Бублански помолчал, переваривая полученную информацию.
– Значит, Свенссон собирался разоблачить полицейских.
Разговор принимал весьма неприятный оборот. Бублански живо представил себе, в каком контексте по средствам массовой информации пойдет гулять информация о «полицейском следе».
– Нет, – возразил Микаэль. – Он собирался разоблачить преступников, среди которых, возможно, есть полицейские. Кстати, он также собирался упомянуть о нескольких представителях той профессиональной группы, к которой принадлежу я, то есть о журналистах.
– И вы намерены сейчас предать гласности эту информацию?
Микаэль взглянул на Эрику.
– Нет, – ответила она. – Сегодня мы как раз занимались весь день тем, чтобы заменить содержание очередного номера. По всей вероятности, мы опубликуем книгу Дага Свенссона, но только если узнаем, что произошло. И при сложившихся обстоятельствах книгу придется значительно переработать. Могу вас успокоить: мы не намерены усложнять работу следствия по делу об убийстве двух наших друзей.
– Мне нужно посмотреть рабочее место Дага Свенссона, а поскольку это редакция журнала, то, возможно, понадобится также произвести обыск в помещении.
– Весь материал находится в настольном компьютере Дага Свенссона.
– Понятно, – кивнул Бублански.
– Я уже разбирал его письменный стол, – сказал Микаэль. – Я убрал из его материалов некоторые записи, в которых были указаны имена источников, пожелавших остаться анонимными. Все остальное в вашем распоряжении. Я положил на стол записку, чтобы там ничего не трогали и не перекладывали. Но проблема в том, что до выхода из печати содержание книги Дага Свенссона должно храниться в секрете. Поэтому нам бы очень не хотелось, чтобы рукопись распространялась в полиции, тем более что мы собираемся разоблачить нескольких полицейских.
«Вот черт! – подумал Бублански. – И как же я раньше не сообразил послать сюда кого-нибудь еще утром». Однако он только кивнул и не стал развивать эту тему.
– О'кей. Есть одно лицо, которое мы хотим допросить в связи с убийством. У меня есть основания полагать, что это лицо вам знакомо. Я хочу знать, что вам известно о женщине по имени Лисбет Саландер.
В первый миг Микаэль Блумквист от неожиданности стал похож на живой вопросительный знак. Бублански отметил, что Эрика Бергер метнула на него пронзительный взгляд.
– Я что-то не понимаю!
– Вы знакомы с Лисбет Саландер?
– Да, я знаком с Лисбет Саландер.
– Какого рода это знакомство?
– А почему вы спрашиваете?
Бублански в досаде махнул рукой:
– Я уже сказал, что мы хотим задать ей некоторые вопросы в связи с убийством. Так какого рода ваше знакомство?
– Но это же... это же полная ерунда! Лисбет Саландер никак не связана с Дагом Свенссоном и Миа Бергман.
– Вот мы и займемся тем, чтобы спокойно и не торопясь установить этот факт, – терпеливо ответил Бублански. – Но мой вопрос не отменяется: каким образом вы познакомились с Лисбет Саландер?
Микаэль почесал щетину на подбородке, протер глаза, стараясь собраться с мыслями, и наконец встретился взглядом с Бублански.
– Два года тому назад я нанимал Лисбет Саландер для сбора материала по совершенно другому делу.
– Что это было за дело?
– Очень сожалею, но этот вопрос нарушает конституционные гарантии, защиту частной жизни и тому подобное. Поверьте мне на слово, это не имело ни малейшего отношения к Дагу Свенссону и Миа Бергман. Это было совершенно другое расследование, которое давно закончено.
Бублански взвесил услышанное. Ему не нравилось, когда ему заявляли, что есть секреты, которые нельзя раскрывать даже в связи с расследованием убийства, однако решил до поры до времени не настаивать.
– Когда вы в последний раз видели Лисбет Саландер?
Микаэль помолчал, обдумывая ответ:
– Так вот: в последний раз я общался с Лисбет Саландер осенью позапрошлого года. В тот год к Рождеству все наши дела были закончены, и после этого она исчезла из города. Больше года я ее нигде не видел, и так было до прошлой недели.
Эрика Бергер подняла брови, и Бублански сделал вывод, что для нее это новость.
– Расскажите, как вы встретились.
Набрав в грудь побольше воздуха, Микаэль вкратце описал то, что произошло возле ее дома на Лундагатан. Бублански слушал его со все возрастающим удивлением, пытаясь понять, правда ли это или Микаэль все сочинил.
– Так вы с ней не разговаривали?
– Нет, она скрылась за домами в верхнем конце Лундагатан. Я прождал довольно долго, но она больше не появлялась. Я написал ей письмо и попросил, чтобы она дала о себе знать.
– И вам ничего не известно ни о каких связях между ней и парой из Энскеде?
– Нет.
– О'кей. Вы можете описать человека, который, по вашим словам, напал на нее?
– Вряд ли. Он сразу набросился на нее, она защищалась, потом спаслась бегством. Я видел его примерно на расстоянии сорока или сорока пяти метров. Дело было ночью, на улице было темно.
– Вы были пьяны?
– Я был немного под хмельком, но не пьян в стельку. Это был блондин с волосами, собранными в конский хвост, с толстым пивным животом, одетый в короткую, по пояс, куртку. Поднимаясь по лестнице на Лундагатан, я видел его только со спины, но потом он обернулся, чтобы ударить меня. Мне кажется, у него было худое лицо и светлые, близко посаженные глаза.
– Почему ты не рассказывал об этом раньше? – вмешалась Эрика Бергер.
Микаэль Блумквист пожал плечами:
– Сначала помешали праздники, и ты уехала в Гётеборг участвовать в этих проклятых дебатах. В понедельник тебя не было, а во вторник мы только мельком виделись. И это событие как-то отошло на задний план.
– Но после того, что случилось в Энскеде... Вы ничего не сказали об этом в полиции, – уточнил Бублански.
– А с какой стати мне было говорить об этом в полиции? С таким же успехом я мог бы рассказать о том, что поймал на месте преступления воришку, который месяц тому назад попробовал обворовать меня в метро на станции «Т-Сентрален». Между происшествием на Лундагатан и тем, что случилось в Энскеде, нет никакой связи.
– Но вы не заявили в полицию о нападении?
– Нет.
Микаэль немного помолчал, не зная, на что решиться:
– Лисбет Саландер очень дорожит неприкосновенностью своей частной жизни. У меня была мысль пойти в полицию, но затем я подумал, что она вправе сама решать, подавать ли ей заявление. В любом случае я хотел сперва поговорить с ней.
– Но вы этого так и не сделали?
– Я не разговаривал с Лисбет Саландер со второго дня Рождества прошлого года.
– Почему ваши, если можно так сказать, отношения были прерваны?
Микаэль помрачнел и ответил, тщательно выбирая слова:
– Я этого не знаю. Она неожиданно прервала со мной все контакты.
– Что-нибудь случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177
– Значит, Свенссон собирался разоблачить полицейских.
Разговор принимал весьма неприятный оборот. Бублански живо представил себе, в каком контексте по средствам массовой информации пойдет гулять информация о «полицейском следе».
– Нет, – возразил Микаэль. – Он собирался разоблачить преступников, среди которых, возможно, есть полицейские. Кстати, он также собирался упомянуть о нескольких представителях той профессиональной группы, к которой принадлежу я, то есть о журналистах.
– И вы намерены сейчас предать гласности эту информацию?
Микаэль взглянул на Эрику.
– Нет, – ответила она. – Сегодня мы как раз занимались весь день тем, чтобы заменить содержание очередного номера. По всей вероятности, мы опубликуем книгу Дага Свенссона, но только если узнаем, что произошло. И при сложившихся обстоятельствах книгу придется значительно переработать. Могу вас успокоить: мы не намерены усложнять работу следствия по делу об убийстве двух наших друзей.
– Мне нужно посмотреть рабочее место Дага Свенссона, а поскольку это редакция журнала, то, возможно, понадобится также произвести обыск в помещении.
– Весь материал находится в настольном компьютере Дага Свенссона.
– Понятно, – кивнул Бублански.
– Я уже разбирал его письменный стол, – сказал Микаэль. – Я убрал из его материалов некоторые записи, в которых были указаны имена источников, пожелавших остаться анонимными. Все остальное в вашем распоряжении. Я положил на стол записку, чтобы там ничего не трогали и не перекладывали. Но проблема в том, что до выхода из печати содержание книги Дага Свенссона должно храниться в секрете. Поэтому нам бы очень не хотелось, чтобы рукопись распространялась в полиции, тем более что мы собираемся разоблачить нескольких полицейских.
«Вот черт! – подумал Бублански. – И как же я раньше не сообразил послать сюда кого-нибудь еще утром». Однако он только кивнул и не стал развивать эту тему.
– О'кей. Есть одно лицо, которое мы хотим допросить в связи с убийством. У меня есть основания полагать, что это лицо вам знакомо. Я хочу знать, что вам известно о женщине по имени Лисбет Саландер.
В первый миг Микаэль Блумквист от неожиданности стал похож на живой вопросительный знак. Бублански отметил, что Эрика Бергер метнула на него пронзительный взгляд.
– Я что-то не понимаю!
– Вы знакомы с Лисбет Саландер?
– Да, я знаком с Лисбет Саландер.
– Какого рода это знакомство?
– А почему вы спрашиваете?
Бублански в досаде махнул рукой:
– Я уже сказал, что мы хотим задать ей некоторые вопросы в связи с убийством. Так какого рода ваше знакомство?
– Но это же... это же полная ерунда! Лисбет Саландер никак не связана с Дагом Свенссоном и Миа Бергман.
– Вот мы и займемся тем, чтобы спокойно и не торопясь установить этот факт, – терпеливо ответил Бублански. – Но мой вопрос не отменяется: каким образом вы познакомились с Лисбет Саландер?
Микаэль почесал щетину на подбородке, протер глаза, стараясь собраться с мыслями, и наконец встретился взглядом с Бублански.
– Два года тому назад я нанимал Лисбет Саландер для сбора материала по совершенно другому делу.
– Что это было за дело?
– Очень сожалею, но этот вопрос нарушает конституционные гарантии, защиту частной жизни и тому подобное. Поверьте мне на слово, это не имело ни малейшего отношения к Дагу Свенссону и Миа Бергман. Это было совершенно другое расследование, которое давно закончено.
Бублански взвесил услышанное. Ему не нравилось, когда ему заявляли, что есть секреты, которые нельзя раскрывать даже в связи с расследованием убийства, однако решил до поры до времени не настаивать.
– Когда вы в последний раз видели Лисбет Саландер?
Микаэль помолчал, обдумывая ответ:
– Так вот: в последний раз я общался с Лисбет Саландер осенью позапрошлого года. В тот год к Рождеству все наши дела были закончены, и после этого она исчезла из города. Больше года я ее нигде не видел, и так было до прошлой недели.
Эрика Бергер подняла брови, и Бублански сделал вывод, что для нее это новость.
– Расскажите, как вы встретились.
Набрав в грудь побольше воздуха, Микаэль вкратце описал то, что произошло возле ее дома на Лундагатан. Бублански слушал его со все возрастающим удивлением, пытаясь понять, правда ли это или Микаэль все сочинил.
– Так вы с ней не разговаривали?
– Нет, она скрылась за домами в верхнем конце Лундагатан. Я прождал довольно долго, но она больше не появлялась. Я написал ей письмо и попросил, чтобы она дала о себе знать.
– И вам ничего не известно ни о каких связях между ней и парой из Энскеде?
– Нет.
– О'кей. Вы можете описать человека, который, по вашим словам, напал на нее?
– Вряд ли. Он сразу набросился на нее, она защищалась, потом спаслась бегством. Я видел его примерно на расстоянии сорока или сорока пяти метров. Дело было ночью, на улице было темно.
– Вы были пьяны?
– Я был немного под хмельком, но не пьян в стельку. Это был блондин с волосами, собранными в конский хвост, с толстым пивным животом, одетый в короткую, по пояс, куртку. Поднимаясь по лестнице на Лундагатан, я видел его только со спины, но потом он обернулся, чтобы ударить меня. Мне кажется, у него было худое лицо и светлые, близко посаженные глаза.
– Почему ты не рассказывал об этом раньше? – вмешалась Эрика Бергер.
Микаэль Блумквист пожал плечами:
– Сначала помешали праздники, и ты уехала в Гётеборг участвовать в этих проклятых дебатах. В понедельник тебя не было, а во вторник мы только мельком виделись. И это событие как-то отошло на задний план.
– Но после того, что случилось в Энскеде... Вы ничего не сказали об этом в полиции, – уточнил Бублански.
– А с какой стати мне было говорить об этом в полиции? С таким же успехом я мог бы рассказать о том, что поймал на месте преступления воришку, который месяц тому назад попробовал обворовать меня в метро на станции «Т-Сентрален». Между происшествием на Лундагатан и тем, что случилось в Энскеде, нет никакой связи.
– Но вы не заявили в полицию о нападении?
– Нет.
Микаэль немного помолчал, не зная, на что решиться:
– Лисбет Саландер очень дорожит неприкосновенностью своей частной жизни. У меня была мысль пойти в полицию, но затем я подумал, что она вправе сама решать, подавать ли ей заявление. В любом случае я хотел сперва поговорить с ней.
– Но вы этого так и не сделали?
– Я не разговаривал с Лисбет Саландер со второго дня Рождества прошлого года.
– Почему ваши, если можно так сказать, отношения были прерваны?
Микаэль помрачнел и ответил, тщательно выбирая слова:
– Я этого не знаю. Она неожиданно прервала со мной все контакты.
– Что-нибудь случилось?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177