ТВОРЧЕСТВО

ПОЗНАНИЕ

А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

Нет смысла читать проповеди евреям. Они так же хорошо понимают нас, как и мы – их. Они теократы, как и мы, и такие же абсолютисты. Они знают, что означает милосердие и братство; и зачастую реализуют эти понятия на практике лучше нас. Их преследовали, как и нас. У них были свои фарисеи, как у нас, даже в высших эшелонах власти. Мередит, брат мой, попадет в хорошие руки.
Третье письмо далось епископу труднее всего, и он долго ходил по кабинету, прежде чем присел за стол и красивым уверенным почерком написал адрес:
«Преподобному дону Ансельмо Бенинказа,
священнику церкви Мадонны Семи Страстей,
Джимелло Миноре,
Епархия Валента.
Дорогой святой отец!
Мы пишем, чтобы сообщить Вам о приезде в Ваш приход монсеньора Блейза Мередита, аудитора священной Конгрегации ритуалов, назначенного защитником веры в расследовании о приобщении к лику блаженных слуги божьего Джакомо Нероне. Мы убедительно просим Вас радушно встретить его и оказывать всяческое содействие в выполнении порученного ему дела.
Зная о Вашей бедности и стесненности Вашего жилища, мы приняли приглашение графини де Санктис, и во время пребывания в Джимелло Миноре монсеньор Мередит будет жить в ее доме. Мы полагаем, однако, что это обстоятельство ни в коей мере не помешает Вам принять его учтиво, как брата-священника, который, к тому же, является представителем епархиального суда.
По поступающим сведениям, преподобный отец, нам давно известно о падении нравов в Вашем приходе и некоих скандалах, касающихся Вашей личной жизни. В немалой степени разговоры об этом обусловлены Вашей долгой связью с вдовой Розой Бензони, которая выдает себя за Вашу домоправительницу.
Обычно выявление подобной связи не оставляет нам ничего другого, как начать против Вас канонический процесс, но пока мы не прибегли к этой крайней мере в надежде, что Господь поможет Вам увидеть свою ошибку и исправить ее, чтобы оставшиеся из отпущенных Вам лет Вы могли провести в раскаянии и с чувством собственного достоинства, являя пастве пример для подражания.
Учитывая Ваш преклонный возраст, Ваши отношения с этой женщиной, возможно, утратили плотскую сущность. В таком случае мы могли бы разрешить Вам оставить ее у себя на службе. Но подобная мягкость с нашей стороны не освобождает Вас от морального обязательства загладить свое скандальное поведение и с удвоенной энергией посвятить себя заботам о Ваших прихожанах.
Мы полагаем, что присутствие приезжего священника в Вашем приходе даст Вам возможность посоветоваться с ним и облегчить Вашу совесть.
Мы долго терпели и заботились о Вас, как о нашем сыне во Христе, но мы не можем оставлять без внимания состояние вверенных Вам душ. Нельзя чрезмерно искушать Господа нашего Вы уже состарились, и времени у Вас остается все меньше.
Мы каждодневно поминаем Вас в молитвах и просим о благоволении к Вам у заступницы Вашей церкви, Мадонны Семи Страстей.
Ваш брат во Христе,
Аурелио +
Епископ Валенты».
Он отложил перо и долго смотрел на плотный, густо исписанный лист бумаги.
В отце Ансельмо, как в капле воды, отразились все пороки средиземноморской церкви, но он не был исключением. Наоборот, на юге Италии такие священники составляли едва ли не большинство, да и на севере встречались довольно часто. Что ж, ряса не превращает человека в монаха, а тонзура не делает из него священника. Но если брать страну в целом, страну, где католицизм занимал главенствующие позиции, подобная ситуация указывала на серьезные недостатки, на необходимость крупных реформ.
Ансельмо Бенинказа окончил семинарию, в которой и преподаватели, и методика обучения давно отстали от жизни. Из ее стен он вышел полуобразованным, не в ладах с дисциплиной, без должной проверки призвания к служению Богу. И стал еще одним священником в стране, где их хватало с лихвой, но явно недоставало святости. Его тут же отправили в захудалый приход. Стипендия, назначенная церковью, была чисто номинальной. С учетом быстрой инфляции, скоро он не мог купить на нее и ломтя хлеба. Верхушка церковной иерархии все еще цеплялась за удобную сказочку о том, что проповедующие Евангелие должны жить по Евангелию, не заботясь, каким образом им это удастся. Ему не полагалась пенсия, он не знал, где найдет приют в старости, и постоянный страх перед будущим приводил к искушению алчностью.
Приехав в Джимелло Миноре, Ансельмо стал еще одним ртом, требующим еды. Если б он открывал рот слишком широко, то мог бы вовсе остаться голодным, так что приходилось приспосабливаться, то ли смириться с покровительством местного землевладельца, то ли пойти на компромисс со своей нищей паствой. Во многих калабрийских деревнях не хватало мужчин. Довоенная эмиграция и бесконечные призывы в армию заметно поуменьшили их число. Женщины годами жили в разлуке с мужьями, а девушкам приходилось становиться любовницами или выходить замуж за стариков. Чего же требовать от священника? Сам бедняк, зависящий от таких же бедняков, которые стирали ему белье, готовили пищу и бросали медяки на тарелочку для пожертвований, чтобы он мог купить немного муки на следующую неделю.
Стоило ли удивляться, что он часто оступался, а епископ предпочитал лишь упрекать его, но не вызывать в суд по обвинению в дискредитации церкви сожительством с женщиной?
Вина, скорее, лежала не на священнике, но на всей системе, и реформаторы, такие, как Аурелио, епископ Валенты, стремились как раз к изменению системы, к ее очищению от грехов… Пусть священников станет меньше, говорили они, но улучшится их подготовка, каждый получит жалованье, на которое сможет существовать независимо от пожертвований верующих, пособия по старости и болезни. В этом случае удастся ужесточить отбор тех, кто намерен посвятить себя Богу, и оставлять самых достойных. Но денег не хватало, предрассудки процветали, старики, вроде отца Ансельмо, не торопились умирать, а юноши, подрастающие в деревнях, были необразованы и не подходили для высоких целей.
Богатый Рим занимался собою, не утруждая себя заботами о бедных провинциальных епархиях. Прошения о специальных ассигнованиях на проведение минимальных реформ холодно встречались кардиналами и оставались без ответа.
Поэтому Ансельмо Бенинказа по-прежнему жил в Джимелло Миноре, а епископ Валенты ломал голову над тем, что с ним делать и как спасти, по меньшей мере, его бессмертную душу.
Аурелио сложил письма, положил в конверты, запечатал красным сургучом и вызвал посыльного, чтобы тот немедленно отвез их в Джимелло Миноре. Епископ не питал иллюзий насчет важности своих посланий. Он давно служил церкви и знал, что истина может долгие годы лежать на самом виду, прежде чем она дойдет до сердца человека.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72