Казанова заказал еще один графин вина. Лоренцо сразу же сменил тему, спросив приятеля, как ему жилось в последнее время. Казанова старался быть любезным, пытаясь не дать собеседнику ускользнуть, поэтому немного рассказал о себе. Но эти истории были ему не по вкусу. Рассказ получился отвлеченным, будто его мысли витали где-то в другом месте. Казанова поведал о своей службе в библиотеке графа Вальдштейна в одном полузабытом богемском замке, недалеко от Праги. Джакомо старался произвести впечатление любознательного человека, познавшего ценность не только людей, но и книг, и даже блеснул своими познаниями.
Знания, библиотечная пыль – Лоренцо кивнул, глотнул еще вина и снова набил свою трубку. Видимо, он внимательно слушал, как будто все эти истории из жизни Ка-зановы могли иметь для него какое-то значение. Сам же Джакомо стыдился своего рассказа, который не совсем соответствовал стилю его жизни и мог стать разве что отзвуком, печальным финалом побед иного рода! Но о них Казанова не хотел рассказывать этому негодяю. Он не рассказал бы о них никому, по крайней мере, сейчас.
Вскоре у Казановы совсем испортилось настроение, и он откинулся на спинку стула. Он схватил свою шляпу, лежавшую рядом, погладил белые перья и залпом опустошил бокал.
– Прости, Лоренцо, мне пора. Есть еще кое-какие дела! Жду тебя сегодня вечером, тогда и поговорим!
Казанова поднялся. Да Понте тоже резко вскочил, не успев даже положить свою трубку. Они, смеясь, поклонились друг другу на прощание. Затем Казанова подал знак Паоло, ожидавшему хозяина неподалеку, чтобы вместе отправиться во дворец графа Пахты.
Глава5
«Ризотто, сперва небольшая порция ризотто, возможно, с грибами. Надеюсь, что здесь неплохие грибы. Черные трюфели подошли бы лучше всего. Еще бы овощей, приправленных растительным маслом, и хлеба. Что же дальше? Наверное, что-нибудь более основательное, чем можно было бы полакомиться. Какой-нибудь деликатес, который занял бы на время все его внимание: Лоренцо не должен проглотить его целиком, как кусок жаркого, разрезанного в два счета на пять кусочков и ловко наколотого на вилку. Да Понте проглотит их, даже не заметив. Такая закуска просто разбудит аппетит и желание выпить, потому что он действительно стал пить, – подумал про себя Джакомо Казанова. – Его пристрастие к вину сразу же бросилось мне в глаза! Хорошо было бы приготовить птицу – маленьких перепелов, вальдшнепов или голубей, запеченных в тесте со шпиком. Лоренцо поломает о них зубы. У этих худых пичуг почти нет мяса, так что его приходится обгладывать с костей, ломающихся при первой же попытке. Вот будет цирк! Лоренцо да Понте, либреттист при дворе кайзера, станет бороться с мелкими косточками и скудным количеством мяса крошечных птиц!» Казанова ухмыльнулся. Для подготовки дворца потребуется весь вечер. Это будет первое испытание для прислуги и этих сонных покоев! Если вечер пройдет более или менее удачно, за ним последуют новые попытки, пока не придет время для большого приема, вечера, о котором Джакомо уже давно мечтал. Казано-ва повернулся к Паоло, с трудом поспевавшему за хозяином.
– Ты внимательно следил за ним? Очень внимательно?
– Я знаю господина да Понте, я видел его не раз.
– Видел! Видеть еще не значит следить! От тебя ничего не должно ускользнуть! Я хочу, чтобы все эти дни ты не упускал его из виду. Мне нужно знать, чем он занимается, с кем встречается, где и что он ест. Да Понте не превзойдет меня ни в чем! Было бы смешно, если бы такой бездарный ученик оказался удачливее самого маэстро!
– Вы давно знакомы с господином да Понте, синьор Джакомо?
– Он мне противен. Едва ли я ненавижу кого-либо больше, чем его. Да Понте, как и я, родом из Венеции. Так же, как и я, он был священником. Подражая мне, он сначала стал проповедником, а затем поэтом. Он шел по моим стопам, поскольку был ослеплен моим блеском, очаровавшим все княжеские дворы Европы. Но да Понте всегда что-то не удавалось! Он проигрался, начал пить и переезжал с одного места на другое, пока не нашел работу! Как ему удалось преуспеть в Вене? Мне до сих пор неясно, что кайзер мог найти в Лоренцо! Кайзеру следовало предложить место придворного либреттиста мне, мне, и никому другому! Я-то в этом знаю толк. Я прекрасно играю на скрипке и с детства вращаюсь среди актеров и певцов. У меня имеется столько идей и мелодий, сколько такой пройдоха, как да Понте, и за сотню лет не соберет! Я уж не говорю о том, как он ужасно выглядит! Бледные, запавшие щеки, неловкая наигранность во всех движениях! Он по-прежнему пытается подражать мне. Его единственное желание – стать моей жалкой копией, но ему далеко до оригинала! А здесь, в Праге, Лоренцо вздумалось поставить свой «шедевр»! Да Понте хочет унизить меня и насладиться победой над человеком, который всегда служил ему примером для подражания. Я кажусь ему постаревшим и слабым, и Лоренцо думает, что я уже не в силах тягаться с ним. Но он ошибся! Я преподам ему еще один урок. Это станет для да Понте таким ударом, что он больше не посмеет даже упоминать мое имя!
Паоло внимательно наблюдал за Казановой. Тот говорил так громко, что люди невольно останавливались и смотрели в их сторону. Но Казанова ничего не замечал, он был весь охвачен ненавистью. Во время разговора с да Понте он и виду не подал, насколько тот ему неприятен. Казанова умел владеть собой, как, впрочем, и все благородные господа! Догадывался ли синьор Джакомо о том, что был смешон, поднимая такой шум посреди улицы? К тому же его старомодное элегантное платье казалось в Праге немного странным и вычурным. Например, эта шляпа с белыми перьями – может, такую и носили в Париже, но на узких пражских улочках, заполненных колбасниками и молочницами, она выглядела довольно нелепо! А белое кружево на рубашке? Лучший товар из Италии, но его надевали только женщины. Почему Казанова сетовал на свою жизнь? По всей видимости, у него были, деньги, к тому же он достиг определенной славы и вел беззаботную жизнь! Когда-нибудь он, Паоло, осмелится спросить об этом у своего хозяина, но пока что было слишком рано задавать такие вопросы. Вообще-то Паоло был рад тому, что мог прислуживать Казанове. Это было намного интереснее, чем служить старому графу, ведущему такую однообразную жизнь, при которой уже утром было известно, чем закончится день.
– Дон Жуан! – до Паоло донесся смех синьора Джакомо. – Распутнику не спалось ночью, конечно, ночью! Закрывайте окна, благородные дамы: как только Дон Жуан заметит красавицу, он проберется к ней в спальню и присоединится к пению мартовских котов, скорее всего, в ре миноре! Однако не пугайтесь! Этот ночной гость – всего лишь порождение пьяной фантазии, выдумка да Понте, которая в преисподней исчезнет при звуке ре мажора!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83