воздухоплавания».
Глава девятая
1
В то время, когда письмо Циолковского в Техническом обществе вместе с книгой об аэростате тряслось на почтовых, русский военный агент в Вене, полковник Зуев, получил шифрованную депешу из Санкт-Петербурга:
«Господин Военный Министр соблаговолил одобрить ваше донесение. Ведите переговоры строго конфиденциально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166
– Да, это мой труд об аэростате! – задыхаясь от радости, воскликнул Циолковский.
– Тогда понятно, почему вы починили мои часы. Я очень счастлив поближе узнать вас. От души поздравляю! От души!
– Спасибо! – растроганно сказал Циолковский.
– Не смею вам более мешать. Прощайте! – поклонился старый учитель и пошел к воротам.
– Эй, Авдей, няня, кто-нибудь! Помогите же господину учителю.
Авдей догнал учителя и, взяв у него часы, вместе с ним скрылся за воротами. Ребята бросились следом.
Циолковский, прижав книжку к груди, умиленно взглянул на жену:
– Варюша, это же победа! Право, победа! Вот теперь я сам пойду к Стрешневым. Сам!..
7
Начинало смеркаться. Над дремавшим городом от собора плыл торжественный звон больших колоколов – сзывали ко всенощной.
Стрешневы всей семьей играли на террасе в лото.
Павел Петрович, запуская толстую, мясистую руку в мешочек, шитый бисером, басовито шутил:
– Сейчас вы у меня будете бледны! Да-с! Я ведь знаю, как надо выбирать нумера.
– Дедушка! На меня поставьте! На меня! – звонко кричал и ерзал на коленях у бабушки маленький белокурый Андрюша.
Тетя Оля – младшая сестра бабушки, гостившая у Осокиных, церемонно посматривала в лорнет.
– Ба! Опять не то! – сердито сказал Павел Петрович.
– Тебе, папочка, очевидно, очень везло в любви! – улыбнулась Лиза.
– Да-с, я пользовался успехом… Бывало… Однако, кажется, кто-то стучит?..
– Я открою! – поднялся Стрешнев и, быстро сбежав в сад, вернулся с Циолковским, сжимавшим в руках книжку и шляпу.
– Вот, господа, кто незнаком – рекомендую: наш самый лучший друг Константин Эдуардович.
Циолковский поклонился.
– Очень рады! – улыбнулся Павел Петрович. – Пожалуйте с нами сыграть.
– Благодарствую!
Лиза встала, подала Циолковскому руку:
– Я очень рада, что вы пришли, Константин Эдуардович. А где же Варвара Евграфовна?
– Она не может… у нее дела.
– Жаль… Давайте вашу шляпу, и присаживайтесь… А это что?
– Так, пустое…
– Позвольте, это же книга? Дайте я уберу.
– Нет, я ее в карман. – И Циолковский стал засовывать книжку.
– Сомнете, Константин Эдуардович, – вмешался Стрешнев, – дайте я уберу, – и взяв книгу, удивленно приподнял глаза: – И вы молчите? Лиза, Лизок, посмотри! Это же книга об аэростате Константина Эдуардовича!
– Вышла? Вот радость! Мамочка, папа, вы слышите?
– Тогда лото отменяется! – Павел Петрович откашлялся. – Вели, Лиза, накрывать на стол.
Он поднялся, отодвинул кресло и вместе с Лизой и Стрешневым стал поздравлять Циолковского…
За ужином разговор зашел об аэростатах и самолетах. Павел Петрович, хорошо помнивший, как подполковник Громов «распушил» аэростаты, подбивал Циолковского:
– Вы извините меня, Константин Эдуардович, я в вопросах воздухоплавания ровно ничего не смыслю. Однако, наслушавшись в прошлый раз подполковника, стал сомневаться в аэростатах и отдавать предпочтение железным, или там, деревянным птицам.
– Но ведь еще ни одна из них не поднялась в воздух, – возразил Циолковский, – а аэростаты, как вам известно, летают более ста лет. И теперь уже есть аэростаты управляемые, которые летают в заданные места.
– Это в тихую погоду. А если ветер?
– Да, существующие аэростаты пока еще не могут бороться со стихией. Но я ратую за новый тип аэростата. Мною разработан проект цельнометаллического управляемого. Этот не будет бояться ветров.
Павел Петрович полистал книжку.
– Скажите! Весьма, весьма смелый проект.
– А главное – осуществимый! Тут даны все расчеты.
– Вот бы теперь сюда Громова. Вы бы с ним потолковали. У нас ведь тут из-за вашего аэростата разразилась словесная баталия… Ну, да бог с ними. Что же вы думаете теперь предпринять, Константин Эдуардович?
– Надо ехать в Петербург! – предложила Лиза.
– И я так думаю, – поддержал Стрешнев. – Ведь теперь ученые мужи из Седьмого отдела будут принуждены мотивировать свой ответ гласно, через печать. Пред ними станет дилемма: или принять проект, или опровергнуть его. Ведь так?
– Предстоит тяжелая борьба, господа, я это отлично понимаю, – заговорил Циолковский, и глаза его на этот раз засветились металлическим блеском, в лице появилась сосредоточенная суровость. – Но я этой борьбы не боюсь. Я уверен в своей правоте. Завтра же я посылаю эту книгу в Петербург и тем бросаю вызов Императорскому техническому обществу!
Тетя Оля испуганно подняла на него лорнет. Но это не смутило Циолковского.
– Я бросаю вызов, – твердо сказал он, – а кто победит – увидим…
Отправив книжку об аэростате, как новый усовершенствованный проект, в Русское техническое общество, Циолковский опять задумался о самолетах. Вспомнился разговор у Стрешневых. «Очевидно, в Техническом обществе глубоко верят в будущее самолетов. Что ж, возможно, эти крылатые машины скоро начнут летать. Правда, они не смогут заменить управляемые аэростаты, способные поднимать по 300–500 человек, но ими нельзя пренебрегать. Напротив, я должен высказать свои мысли, указать наиболее эффективные, на мой взгляд, пути развития самолетостроения».
Найдя тетрадь с записями и набросками, Циолковский засел за работу. Главная мысль им была высказана в названии статьи: «Аэроплан, или птицеподобная летательная машина».
Статья писалась легко и быстро, так как основные положения ее были продуманы уже давно, частично еще в Боровске.
Вместо широко распространенных проектов «этажерок» с двухъярусными крыльями (бипланов), он предлагал одноярусные крылья, расположенные в одной плоскости (моноплан). Причем и фюзеляж и крылья имели обтекаемые формы. Крылу был придан утолщенный профиль, при котором крыло способно легче преодолевать сопротивление воздуха.
Фюзеляж оснащался колесами. Предлагался мотор внутреннего сгорания и автоматический жароскопический стабилизатор.
Статья, снабженная чертежами, была немедленно отправлена в журнал «Наука и жизнь». Циолковский вернулся с почты в приподнятом настроении.
«Создатели самолетов и их покровители в техническом обществе – ярые враги аэростатов. Следовательно, и мои враги. А я даю им в руки труд, который может продвинуть на десятилетие вперед дело авиации. Если рассказать Стрешневым, они, пожалуй, будут смеяться… А я уверен в своем аэростате и никого не боюсь. Что же касается самолетов, я за то, чтобы они совершенствовались! Думаю, что моя статья послужит общему делу воздухоплавания».
Глава девятая
1
В то время, когда письмо Циолковского в Техническом обществе вместе с книгой об аэростате тряслось на почтовых, русский военный агент в Вене, полковник Зуев, получил шифрованную депешу из Санкт-Петербурга:
«Господин Военный Министр соблаговолил одобрить ваше донесение. Ведите переговоры строго конфиденциально.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166