– Я съездила в Италию, потом на Средний Восток, а оттуда в Гонконг и Бангкок. Побывала в Австралии и Новой Зеландии, посетила разные острова Тихого океана. Месяц жила на Таити. Потом проехалась по США, а последние месяцы провела на Карибах.
Он кивнул.
– Сама не знаю, почему я не попрощалась.
– Потому что, по правде говоря, тебе ни до кого нет дела, – спокойно констатировал Арманский.
Лисбет Саландер закусила губу. Его слова заставили ее задуматься. Он сказал правду, но в то же время его упрек показался ей несправедливым.
– На самом деле никому нет дела до меня.
– Чепуха! – возразил Арманский. – У тебя неправильный подход к людям. Люди, которые к тебе хорошо относятся, для тебя просто сор под ногами. Вот и все.
Повисло молчание.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Поступай как знаешь. Ты всегда так и делала. Но если ты сейчас уйдешь, то можешь больше не возвращаться.
Лисбет Саландер вдруг испугалась. Человек, которого она действительно уважала, собирался от нее отказаться. Она не знала, что ему ответить.
– Два года прошло с тех пор, как у Хольгера Пальмгрена случился удар. И за все время ты ни разу его не навестила, – безжалостно продолжал Арманский.
– Так Пальмгрен жив?
– Ты даже не знаешь, жив он или мертв!
– Врачи говорили, что он...
– Врачи много чего говорили, – перебил ее Арманский. – Он был тогда очень плох и не мог общаться, но за последний год ему стало гораздо лучше. Говорить ему пока тяжело, так что понять его очень трудно. Он многого не может делать сам, но все-таки способен без посторонней помощи дойти до туалета. Люди, для которых он что-то значит, навещают его.
Лисбет онемела от неожиданности. Два года назад, когда с ним случился удар, она первая обнаружила его и вызвала «скорую помощь». Врачи тогда качали головами и не обещали ничего хорошего. Целую неделю она не выходила из больницы, пока кто-то из медиков не сообщил ей, что больной лежит в коме и, судя по всему, вряд ли когда-нибудь придет в себя. С этого момента она перестала волноваться и вычеркнула его из своей жизни. Она встала и ушла из больницы, ни разу не оглянувшись. Но, как это видно теперь, сначала следовало проверить факты.
Вспоминая то время, Лисбет насупилась. Тогда на ее голову свалились новые заботы из-за адвоката Нильса Бьюрмана и поглотили все ее внимание. Но ведь никто, включая даже Арманского, не сообщил ей тогда, что Пальмгрен жив, и уж тем более она не знала, что его здоровье пошло на поправку! Ей же такая возможность вообще не приходила в голову.
Внезапно она ощутила, что на глаза набегают слезы. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой подлой эгоисткой! И никогда в жизни никто так жестко не отчитывал ее таким тихим и сдержанным голосом. Она опустила голову. Воцарилось молчание. Первым его прервал Арманский:
– Как твои дела?
Лисбет пожала плечами.
– На что ты живешь? У тебя есть работа?
– Нет, работы у меня нет, и я не знаю, кем бы я хотела работать. Но деньги у меня есть, так что на жизнь хватает.
Арманский смотрел на нее изучающим взглядом.
– Я только зашла на минутку, чтобы повидаться. Работу я не ищу. Не знаю... для тебя я бы в любом случае согласилась поработать, если бы тебе это понадобилось, но только если это будет что-то интересное...
– Полагаю, ты не собираешься мне рассказывать, что там произошло в Хедестаде в прошлом году.
Лисбет не ответила.
– Ведь что-то же произошло. Мартин Вангер чуть с ума не сошел после того, как ты явилась сюда и взяла приборы для наблюдения. Кто-то же пытался вас убить. И сестра его вдруг воскресла из мертвых. Мягко говоря, это была сенсация.
– Я пообещала ничего не рассказывать.
Арманский кивнул.
– И полагаю, ты ничего не расскажешь мне и о том, какую роль ты сыграла в деле Веннерстрёма.
– Я помогла Калле Блумквисту в проведении расследования, – сказала Лисбет довольно холодно. – Вот и все. Я не хочу быть в это замешанной.
– Микаэль Блумквист так и рыскал, пытаясь найти тебя. Ко мне он наведывался по меньшей мере раз в месяц и спрашивал, не слышал ли я чего-нибудь новенького о тебе. Он тоже о тебе беспокоится.
Лисбет ничего на это не сказала, но Арманский заметил, как она сжала губы.
– Не уверен, что он мне нравится, – продолжал Драган, – но ему ты тоже небезразлична. Я встретил его как-то осенью, и он тоже не захотел говорить о Хедестаде.
Лисбет Саландер, в свою очередь, не хотела говорить о Микаэле Блумквисте.
– Я только зашла повидаться с тобой и сказать, что я вернулась в Стокгольм. Не знаю, надолго ли я тут задержусь. Вот номер моего мобильника и мой новый почтовый адрес на всякий случай, если тебе понадобится.
Она протянула Арманскому бумагу и встала с кресла. Он взял листок. Когда она была уже в дверях, он ее окликнул:
– Постой-ка! Что ты собираешься делать?
– Поеду навестить Хольгера Пальмгрена.
– О'кей. Я имел в виду, где ты будешь работать?
Она посмотрела на него задумчиво:
– Не знаю.
– Тебе же надо зарабатывать на жизнь.
– Я же сказала, с этим у меня все в порядке, на жизнь хватает.
Арманский откинулся в кресле и задумался. Имея дело с Лисбет Саландер, он никогда не мог быть уверен, что правильно ее понимает.
– Я был так сердит на тебя за твое исчезновение, что почти решил никогда больше к тебе не обращаться. – Лицо его недовольно скривилось. – На тебя нельзя положиться. Но ты замечательно собираешь сведения. Пожалуй, у меня как раз нашлась бы подходящая для тебя работа.
Она покачала головой, но вернулась и подошла к его письменному столу:
– Я не хочу брать у тебя работу. В смысле, что мне не нужны деньги. Я серьезно говорю: в плане финансов я вполне обеспечена.
Драган Арманский нахмурил брови, лицо его выражало сомнение. Наконец он кивнул:
– Ладно! Финансово ты обеспечена, что бы это ни значило. Я готов поверить тебе на слово. Но если тебе понадобится заработок...
– Драган, ты второй человек, которого я навестила после того, как вернулась. Деньги твои мне не нужны. Но ты несколько лет был одним из немногих людей, которых я уважаю.
– О'кей. Но ведь всем людям нужно как-то зарабатывать.
– Мне очень жаль, но я больше не заинтересована в расследованиях ради заработка. Позвони мне, когда у тебя действительно будут проблемы.
– Какие такие проблемы?
– Такие, в которых тебе будет не разобраться. Когда ты уткнешься в тупик и не будешь знать, что делать дальше. Если хочешь, чтобы я на тебя поработала, надо чтобы это было что-то по-настоящему интересное. Может быть, из оперативной работы.
– Из оперативной работы? Для тебя? Ты же можешь исчезнуть, когда тебе вздумается.
– Не говори ерунды! Разве я когда-нибудь подводила тебя, если уж бралась за работу?
Драган Арманский смотрел на нее в полной растерянности. Выражение «оперативная работа» на их жаргоне обозначало что угодно, начиная от обязанностей телохранителя до охраны выставок, на которых демонстрировались произведения искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
Он кивнул.
– Сама не знаю, почему я не попрощалась.
– Потому что, по правде говоря, тебе ни до кого нет дела, – спокойно констатировал Арманский.
Лисбет Саландер закусила губу. Его слова заставили ее задуматься. Он сказал правду, но в то же время его упрек показался ей несправедливым.
– На самом деле никому нет дела до меня.
– Чепуха! – возразил Арманский. – У тебя неправильный подход к людям. Люди, которые к тебе хорошо относятся, для тебя просто сор под ногами. Вот и все.
Повисло молчание.
– Ты хочешь, чтобы я ушла?
– Поступай как знаешь. Ты всегда так и делала. Но если ты сейчас уйдешь, то можешь больше не возвращаться.
Лисбет Саландер вдруг испугалась. Человек, которого она действительно уважала, собирался от нее отказаться. Она не знала, что ему ответить.
– Два года прошло с тех пор, как у Хольгера Пальмгрена случился удар. И за все время ты ни разу его не навестила, – безжалостно продолжал Арманский.
– Так Пальмгрен жив?
– Ты даже не знаешь, жив он или мертв!
– Врачи говорили, что он...
– Врачи много чего говорили, – перебил ее Арманский. – Он был тогда очень плох и не мог общаться, но за последний год ему стало гораздо лучше. Говорить ему пока тяжело, так что понять его очень трудно. Он многого не может делать сам, но все-таки способен без посторонней помощи дойти до туалета. Люди, для которых он что-то значит, навещают его.
Лисбет онемела от неожиданности. Два года назад, когда с ним случился удар, она первая обнаружила его и вызвала «скорую помощь». Врачи тогда качали головами и не обещали ничего хорошего. Целую неделю она не выходила из больницы, пока кто-то из медиков не сообщил ей, что больной лежит в коме и, судя по всему, вряд ли когда-нибудь придет в себя. С этого момента она перестала волноваться и вычеркнула его из своей жизни. Она встала и ушла из больницы, ни разу не оглянувшись. Но, как это видно теперь, сначала следовало проверить факты.
Вспоминая то время, Лисбет насупилась. Тогда на ее голову свалились новые заботы из-за адвоката Нильса Бьюрмана и поглотили все ее внимание. Но ведь никто, включая даже Арманского, не сообщил ей тогда, что Пальмгрен жив, и уж тем более она не знала, что его здоровье пошло на поправку! Ей же такая возможность вообще не приходила в голову.
Внезапно она ощутила, что на глаза набегают слезы. Никогда в жизни она не чувствовала себя такой подлой эгоисткой! И никогда в жизни никто так жестко не отчитывал ее таким тихим и сдержанным голосом. Она опустила голову. Воцарилось молчание. Первым его прервал Арманский:
– Как твои дела?
Лисбет пожала плечами.
– На что ты живешь? У тебя есть работа?
– Нет, работы у меня нет, и я не знаю, кем бы я хотела работать. Но деньги у меня есть, так что на жизнь хватает.
Арманский смотрел на нее изучающим взглядом.
– Я только зашла на минутку, чтобы повидаться. Работу я не ищу. Не знаю... для тебя я бы в любом случае согласилась поработать, если бы тебе это понадобилось, но только если это будет что-то интересное...
– Полагаю, ты не собираешься мне рассказывать, что там произошло в Хедестаде в прошлом году.
Лисбет не ответила.
– Ведь что-то же произошло. Мартин Вангер чуть с ума не сошел после того, как ты явилась сюда и взяла приборы для наблюдения. Кто-то же пытался вас убить. И сестра его вдруг воскресла из мертвых. Мягко говоря, это была сенсация.
– Я пообещала ничего не рассказывать.
Арманский кивнул.
– И полагаю, ты ничего не расскажешь мне и о том, какую роль ты сыграла в деле Веннерстрёма.
– Я помогла Калле Блумквисту в проведении расследования, – сказала Лисбет довольно холодно. – Вот и все. Я не хочу быть в это замешанной.
– Микаэль Блумквист так и рыскал, пытаясь найти тебя. Ко мне он наведывался по меньшей мере раз в месяц и спрашивал, не слышал ли я чего-нибудь новенького о тебе. Он тоже о тебе беспокоится.
Лисбет ничего на это не сказала, но Арманский заметил, как она сжала губы.
– Не уверен, что он мне нравится, – продолжал Драган, – но ему ты тоже небезразлична. Я встретил его как-то осенью, и он тоже не захотел говорить о Хедестаде.
Лисбет Саландер, в свою очередь, не хотела говорить о Микаэле Блумквисте.
– Я только зашла повидаться с тобой и сказать, что я вернулась в Стокгольм. Не знаю, надолго ли я тут задержусь. Вот номер моего мобильника и мой новый почтовый адрес на всякий случай, если тебе понадобится.
Она протянула Арманскому бумагу и встала с кресла. Он взял листок. Когда она была уже в дверях, он ее окликнул:
– Постой-ка! Что ты собираешься делать?
– Поеду навестить Хольгера Пальмгрена.
– О'кей. Я имел в виду, где ты будешь работать?
Она посмотрела на него задумчиво:
– Не знаю.
– Тебе же надо зарабатывать на жизнь.
– Я же сказала, с этим у меня все в порядке, на жизнь хватает.
Арманский откинулся в кресле и задумался. Имея дело с Лисбет Саландер, он никогда не мог быть уверен, что правильно ее понимает.
– Я был так сердит на тебя за твое исчезновение, что почти решил никогда больше к тебе не обращаться. – Лицо его недовольно скривилось. – На тебя нельзя положиться. Но ты замечательно собираешь сведения. Пожалуй, у меня как раз нашлась бы подходящая для тебя работа.
Она покачала головой, но вернулась и подошла к его письменному столу:
– Я не хочу брать у тебя работу. В смысле, что мне не нужны деньги. Я серьезно говорю: в плане финансов я вполне обеспечена.
Драган Арманский нахмурил брови, лицо его выражало сомнение. Наконец он кивнул:
– Ладно! Финансово ты обеспечена, что бы это ни значило. Я готов поверить тебе на слово. Но если тебе понадобится заработок...
– Драган, ты второй человек, которого я навестила после того, как вернулась. Деньги твои мне не нужны. Но ты несколько лет был одним из немногих людей, которых я уважаю.
– О'кей. Но ведь всем людям нужно как-то зарабатывать.
– Мне очень жаль, но я больше не заинтересована в расследованиях ради заработка. Позвони мне, когда у тебя действительно будут проблемы.
– Какие такие проблемы?
– Такие, в которых тебе будет не разобраться. Когда ты уткнешься в тупик и не будешь знать, что делать дальше. Если хочешь, чтобы я на тебя поработала, надо чтобы это было что-то по-настоящему интересное. Может быть, из оперативной работы.
– Из оперативной работы? Для тебя? Ты же можешь исчезнуть, когда тебе вздумается.
– Не говори ерунды! Разве я когда-нибудь подводила тебя, если уж бралась за работу?
Драган Арманский смотрел на нее в полной растерянности. Выражение «оперативная работа» на их жаргоне обозначало что угодно, начиная от обязанностей телохранителя до охраны выставок, на которых демонстрировались произведения искусства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177