Спасибо, что напомнили, надо будет специально усилить вашу группу сотрудницами из бригады, которая по карманникам в транспорте работает. Именно для проверки женских туалетов, женских душевых и тому подобной гинекологии. И потом, чтобы вы знали, у этих барышень реакция мгновенная и кисти рук накачаны – хватанет так, что и Жаботинский завизжит.
От автора: Сейчас уже сложно установить, в чьей высокой руководящей башке родилась дурацкая идея вывести женщин-сотрудниц из состава оперативных подразделений милиции. В описываемые времена прекрасной половине дозволялось служить только в инспекциях по делам несовершеннолетних, да еще в экспертизе. Даже в упомянутой бригаде по карманникам они работали полулегально. Такой подход изрядно вредил делу, особенно, когда расследовались преступления, совершенные женщинами.
Относительно Жаботинского: в семидесятые годы он был абсолютным чемпионом и рекордсменом мира в тяжелой атлетике. Среди болельщиков имел ласковую кличку «нечистая сила». К сожалению, наши дети при упоминании и о Жаботинском, и о его великом предшественнике Юрии Власове только недоуменно моргают.
Алексей Сирота:
Заслышав об урнах и корзинках с мусором, да еще в туалетах, кто-то из молодых инспекторов поморщился. Вот тут наш Старик и выдал традиционный монолог касательно некоторых интеллигентов, которые хотят и рыбку съесть, и на его место сесть, и косточкой не подавиться.
– Ваше дело собачье, – кричал Подполковник, – вынюхивать и разгребать! Официантов допросили? Так это вам и деревенский участковый сделает в первую очередь. А пассажиров, которые двое суток в аэропорту проторчали, хоть кто-нибудь додумался опросить? А они, между прочим, с утра, когда распогодилось, вспорхнули во все стороны – и привет! Вы что думаете, я про мусор только сейчас вспомнил? Так нет – в первую очередь, как только мне позвонили про весь этот кавардак. Но опять же вопрос, когда позвонили? У нас в оперативной части почему-то зауважали старость: дождались утра, пока я в святом неведении на работу заявился, и только тогда проинформировали. Теперь единственная наша улика, тот самый фужер, отдыхает где-то на городской свалке. Что, погнать вас всех туда, чтобы вы руками разгребли и просеяли? Стоило бы, да время поджимает. Потому что эта ваша брюнетка чертова, или в какую она там масть, скоро всех нас опять порадует. Что вытаращились? Никогда меня не видели? Сколько времени прошло между первым и вторым эпизодами? Три недели! Между вторым и третьим? Месяц! Деньги, которые она взяла у отпускника, наверняка заканчиваются, иначе бы она в Борисполе не рисковала. Теперь у нее в карманах «дубль-пусто», потому что сорвалось – клиент помер до того, как она ему кошелек с чемоданом облегчила. Если она на самом деле такая, как я представляю, то четвертый эпизод будет и последним. Ей уже в Киеве оставаться не с руки, а дернуть подальше – бабки нужны. Вот и весь сказ! А теперь – брысь отсюда, чтоб я вас не видел… до шестнадцати ноль-ноль. Без предложений не показываться. А Сирота, похоже, уже созрел для беседы, поэтому может остаться.
Все разбежались, кроме меня. Старик по привычке делал вид, что ему не к спеху. Сначала достал из потертого серебряного портсигара с тремя богатырями свою любимую «беломорину», тщательно размял, прикурил, несколько раз глубоко и с наслаждением затянулся, отложил окурок на край пепельницы, и только тогда перешел к сути дела:
– С чем-то не согласен, Сирота?
– С самим собой, товарищ подполковник.
– Похвально! Ты знаешь, как Сидор Артемович Ковпак информацию делил?
Я слышал эту байку раз пятьдесят, как минимум, но, чтобы утешить Старика, отрицательно покачал головой. Он докурил свою папиросу и разъяснил:
– Самая достоверная информация: «лично видел». Дальше идет: «думаю». И в последнюю очередь – «хлопцы говорили». Рассказывай, что видел лично?
– Ничего, кроме трех трупов и нескольких глупых свидетелей, которые стояли рядом с убийцей, но ничего существенного так и не заметили. К примеру, хотя бы такой мелочи: у нашей дамы свои волосы или парик?
– Принимается! Теперь говори, что думаешь.
– Думаю, что наши инструкции писал слепо-глухонемой начальник антарктической станции. Ничего общего с реальностью! Смотрите: по третьему эпизоду авиамилиция перво-наперво куда позвонила? Своему начальству! Затем выслушала их распоряжение. И только после этого, заметьте, не бориспольские менты, а их полковники со своей управы наконец-то соизволили позвонить к нам, на Богдана. Скажете, мелочь, несколько лишних минут? Но для кого они нелишние? Для убийцы. Теперь припомните, как мы узнали про два первых эпизода. Хорошо, что по второму мой приятель догадался вызвать меня практически сразу же. А по первому – сколько дней труп перебрасывали из одной службы в другую? Тут не то что доктор Ватсон – сам Шерлок Холмс все детали подзабыл бы. Мы с вами кто? Розыск! Должны являться до пожарной команды. А нас, в лучшем случае, вызывают в паре с труповозкой. Так чего же удивляться, что у нас не только фужеры, но и покойники пропадают.
Терпение у Старика лопнуло:
– Алексей, ты мне на эту тему уже десятый раз плачешься. Говори конкретно о деле, а философию отдай замполиту.
– Конкретно не нравится одно обстоятельство. По моим подсчетам, тех денег, что она взяла в Жулянах, хватило бы надолго. Почему же она тогда засветилась в Борисполе, вместо того, чтобы лежать в Гидропарке и греться на солнышке?
– Наверно, потому, что оба раза взяла приблизительно одинаковую сумму. У того, вокзального, было при себе двести рублей, плюс билет. У жулянского фраера где-то столько же. Как раз на месяц нормальной жизни. Если, конечно, не шиковать каждый вечер в ресторанах. Но она в них не шикует, а только работает.
– А вот и не одинаковая сумма была у покойников! У жулянского кроме отпускных еще и оздоровительные в кошельке лежали.
Старик фыркнул:
– Тоже мне, деньги – оздоровительные!
– Не скажите! Конечно, мои пятнадцать рублей и ваш тридцатник – это не деньги. А вы знаете, сколько положено «на поправку» таким вот, как тот, в черной тройке? Минимум два месячных оклада. Согласен, что «ничего себе»! Посему, общая сумма такова, что наша сколопендра в юбке могла бы не то что до бабьего лета – до Дня милиции никуда не дергаться. (В СССР этот день отмечался 10-го ноября – авт.) А она выскочила на люди. Это первое, что мне не нравится. Из первого выплывает второе. Точно сформулировать пока что не могу, однако прошу распоряжения для фотолаборатории увеличить мне все три портрета пострадавших хотя бы до размера девятнадцать на двадцать восемь.
– Через час получишь, – пообещал Старик. – А если конкретика сформулируется, то до утра не жди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
От автора: Сейчас уже сложно установить, в чьей высокой руководящей башке родилась дурацкая идея вывести женщин-сотрудниц из состава оперативных подразделений милиции. В описываемые времена прекрасной половине дозволялось служить только в инспекциях по делам несовершеннолетних, да еще в экспертизе. Даже в упомянутой бригаде по карманникам они работали полулегально. Такой подход изрядно вредил делу, особенно, когда расследовались преступления, совершенные женщинами.
Относительно Жаботинского: в семидесятые годы он был абсолютным чемпионом и рекордсменом мира в тяжелой атлетике. Среди болельщиков имел ласковую кличку «нечистая сила». К сожалению, наши дети при упоминании и о Жаботинском, и о его великом предшественнике Юрии Власове только недоуменно моргают.
Алексей Сирота:
Заслышав об урнах и корзинках с мусором, да еще в туалетах, кто-то из молодых инспекторов поморщился. Вот тут наш Старик и выдал традиционный монолог касательно некоторых интеллигентов, которые хотят и рыбку съесть, и на его место сесть, и косточкой не подавиться.
– Ваше дело собачье, – кричал Подполковник, – вынюхивать и разгребать! Официантов допросили? Так это вам и деревенский участковый сделает в первую очередь. А пассажиров, которые двое суток в аэропорту проторчали, хоть кто-нибудь додумался опросить? А они, между прочим, с утра, когда распогодилось, вспорхнули во все стороны – и привет! Вы что думаете, я про мусор только сейчас вспомнил? Так нет – в первую очередь, как только мне позвонили про весь этот кавардак. Но опять же вопрос, когда позвонили? У нас в оперативной части почему-то зауважали старость: дождались утра, пока я в святом неведении на работу заявился, и только тогда проинформировали. Теперь единственная наша улика, тот самый фужер, отдыхает где-то на городской свалке. Что, погнать вас всех туда, чтобы вы руками разгребли и просеяли? Стоило бы, да время поджимает. Потому что эта ваша брюнетка чертова, или в какую она там масть, скоро всех нас опять порадует. Что вытаращились? Никогда меня не видели? Сколько времени прошло между первым и вторым эпизодами? Три недели! Между вторым и третьим? Месяц! Деньги, которые она взяла у отпускника, наверняка заканчиваются, иначе бы она в Борисполе не рисковала. Теперь у нее в карманах «дубль-пусто», потому что сорвалось – клиент помер до того, как она ему кошелек с чемоданом облегчила. Если она на самом деле такая, как я представляю, то четвертый эпизод будет и последним. Ей уже в Киеве оставаться не с руки, а дернуть подальше – бабки нужны. Вот и весь сказ! А теперь – брысь отсюда, чтоб я вас не видел… до шестнадцати ноль-ноль. Без предложений не показываться. А Сирота, похоже, уже созрел для беседы, поэтому может остаться.
Все разбежались, кроме меня. Старик по привычке делал вид, что ему не к спеху. Сначала достал из потертого серебряного портсигара с тремя богатырями свою любимую «беломорину», тщательно размял, прикурил, несколько раз глубоко и с наслаждением затянулся, отложил окурок на край пепельницы, и только тогда перешел к сути дела:
– С чем-то не согласен, Сирота?
– С самим собой, товарищ подполковник.
– Похвально! Ты знаешь, как Сидор Артемович Ковпак информацию делил?
Я слышал эту байку раз пятьдесят, как минимум, но, чтобы утешить Старика, отрицательно покачал головой. Он докурил свою папиросу и разъяснил:
– Самая достоверная информация: «лично видел». Дальше идет: «думаю». И в последнюю очередь – «хлопцы говорили». Рассказывай, что видел лично?
– Ничего, кроме трех трупов и нескольких глупых свидетелей, которые стояли рядом с убийцей, но ничего существенного так и не заметили. К примеру, хотя бы такой мелочи: у нашей дамы свои волосы или парик?
– Принимается! Теперь говори, что думаешь.
– Думаю, что наши инструкции писал слепо-глухонемой начальник антарктической станции. Ничего общего с реальностью! Смотрите: по третьему эпизоду авиамилиция перво-наперво куда позвонила? Своему начальству! Затем выслушала их распоряжение. И только после этого, заметьте, не бориспольские менты, а их полковники со своей управы наконец-то соизволили позвонить к нам, на Богдана. Скажете, мелочь, несколько лишних минут? Но для кого они нелишние? Для убийцы. Теперь припомните, как мы узнали про два первых эпизода. Хорошо, что по второму мой приятель догадался вызвать меня практически сразу же. А по первому – сколько дней труп перебрасывали из одной службы в другую? Тут не то что доктор Ватсон – сам Шерлок Холмс все детали подзабыл бы. Мы с вами кто? Розыск! Должны являться до пожарной команды. А нас, в лучшем случае, вызывают в паре с труповозкой. Так чего же удивляться, что у нас не только фужеры, но и покойники пропадают.
Терпение у Старика лопнуло:
– Алексей, ты мне на эту тему уже десятый раз плачешься. Говори конкретно о деле, а философию отдай замполиту.
– Конкретно не нравится одно обстоятельство. По моим подсчетам, тех денег, что она взяла в Жулянах, хватило бы надолго. Почему же она тогда засветилась в Борисполе, вместо того, чтобы лежать в Гидропарке и греться на солнышке?
– Наверно, потому, что оба раза взяла приблизительно одинаковую сумму. У того, вокзального, было при себе двести рублей, плюс билет. У жулянского фраера где-то столько же. Как раз на месяц нормальной жизни. Если, конечно, не шиковать каждый вечер в ресторанах. Но она в них не шикует, а только работает.
– А вот и не одинаковая сумма была у покойников! У жулянского кроме отпускных еще и оздоровительные в кошельке лежали.
Старик фыркнул:
– Тоже мне, деньги – оздоровительные!
– Не скажите! Конечно, мои пятнадцать рублей и ваш тридцатник – это не деньги. А вы знаете, сколько положено «на поправку» таким вот, как тот, в черной тройке? Минимум два месячных оклада. Согласен, что «ничего себе»! Посему, общая сумма такова, что наша сколопендра в юбке могла бы не то что до бабьего лета – до Дня милиции никуда не дергаться. (В СССР этот день отмечался 10-го ноября – авт.) А она выскочила на люди. Это первое, что мне не нравится. Из первого выплывает второе. Точно сформулировать пока что не могу, однако прошу распоряжения для фотолаборатории увеличить мне все три портрета пострадавших хотя бы до размера девятнадцать на двадцать восемь.
– Через час получишь, – пообещал Старик. – А если конкретика сформулируется, то до утра не жди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22