Ты входишь в предприятие в качестве равноправного совладельца с такой же ответственностью и обязанностями, как и все остальные.
Харриет приподняла брови:
– Зачем было обставлять это такими сложностями?
– Потому что рано или поздно это нужно было сделать, – сказал Кристер Мальм. – Мы могли бы возобновить старый контракт, продлив его на год до следующего заседания совета или до первого случая крупных разногласий в совете, и тогда вышвырнуть тебя вон. Однако у нас был подписанный контракт, и нужно было сначала исполнить его условия.
Харриет откинулась на спинку кресла и устремила на Кристера изучающий взгляд. Затем она посмотрела по очереди на Микаэля и Эрику.
– Дело в том, что контракт с Хенриком мы подписали под давлением экономических трудностей, – сказала Эрика. – Контракт с тобой мы подписываем потому, что мы этого хотим. И в отличие от старого контракта, теперь тебя будет не так-то легко вышвырнуть из правления.
– Для нас это очень большая разница, – тихо добавил Микаэль.
Это были единственные слова, произнесенные им за всю дискуссию.
– Видишь ли, мы просто считаем, что ты даешь «Миллениуму» нечто большее, чем экономические гарантии, которые приносит фамилия Вангер, – пояснила Эрика Бергер. – Ты человек умный и рассудительный и часто подсказываешь конструктивные решения. До сих пор ты держалась все время в тени, как сторонний наблюдатель. Но с тобой это правление обрело небывалую прежде прочность и устойчивый курс. Ты разбираешься в деловых вопросах. Ты однажды спросила, доверяю ли я тебе, тот же вопрос и я хотела тебе задать. Теперь мы обе знаем ответ на него. Я отношусь к тебе с симпатией и доверием: и я, и все остальные. Мы не хотим, чтобы ты присутствовала на особо оговоренных условиях, в рамках дурацких искусственных правил. Мы хотим, чтобы ты была нашим партнером и полноправным членом правления.
Харриет пододвинула к себе контракт и на пять минут углубилась в чтение. Внимательно прочитав его, она подняла голову.
– Так это ваше единогласное общее решение? – спросила она.
Все трое дружно кивнули. Харриет взяла ручку и поставила свою подпись. Затем послала чек через стол к Микаэлю, и тот его разорвал.
***
Потом совладельцы «Миллениума» отправились обедать в «Горшок Самира» на Тавастгатан. Образование правления в новом составе они отпраздновали тихим застольем с хорошим вином и кускусом с ягнятиной, сопровождаемым мирной беседой. Харриет казалась взволнованной, и все это напоминало первое свидание, смущенные участники которого знают, что что-то должно случиться, но что именно, еще не понимают.
Уже в половине восьмого Харриет Вангер собралась уходить. Она извинилась, сказав, что хочет вернуться в гостиницу и лечь в постель. Эрике Бергер нужно было возвращаться домой к мужу, и она сказала, что пойдет с Харриет, так как им по пути. Они расстались у Шлюза. Микаэль и Кристер остались одни и посидели еще немного, потом Кристер тоже сказал, что ему пора домой.
На такси доехав до «Шератона», Харриет Вангер поднялась в свой номер на седьмом этаже. Она разделась, приняла ванну и, облачившись в гостиничный халат, села у окна, за которым виден был Риддархольм. Открыв пачку «Данхилла», Харриет закурила. В день она выкуривала всего три-четыре сигареты и считала себя практически некурящей, так что могла потихоньку насладиться несколькими затяжками, не мучаясь угрызениями совести.
В девять часов в дверь постучали. Она отворила и впустила Микаэля Блумквиста.
– Ах ты плут! – сказала она.
Микаэль улыбнулся и поцеловал ее в щечку.
– На секунду я и впрямь поверила, что ты хочешь меня выгнать.
– Мы никогда не сделали бы этого в такой форме. Ты понимаешь, почему мы решили переписать контракт?
– Да. Это нетрудно понять.
Микаэль просунул руку под ее халат, положил ладонь на грудь Харриет и осторожно сжал.
– Ах ты, плут! – повторила Харриет.
***
Лисбет Саландер остановилась перед дверью, на которой была написана фамилия By. С улицы она видела, что в окне горит свет, а сейчас до нее из-за двери долетали звуки музыки. Фамилия осталась прежняя. Поэтому Лисбет Саландер сделала вывод, что Мириам By по-прежнему живет в той же однокомнатной квартире на Томтебугатан возле площади Санкт-Эриксплан. Дело было вечером в пятницу, и Лисбет с надеждой думала, что Мимми, наверное, не окажется дома, что она отправилась куда-нибудь искать развлечений и, когда она придет, в квартире будет темно и пусто. Теперь оставалось выяснить, не обиделась ли Мимми на нее окончательно, одна ли она сейчас и захочет ли вообще разговаривать.
Лисбет позвонила в дверь.
Мимми открыла и удивленно вскинула брови. Затем она прислонилась к дверному косяку и уперла руки в боки.
– Ты, Саландер! А я-то уж думала, что ты, может, умерла или как там еще!
– Или как там еще, – ответила Лисбет.
– Зачем пришла?
– На этот вопрос одним словом не ответить.
Мириам By обвела взглядом лестничную площадку и снова посмотрела на Лисбет:
– Попробуй на первый случай сказать хоть одно слово.
– Ну, например, чтобы узнать, одна ли ты по-прежнему живешь и не нужна ли тебе компания на ночь.
Мимми изумленно воззрилась на нее и через несколько секунд разразилась громким хохотом.
– Ну, ты действительно единственный человек среди тех, кого я знаю, кто может сначала пропадать полтора года, а потом вдруг позвонить в мою дверь и спросить, не хочу ли я потрахаться!
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
Мимми перестала хохотать. Несколько секунд длилось молчание.
– Лисбет! Господи боже мой, да ты, кажется, это всерьез!
Лисбет ждала.
Наконец Мимми вздохнула и распахнула перед ней дверь.
– Заходи! Чашку кофе, по крайней мере, я могу тебе предложить!
Лисбет вошла за ней в квартиру и села на одну из табуреток возле обеденного стола, который Мимми поставила в прихожей, почти вплотную к входной двери. Квартирка была площадью в двадцать четыре квадратных метра и состояла из тесной комнатушки и кое-как обставленной прихожей. Кухней служил закуток в углу прихожей, куда Мимми провела воду, протянув туда шланг из туалета.
Пока Мимми наливала воду в кофейник, Лисбет разглядывала ее. Мать Мимми была родом из Гонконга, отец – из Будена. Лисбет знала, что родители Мимми по-прежнему состоят в браке и живут в Париже. Мимми изучала социологию в Стокгольме, и у нее имелась старшая сестра, изучавшая антропологию в США. Материнские гены одарили Мимми черными как вороново крыло прямыми волосами, которые она коротко стригла, и несколько восточными чертами лица, а отцовские – голубыми глазами, благодаря чему внешность Мимми была весьма своеобразной. Большой рот и ямочки на щеках достались ей не от мамы и не от папы.
Мимми был тридцать один год. Она любила, вырядившись в лаковую одежду, тусоваться по клубам, в которых давались перформансы, она и сама иногда выступала в таких шоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Харриет приподняла брови:
– Зачем было обставлять это такими сложностями?
– Потому что рано или поздно это нужно было сделать, – сказал Кристер Мальм. – Мы могли бы возобновить старый контракт, продлив его на год до следующего заседания совета или до первого случая крупных разногласий в совете, и тогда вышвырнуть тебя вон. Однако у нас был подписанный контракт, и нужно было сначала исполнить его условия.
Харриет откинулась на спинку кресла и устремила на Кристера изучающий взгляд. Затем она посмотрела по очереди на Микаэля и Эрику.
– Дело в том, что контракт с Хенриком мы подписали под давлением экономических трудностей, – сказала Эрика. – Контракт с тобой мы подписываем потому, что мы этого хотим. И в отличие от старого контракта, теперь тебя будет не так-то легко вышвырнуть из правления.
– Для нас это очень большая разница, – тихо добавил Микаэль.
Это были единственные слова, произнесенные им за всю дискуссию.
– Видишь ли, мы просто считаем, что ты даешь «Миллениуму» нечто большее, чем экономические гарантии, которые приносит фамилия Вангер, – пояснила Эрика Бергер. – Ты человек умный и рассудительный и часто подсказываешь конструктивные решения. До сих пор ты держалась все время в тени, как сторонний наблюдатель. Но с тобой это правление обрело небывалую прежде прочность и устойчивый курс. Ты разбираешься в деловых вопросах. Ты однажды спросила, доверяю ли я тебе, тот же вопрос и я хотела тебе задать. Теперь мы обе знаем ответ на него. Я отношусь к тебе с симпатией и доверием: и я, и все остальные. Мы не хотим, чтобы ты присутствовала на особо оговоренных условиях, в рамках дурацких искусственных правил. Мы хотим, чтобы ты была нашим партнером и полноправным членом правления.
Харриет пододвинула к себе контракт и на пять минут углубилась в чтение. Внимательно прочитав его, она подняла голову.
– Так это ваше единогласное общее решение? – спросила она.
Все трое дружно кивнули. Харриет взяла ручку и поставила свою подпись. Затем послала чек через стол к Микаэлю, и тот его разорвал.
***
Потом совладельцы «Миллениума» отправились обедать в «Горшок Самира» на Тавастгатан. Образование правления в новом составе они отпраздновали тихим застольем с хорошим вином и кускусом с ягнятиной, сопровождаемым мирной беседой. Харриет казалась взволнованной, и все это напоминало первое свидание, смущенные участники которого знают, что что-то должно случиться, но что именно, еще не понимают.
Уже в половине восьмого Харриет Вангер собралась уходить. Она извинилась, сказав, что хочет вернуться в гостиницу и лечь в постель. Эрике Бергер нужно было возвращаться домой к мужу, и она сказала, что пойдет с Харриет, так как им по пути. Они расстались у Шлюза. Микаэль и Кристер остались одни и посидели еще немного, потом Кристер тоже сказал, что ему пора домой.
На такси доехав до «Шератона», Харриет Вангер поднялась в свой номер на седьмом этаже. Она разделась, приняла ванну и, облачившись в гостиничный халат, села у окна, за которым виден был Риддархольм. Открыв пачку «Данхилла», Харриет закурила. В день она выкуривала всего три-четыре сигареты и считала себя практически некурящей, так что могла потихоньку насладиться несколькими затяжками, не мучаясь угрызениями совести.
В девять часов в дверь постучали. Она отворила и впустила Микаэля Блумквиста.
– Ах ты плут! – сказала она.
Микаэль улыбнулся и поцеловал ее в щечку.
– На секунду я и впрямь поверила, что ты хочешь меня выгнать.
– Мы никогда не сделали бы этого в такой форме. Ты понимаешь, почему мы решили переписать контракт?
– Да. Это нетрудно понять.
Микаэль просунул руку под ее халат, положил ладонь на грудь Харриет и осторожно сжал.
– Ах ты, плут! – повторила Харриет.
***
Лисбет Саландер остановилась перед дверью, на которой была написана фамилия By. С улицы она видела, что в окне горит свет, а сейчас до нее из-за двери долетали звуки музыки. Фамилия осталась прежняя. Поэтому Лисбет Саландер сделала вывод, что Мириам By по-прежнему живет в той же однокомнатной квартире на Томтебугатан возле площади Санкт-Эриксплан. Дело было вечером в пятницу, и Лисбет с надеждой думала, что Мимми, наверное, не окажется дома, что она отправилась куда-нибудь искать развлечений и, когда она придет, в квартире будет темно и пусто. Теперь оставалось выяснить, не обиделась ли Мимми на нее окончательно, одна ли она сейчас и захочет ли вообще разговаривать.
Лисбет позвонила в дверь.
Мимми открыла и удивленно вскинула брови. Затем она прислонилась к дверному косяку и уперла руки в боки.
– Ты, Саландер! А я-то уж думала, что ты, может, умерла или как там еще!
– Или как там еще, – ответила Лисбет.
– Зачем пришла?
– На этот вопрос одним словом не ответить.
Мириам By обвела взглядом лестничную площадку и снова посмотрела на Лисбет:
– Попробуй на первый случай сказать хоть одно слово.
– Ну, например, чтобы узнать, одна ли ты по-прежнему живешь и не нужна ли тебе компания на ночь.
Мимми изумленно воззрилась на нее и через несколько секунд разразилась громким хохотом.
– Ну, ты действительно единственный человек среди тех, кого я знаю, кто может сначала пропадать полтора года, а потом вдруг позвонить в мою дверь и спросить, не хочу ли я потрахаться!
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
Мимми перестала хохотать. Несколько секунд длилось молчание.
– Лисбет! Господи боже мой, да ты, кажется, это всерьез!
Лисбет ждала.
Наконец Мимми вздохнула и распахнула перед ней дверь.
– Заходи! Чашку кофе, по крайней мере, я могу тебе предложить!
Лисбет вошла за ней в квартиру и села на одну из табуреток возле обеденного стола, который Мимми поставила в прихожей, почти вплотную к входной двери. Квартирка была площадью в двадцать четыре квадратных метра и состояла из тесной комнатушки и кое-как обставленной прихожей. Кухней служил закуток в углу прихожей, куда Мимми провела воду, протянув туда шланг из туалета.
Пока Мимми наливала воду в кофейник, Лисбет разглядывала ее. Мать Мимми была родом из Гонконга, отец – из Будена. Лисбет знала, что родители Мимми по-прежнему состоят в браке и живут в Париже. Мимми изучала социологию в Стокгольме, и у нее имелась старшая сестра, изучавшая антропологию в США. Материнские гены одарили Мимми черными как вороново крыло прямыми волосами, которые она коротко стригла, и несколько восточными чертами лица, а отцовские – голубыми глазами, благодаря чему внешность Мимми была весьма своеобразной. Большой рот и ямочки на щеках достались ей не от мамы и не от папы.
Мимми был тридцать один год. Она любила, вырядившись в лаковую одежду, тусоваться по клубам, в которых давались перформансы, она и сама иногда выступала в таких шоу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177