– Это сервиз моей бабушки, – пояснила Миа Бергман, заметив, как Малин разглядывает чашку.
– Она ужасно боится за эти чашки, – добавил Даг Свенссон. – Их ставят на стол только в исключительных случаях для особенно важных гостей.
Миа Бергман улыбнулась:
– Несколько лет я воспитывалась у бабушки, а этот сервиз, в общем-то, единственная вещь, которая у меня сохранилась после нее.
– Просто прелесть, – сказала Малин. – Моя кухня на сто процентов вся из магазинов «ИКЕА».
Микаэлю Блумквисту кофейные чашечки с цветочками были совершенно неинтересны, его гораздо больше привлекал торт. Он уже подумывал, не распустить ли пошире ремень. Эрика Бергер, судя по всему, разделяла его чувства.
– Ой, господи! Надо бы и мне воздержаться от сладкого! – сказала она и, бросив виноватый взгляд на Малин, вооружилась ложечкой.
Первоначально эта встреча задумывалась как простой рабочий обед, имевший целью отметить начало сотрудничества и продолжить обсуждение тематического номера журнала «Миллениум». Даг Свенссон предложил устроить скромное застолье у него дома, и цыпленок в кисло-сладком соусе, приготовленный Миа Бергман, оказался вкуснее всего, что Микаэль когда-либо пробовал. За обедом они выпили две бутылки испанского крепкого красного вина, а к десерту Даг Свенссон предложил гостям «Тулламор Дью» и достал из буфета бокалы. Только Эрика Бергер, как дурочка, отказалась.
Даг Свенссон и Миа Бергман жили в квартире-двушке в стокгольмском пригороде Энскед. Они были вместе уже несколько лет и вот наконец год назад решили съехаться.
Застолье началось в шесть часов вечера, но до половины девятого, когда был подан десерт, о главном поводе для встречи никто еще не сказал ни слова. Зато Микаэль понял, что Даг Свенссон и Миа Бергман ему симпатичны и их общество ему приятно.
В конце концов Эрика Бергер взяла инициативу на себя и завела речь о том, что они собирались обсудить. Миа Бергман достала отпечатанную копию своего труда и положила ее на стол перед Эрикой. У этой научной работы оказалось неожиданно ироничное название – «From Russia with love», – которое, конечно же, возникло по ассоциации с классической серией Яна Флеминга об агенте 007. Подзаголовок гласил: «Нелегальные каналы поставки секс-услуг, организованная преступность и ответные действия общества».
– Вам нужно учитывать, что моя диссертация и книга Дага – это разные вещи, – сказала она. – Книга Дага – скорее пропаганда, направленная против тех, кто извлекает выгоду из трафика секс-услуг. Мой труд включает статистику, полевые исследования, цитаты из текста законов и анализ того, как общество и суды ведут себя по отношению к жертвам.
– То есть по отношению к девушкам.
– Молоденьким девчонкам, как правило, от пятнадцати до двадцати лет, малообразованным, по своему происхождению принадлежащим к низшим классам. Зачастую эти девушки вышли из неблагополучных семей и подвергались той или иной форме насилия еще в детстве. В Швецию они устремились, потому что кто-то их сюда заманил, наврал с три короба и наплел всяких небылиц.
– Вероятно, это и были торговцы секс-услугами.
– В проблеме присутствует своего рода гендерный аспект, и моя работа это учитывает. Редко бывает, чтобы роли участников так точно распределялись в соответствии с их полом. Девушки – жертвы, мужчины – преступники. За исключением отдельных женщин, извлекающих выгоду из секс-торговли, невозможно найти больше ни одной формы криминальной деятельности, где половая принадлежность служила бы предпосылкой преступления. Нельзя также указать больше ни одной формы криминальной деятельности, к которой общество проявляло бы такую терпимость и так мало делало бы для того, чтобы покончить с ней.
– Если я не ошибаюсь, то в Швеции все же существуют довольно суровые законы, направленные против торговли секс-услугами, – сказала Эрика.
– Не смешите меня! Ежегодно в Швецию привозят несколько сотен девушек (здесь отсутствуют точные статистические данные) для того, чтобы они занимались проституцией, и в данном случае это означает, что они за плату предоставляют свое тело для изнасилования. Со времени введения закона он всего несколько раз давал основания для судебного процесса. Впервые это случилось в мае две тысячи третьего года, когда рассматривалось дело по обвинению одной сумасшедшей бандерши, сделавшей себе операцию по изменению пола. И конечно же, она была оправдана.
– Постой, мне казалось, что ее признали виновной?
– Осудили за содержание борделя. Но оправдали по обвинению в поставке секс-рабынь. Дело в том, что девушки, ставшие ее жертвами, одновременно были свидетелями обвинения. А они исчезли, вернувшись к себе в Прибалтику. Власти пытались вернуть их для выступления в суде, их даже разыскивали через Интерпол. Розыски продолжались несколько месяцев, но результатов не дали.
– Что же с ними случилось?
– Ничего. Телевизионная программа «Инсайдер» провела собственное расследование, послав своих представителей в Таллинн. Им потребовалось всего несколько часов для того, чтобы выяснить, что две из этих девушек живут на родине в своих семьях, а третья уехала в Италию.
– Иными словами, таллиннская полиция действовала не очень эффективно.
– С тех пор у нас было вынесено еще несколько обвинительных приговоров, но во всех случаях речь шла о лицах, задержанных за другие преступления, или исключительно бестолковых преступниках, которые не сумели избежать задержания. Этот закон – чистая формальность. На деле он не применяется.
– О'кей.
– Проблема в том, что преступление в данном случае представляет собой грубое насилие, часто в сочетании с нанесением телесных повреждений, тяжких телесных повреждений, с убийством посредством огнестрельного оружия, в некоторых случаях в сочетании с разного рода лишением свободы, – вставил Даг Свенссон. – Для таких девушек это самое привычное дело, когда их, накрашенных и одетых в короткие юбчонки, отвозят на какую-нибудь виллу в пригороде. У девушек нет выбора, ехать им или не ехать: либо они едут и трахаются с пьяным мужиком, либо сутенер подвергает их побоям и пыткам. Сбежать они не могут – не зная языка, не имея понятия о законах и порядках, они даже не представляют, куда нужно обращаться. Они не могут уехать домой – здесь у них первым долгом отбирают паспорта, а в деле бандерши их вдобавок держали взаперти в квартире.
– Похоже на невольничий лагерь. А девушки что-нибудь получают за свои услуги?
– Кое-что получают, – сказала Миа Бергман, – в утешение за страдания им перепадает некоторое вознаграждение. Как правило, им приходится отработать несколько месяцев, прежде чем их отпускают на родину. Иногда они увозят с собой приличную пачку денег:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177