– Если бы ваш муж видел нас, – со вздохом сказал Ханс, освободившись от объятий Джины.
– Фелипе ни о чем не подозревает, – поспешила успокоить его Джина, – он понимает, что сейчас я должна быть с Даниэлой, и не будет ни в чем сомневаться.
Посидев в ресторане еще немного, Джина с Хансом вышли в коридор. Ханс направился к выходу, но Джина задержала его со словами:
– Пусть эта ночь будет нашей, – и она показала Хансу ключ от номера.
– Это будет ночь нашего прощания? – грустно спросил он Джину.
– Может быть, – согласилась она.
– Мне будет очень тяжело без вас в Германии, – Ханс глубоко вздохнул. – Я никогда не смогу забыть вас, Джина.
Они вошли в лифт. Там Джина не могла удержаться и вновь обняла Ханса, осыпая жаркими поцелуями его лицо. Когда дверь лифта распахнулась и Джина выпустила Ханса из объятий, она с ужасом увидела направленный на них объектив фотоаппарата, который держал в руках Фелипе.
– Что ты скажешь мне на этот раз? – спросил он тихим голосом.
Некоторое время Фелипе стоял неподвижно, пронзая Джину презрительным взглядом, потом повернулся и быстро пошел по коридору по направлению к выходу.
Джина, словно очнувшись, бросилась следом и, догнав Фелипе, задержала его за рукав пиджака.
– Выслушай меня! – сказала она с мольбой в голосе.
– Мне незачем это делать! – ответил Фелипе, едва сдерживая душившее его бешенство.
– Мы просто хотели попрощаться, – пыталась оправдаться Джина. – Ханс скоро уедет в Германию.
– Хорошо же вы с ним прощались, нечего сказать! – на лице Фелипе появилась ироническая улыбка.
– Фелипе! – вмешался Ханс, который подошел к ним. – Джина решила остаться с вами. Она хочет сохранить семью.
– Какая к черту семья! – Фелипе бросил на соперника негодующий взгляд.
– Прости меня, Фелипе! – умоляла в отчаянии Джина.
– Вчера мы с тобой только впустую сотрясали воздух, – Фелипе так посмотрел на жену, что Джина невольно съежилась под его колким взглядом. – Я не напрасно подозревал, что ты насмехаешься надо мной. Но теперь этому пришел конец! Понятно?
Он бросил на Джину еще один уничтожающий взгляд и стремительным шагом направился по коридору к выходу.
Джина застыла на месте, словно пораженная ударом молнии. Потом, разрыдавшись, она бросилась к двери лифта и стала царапать ее ногтями.
Ее истерика длилась несколько минут, показавшихся Хансу вечностью. Затем рыдания прекратились, и Джина, ощутив внезапную слабость и странную тяжесть во всем теле, в изнеможении опустилась на пол.
Ханс осторожно приподнял ее, и взяв на руки, усадил Джину в стоявшее неподалеку кресло.
– Он ничего не понял, – Джина обхватила голову руками. – Я сама во всем виновата. Ради Бога, не надо так переживать, Ханс. Идем отсюда.
Джина поднялась с кресла и, опершись на руку Ханса, направилась к лифту.
Выйдя на улицу, они долго стояли у входа в гостиницу, не зная, как им поступить дальше. Джина долго думала о чем-то своем и наконец произнесла:
– Все-таки какой же Фелипе лицемер! Как он мог улыбаться мне, если знал, что я собираюсь встречаться с тобой?
– Он устроил нам ловушку, – задумчиво сказал Ханс.
– А я, как дурочка, попалась в нее, – продолжила его мысли Джина.
– Что он теперь намерен делать? – поинтересовался Ханс.
– Об этом я даже думать боюсь! Надо же додуматься прийти с фотоаппаратом! – Джина с негодованием передернула плечами. – Что теперь скажут дети? Надеюсь, Фелипе все-таки сообразит, что им не нужно ни о чем говорить.
Подъехав к дому, Фелипе долго не решался подняться к себе в квартиру. Он не знал, что говорить детям. Однако, решив, что, сидя в машине, он только напрасно теряет время, Фелипе вошел в подъезд.
Не успел он переступить порог квартиры, как к нему подбежала Джина Даниэла и стала спрашивать его, когда придет мама. Фелипе взял девочку на руки и отнес в детскую. Там он уложил ее в постель и долго сидел рядом. Сказав дочери, что мама останется на ночь у тети Даниэлы, Фелипе стал рассказывать ей сказку, чтобы она поскорее заснула. Наконец Джина Даниэла закрыла глаза, и Фелипе на цыпочках вышел из детской.
В эту ночь Фелипе так и не ложился спать. Он до утра просидел в гостиной.
На следующий день Херардо, взглянув на осунувшееся лицо друга, сразу понял, что произошла трагедия. Он не стал ни о чем спрашивать Фелипе, справедливо полагая, что тот все ему расскажет сам, если сочтет нужным.
Фелипе, действительно, скоро рассказал Херардо все подробности о событиях прошлой ночи. Несколько раз он прерывал свой рассказ, чтобы сдержать душившие его слезы. Он спрашивал у Херардо, что ему теперь говорить детям. Херардо, честно говоря, сам не знал, как поступать в таких случаях. Поэтому он почти все время молчал, лишь изредка прерывая печальный рассказ друга короткими замечаниями. Когда наконец Фелипе выговорился, Херардо сделал осторожную попытку удержать его от рокового решения:
– Что если вчера она действительно встречалась с Хансом в последний раз?
– Ей незачем с ним прощаться, – возразил Фелипе. – Если ей так хочется, пусть едет себе на здоровье в Германию. Я хочу развестись с ней, как принято в цивилизованном обществе. – Фелипе на минуту умолк, собираясь с мыслями. – Но дети в любом случае останутся со мной.
Херардо собрался что-то сказать в ответ, но не успел. В конторе появились Джина. На ее заплаканном, измученном лице тоже были видны следы бессонной ночи.
Она остановилась неподалеку от мужа, словно опасаясь подойти к нему, и тихо проговорила:
– Фелипе, я пришла просить у тебя прощения. Хочешь, я стану на колени?
– О каком прощении ты говоришь, – грустно спросил Фелипе, – если ты совсем потеряла совесть?
– Я понимаю, что я наделала, – голос Джины заглушили прерывистые рыдания, – но я не смогла устоять.
Фелипе сделал несколько быстрых шагов. Волна гнева опять поднималась в его душе. Он вплотную подошел к жене и проговорил, с трудом сдерживая себя, чтобы не сорваться на крик:
– Я больше не желаю тебя слушать! Вечером можешь заехать за вещами и чтобы потом ноги твоей не было в доме!
Джину охватило отчаяние, она горестно заломила руки и несколько минут не могла произнести ни слова. Стоящий рядом Херардо в смущении отвел глаза. Наконец, справившись с рыданиями, Джина проговорила:
– Что ты собираешься сказать детям, Фелипе?
Фелипе на минуту замялся:
– Ничего, я найду, что им сказать. Не беспокойся, они не узнают правду. Им незачем страдать из-за человека, который этого не заслуживает, – Фелипе сделал короткую паузу, переводя дух. – Убирайся! Уходи прочь, я не желаю больше тебя видеть!
Джина, убедившись, что ее муж не собирается прощать ее, потупив голову, направилась к выходу.
Через несколько часов Джина подъехала к дому. Она медленно вышла из машины, с минуту постояв у подъезда, словно решая, входить ей или нет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126