Дева разомкнула сложенные ладони и протянула руки навстречу детям. Исходящее от Нее сияние согрело Люсию, как луч солнца в морозный зимний день. Охваченная этим благолепным чувством, Люсия не сразу заметила, что божественный свет озарил не только ее, но и остальных детей. Они все упали на землю, и земля перед глазами Люсии разверзлась.
То, что она увидела, было непонятным и незнакомым и ужаснуло ее.
Перед ней полыхало целое море огня. Среди языков пламени, как куски мяса в кипящем супе, метались темные фигуры. Они напоминали человеческие силуэты, но черт лица было не различить. Фигуры то возникали из пламени, то вновь исчезали, издавая пронзительные вопли и стоны, от которых по спине Люсии пробежали мурашки.
Теперь черные тени напоминали животных, они задирали морды к небу и выли, рычали, хрипели. Они внушали страх, мертвящий ужас. И Люсия поняла, кто это на самом деле.
Демоны. Хранители огня. Она увидела, что Гиацинта и Франциско напуганы точно так же, как она. В глазах детей стояли слезы, и она хотела утешить их. Если бы в воздухе перед ними не парил образ Святой Девы, она тоже не сохранила бы присутствия духа.
«Смотрите на Нее», – прошептала Люсия детям.
Они послушались старшую сестру. Все трое воззрились на Деву, сложив перед собой руки и воздев их к небу.
«Вы видите преисподнюю, куда попадают души несчастных грешников, – говорила Дева. – Ради их спасения Господь хочет научить людей поклоняться Моему Непорочному Сердцу. Если люди послушают меня, то будет спасено множество душ и на земле воцарится мир. Война закончится. Но если люди не перестанут гневить Бога, то в правление Пия XI начнется другая, еще более страшная война».
Ужасное видение ада исчезло, и от сложенных рук Девы снова заструился теплый свет.
«Когда вы увидите в ночи непонятный свет, знайте: это знак, данный вам Богом и означающий, что Он решил наказать землю за грехи людей, насылая войны, голод и преследования церкви и Святого Отца».
Слова Девы встревожили маленькую Люсию. Она знала, что по Европе только что пронеслась разрушительная война. Многие сельчане уходили воевать и не возвращались. Она не раз слышала, как в церквях близкие погибших оплакивают их. Теперь она знала, как прекратить людские страдания.
«Чтобы не допустить этого, – сказала Дева, – я пришла сказать, что Россия должна быть посвящена Моему Непорочному Сердцу и что по субботам верующие должны совершать искупительную молитву. Если Моя воля будет исполнена, Россия обратится к вере и воцарится мир, если же нет, то ее заблуждения распространятся по всему миру, неся с собой войны и гонения на церковь. Добродетель будет преследоваться, Святому Отцу придется много страдать, и целые народы будут уничтожены. Но в конце концов Мое Непорочное Сердце восторжествует. Святой Отец обратит Россию ко Мне, она примет веру, и на мир на время снизойдет спокойствие».
Что такое Россия? Это человек? Может быть, это какая-то порочная женщина, которая не может обрести спасение? Или это место? Люсия не знала никаких других наций и мест, кроме галлийцев и Испании. Мир для нее ограничивался деревушкой Фатима, где жили ее родители, деревней Алджустрел неподалеку, где жили родители Франциско и Гиацинты, долиной Кова-да-Ирия, где пасут овец и выращивают овощи, и гротом Кабеко, куда в прошлом и позапрошлом году спускался ангел, предвещавший сошествие Девы Марии. Должно быть, эта Россия – это что-то очень важное, раз даже Дева заговорила о ней. Но Люсия хотела знать другое.
«А что будет с Португалией?»
«В Португалии вере ничто не угрожает».
Люсия улыбнулась. Ей было радостно слышать эти слова о своей родине.
«Когда произносишь слова розария, – продолжала Дева, – говори после каждого таинства: „О Иисус, спаси нас от адского пламени. Даруй нашим душам спасение, особенно тем, кто больше других в этом нуждается“».
«Я скажу тебе еще кое-что…»
Поведав девочке третье откровение, Мария продолжила:
«До поры не говори об этом никому».
«Даже Франциско?» – спросила Люсия.
«Ему можно».
Повисла гробовая тишина. Никто из толпы не проронил ни слова. Все, мужчины, женщины и дети, стояли на коленях, потрясенные и очарованные тем, что происходило с очевидцами – Люсия слышала, что их теперь называют так. Многие перебирали четки и шептали молитвы. Люсия знала, что никто из них не видит и не слышит Деву – им придется принять Ее явление на веру.
Девочка вдруг ощутила, какая небывалая благодать снизошла на всех. Жители Кова-да-Ирии застыли в торжественном молчании. Не было слышно даже ветра. Она похолодела от сознания громадной ответственности, впервые в жизни выпавшей ей. Глубоко вздохнув, Люсия спросила:
«Что еще Вы хотите сказать мне?»
«Сегодня ничего».
Мария начала возноситься в небо. В вышине как будто раздались раскаты грома. Люсия не двигалась с места. Ее била дрожь.
«Вот Она!» – указывая на небо, закричала девочка. Люди поняли, что видение закончилось, и плотным кольцом обступили Люсию.
Люсия кивнула.
«Как Она выглядела?»
«Что Она сказала?»
«Почему ты такая грустная?»
«Она еще вернется?»
Толпа все напирала, и девочка почувствовала страх. В голове шумело.
«Это тайна. Это тайна», – повторяла она.
«Хорошая или плохая?» – выкрикнула какая-то женщина.
«Для некоторых хорошая. Для других – плохая».
«Ты скажешь нам?»
«Это тайна. Дева не велела мне рассказывать».
Мануэль Марто взял Гиацинту на руки и стал пробираться сквозь толпу. Люсия, крепко держа ладошку Франциско, шагала за ним. Люди кричали, теребили, спрашивали. В ответ Люсия лишь повторяла одно и то же:
«Это тайна. Это тайна».
Часть I
Отлучение
Глава I
Ватикан
8 ноября, среда
6.15
Монсеньор Колин Мишнер снова услышал звук и закрыл книгу. В здании кто-то был. Наверняка. Он уже слышал этот звук.
Он встал из-за письменного стола и окинул взглядом помещение. Старинные стеллажи возвышались над его головой. Множество книжных шкафов застыло вдоль узких коридоров, ведущих в обе стороны. В похожей на пещеру зале витала особая аура, атмосфера таинственности, которой он был отчасти обязан своим названием. L'Archivio Segredo Vaticano. Секретный архив Ватикана.
Это название всегда казалось ему странным. В этих томах почти не было ничего секретного. По большей части это были просто подробные хроники двухтысячелетней истории церкви, рассказы о временах, когда папы были королями, воинами, политиками и любовниками. Ряды книг тянулись в общей сложности на двадцать пять миль. И найти на них можно было очень многое, если знать, где искать.
А Мишнер знал.
Он снова прислушался, оглядев зал с фресками, изображавшими Константина, Пипина и Фридриха II, и остановил взгляд на металлической решетке в дальнем конце помещения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95