Но сейчас гном ничего не говорил. Сейчас он выглядел самодовольным.
Там витала атмосфера тихой, вежливой угрозы, что означало : «Мы выслушаем тебя. А потом поступим так, как решим.» Он даже не был уверен, кто из них миссис Заложи-Молоток.
Они все были для него на одно лицо. Когда же ее представили — в шлеме, с бородой — он получил вежливые, ни к чему не обязывающие ответы. Нет, она закрыла мастерскую и кажется заложила куда-то ключ. Благодарю вас.
Он попытался указать как можно более аккуратно, что на шествие всем сообществом по Карьерному переулку поглядела бы косо стража (вероятнее всего с безопасного расстояния с командной высоты ), но у него не хватило духу сказать об этом. Он не смог бы сказать — не берите эти дела в свои руки, ибо стража усердно преследует правонарушителя — но лишь потому, что не имел понятия, где и как начать. Ваш муж имел врагов? Да, кто-то проделал в нем громадную дыру, но невзирая на это, он не имел врагов?
А потому он удалился с максимальным достоинством, которого впрочем было не так уж и много. И после битвы с самим собой, в которой он проиграл, он взял полбутылки Старого Особого Виски мистера Медвежье Объятие и побрел прочь.
Морковка и Любимица достигли конца улицы Блеска.
"Где ты остановилась? " — спросил Морковка.
«Здесь рядом.» — она показала рукой.
«Улица Вязов? Не у миссис ли Торт?»
«Да. А почему бы и нет? Мне была нужна чистая комната за разумную плату. Что в этом плохого?»
«Ну… Ей-богу, я ничего не имею против миссис Торт 'чудесная женщина, одна из лучших…', но…ну…ты должно быть заметила…»
«Заметила что?»
«Ну…она не очень…вы понимаете…разборчива.»
«Простите, я не совсем вас понимаю.»
«Вы должно быть видели некоторых постояльцев? Я думаю, что Редж Туфля по-прежнему снимает там комнату?»
«Ах.» сказала Любимица. — «вы имеете в виду зомби.»
«А на чердаке живет банши.»
«Мистер Иксолит. Да-да.»
«А также старая миссис Дралл.»
«Вампир. Но она отошла от дел. Сейчас она обслуживает детские вечеринки.»
«Я полагаю, что вас не обходит, что это странное местечко?»
«Но цены приемлемые и кровати чистые.»
«Не могу представить, что в них кто-нибудь спит.»
«Отлично! В конце-концов я имею право, выбирать, чего я желала бы получить!»
«Простите. Я знаю, что вы правы. Я сам был таким, когда попал сюда впервые. Но мой совет — уехать как можно скорее и найти где-нибудь…ну…более подходящее место для юной леди, если вы понимаете, что я имею в виду.»
«Совсем нет. Мистер Туфля даже пытался помочь мне подняться вверх с моими вещами. Представьте, мне пришлось потом помогать ему спуститься. Бедняжка, из него все время вываливались крошки!»
«Да, но они …не наши люди.» — сказал с отвращением Морковка. — «Не убеждайте меня в обратном. Что касается … гномов. Некоторые из моих лучших друзей — гномы. Мои родители — гномы. Тролли? С троллями вообще нет проблем. Соль земли. В переносном смысле. Глубоко под внешней корой чудеснейшие парни. Но…бессмертные… Попросту я хотел бы, чтобы они убрались туда, откуда пришли, вот и все.»
«Большинство из них пришло из окружающего нас мира.»
«Просто они мне не нравятся. Прости.»
«Я должна идти.» — с возникшим холодком сказала Любимица. Она замерла у темного входа в переулок.
«Ладно, ладно.» — сказал Морковка. — «Гм-м. Когда я тебя увижу снова?»
«Завтра. Мы же на одной работе с тобой, так?»
«Но может, когда у нас будет выходной, то мы могли бы…»
«Пора идти!»
Любимица повернулась и побежала. Лунный ореол был еле виден из-за верхушек крыш Невиданного Университета.
«Да. Отлично. Хорошо. Завтра.» — повторял за ней Морковка.
Любимица ощущала, как вращается мир, когда, спотыкаясь, налетала на тени. Она не может оставаться такой столь долго! Она натолкнулась на нескольких людей на перекрестке и уже собралась совершить это в глубине переулка, хватаясь и сдирая с себя одежду…
Ее увидел Бундо Обрезок, недавно исключенный из Гильдии Воров за излишний энтузиазм и неприличное поведение во время налета, и весьма отчаянный человек. Одинокая женщина в темном переулке была тем, чего он не мог допустить. Он оглянулся и последовал за ней.
Последовало краткое затишье. А затем Бундо выскочил, весьма быстро, и не останавливался, пока не добежал до доков, где была оставлена лодка до прилива. Он поднял сходни, не дожидаясь появления прилива, и стал моряком, а через три года помер, когда в далекой стране ему в голову угодил броненосец, и за все это время никогда не рассказывал, что же он увидал. Но он всегда передергивался, когда видел пса.
Чуть позже выскочила Любимица и удалилась быстрым шагом.
Леди Сибил Рэмкин открыла дверь и вдохнула полным носом ночной воздух.
«Сэмюэль Бодряк! Вы пьяны!»
"Еще нет! Но надеюсь стать! " — радостно возразил Бодряк.
«И вы даже не сменили свою униформу!»
Он посмотрел вниз и опять принялся за свое.
"Все в порядке! " — жизнерадостно сказал он.
«Гости будут здесь с минуты на минуту. Отправляйтесь в свою комнату. Там для вас Вилликинс приготовил ванну и одежду. Займитесь собой…»
«Забавно до чертиков!»
Бодряк погрузился в ванну с теплой водой и розовым одеколоном. Затем насухо вытерся и поглядел на одежду, лежавшую на кровати.
Одежда была сшита лучшим портным города. У Сибил Рэмкин было щедрое сердце. Она была женщиной, жаждущей всего возможного и доступного.
Костюм был пурпурно-синего цвета, с кружевами на обшлагах и воротнике. Он был вершиной моды, если можно так выразиться. Сибил Рэмкин желала, чтобы Бодряк вошел в светское общество. Она никогда об этом не говорила, но он знал, что она думает, что он слишком хорош для полицейского.
В полном неведении он уставился на костюм. Прежде ему не приходилось носить костюм. Когда он был ребенком, то одевал любые имевшиеся тряпки, которые позднее сменили кожаные бриджи и кольчуга Дозорного — удобная и практичная одежда.
Вместе с костюмом лежала шляпа. Она была украшена жемчугом. Бодряку никогда прежде не доводилось носить головной убор, который бы не был откован из металла. Туфли были длинные, с острыми концами.
Он всегда носил летом сандалии, а зимой традиционные дешевые сапоги.
Капитан Бодряк ухитрился стать офицером. Но он совсем не был уверен, что сможет стать джентльменом. Облачение в костюм очевидно было частью этого…
Гости прибывали. Он мог слышать у подъезда шум карет и тарахтенье портшезов. Он выглянул в окно. Авеню Коронации возвышалась над остальным Морпорком и давала не имеющий себе равных обзор, впрочем если это было вам необходимо в былые времена. Дворец Патриция стоял темной громадой в сумерках, с одним светящимся окном наверху. Он являлся центром хорошо освещенного места, по мере удаления от которого становилось все темнее и темнее, и вы попадали в те районы города, где не зажигались свечи, ибо зачем понапрасну тратиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Там витала атмосфера тихой, вежливой угрозы, что означало : «Мы выслушаем тебя. А потом поступим так, как решим.» Он даже не был уверен, кто из них миссис Заложи-Молоток.
Они все были для него на одно лицо. Когда же ее представили — в шлеме, с бородой — он получил вежливые, ни к чему не обязывающие ответы. Нет, она закрыла мастерскую и кажется заложила куда-то ключ. Благодарю вас.
Он попытался указать как можно более аккуратно, что на шествие всем сообществом по Карьерному переулку поглядела бы косо стража (вероятнее всего с безопасного расстояния с командной высоты ), но у него не хватило духу сказать об этом. Он не смог бы сказать — не берите эти дела в свои руки, ибо стража усердно преследует правонарушителя — но лишь потому, что не имел понятия, где и как начать. Ваш муж имел врагов? Да, кто-то проделал в нем громадную дыру, но невзирая на это, он не имел врагов?
А потому он удалился с максимальным достоинством, которого впрочем было не так уж и много. И после битвы с самим собой, в которой он проиграл, он взял полбутылки Старого Особого Виски мистера Медвежье Объятие и побрел прочь.
Морковка и Любимица достигли конца улицы Блеска.
"Где ты остановилась? " — спросил Морковка.
«Здесь рядом.» — она показала рукой.
«Улица Вязов? Не у миссис ли Торт?»
«Да. А почему бы и нет? Мне была нужна чистая комната за разумную плату. Что в этом плохого?»
«Ну… Ей-богу, я ничего не имею против миссис Торт 'чудесная женщина, одна из лучших…', но…ну…ты должно быть заметила…»
«Заметила что?»
«Ну…она не очень…вы понимаете…разборчива.»
«Простите, я не совсем вас понимаю.»
«Вы должно быть видели некоторых постояльцев? Я думаю, что Редж Туфля по-прежнему снимает там комнату?»
«Ах.» сказала Любимица. — «вы имеете в виду зомби.»
«А на чердаке живет банши.»
«Мистер Иксолит. Да-да.»
«А также старая миссис Дралл.»
«Вампир. Но она отошла от дел. Сейчас она обслуживает детские вечеринки.»
«Я полагаю, что вас не обходит, что это странное местечко?»
«Но цены приемлемые и кровати чистые.»
«Не могу представить, что в них кто-нибудь спит.»
«Отлично! В конце-концов я имею право, выбирать, чего я желала бы получить!»
«Простите. Я знаю, что вы правы. Я сам был таким, когда попал сюда впервые. Но мой совет — уехать как можно скорее и найти где-нибудь…ну…более подходящее место для юной леди, если вы понимаете, что я имею в виду.»
«Совсем нет. Мистер Туфля даже пытался помочь мне подняться вверх с моими вещами. Представьте, мне пришлось потом помогать ему спуститься. Бедняжка, из него все время вываливались крошки!»
«Да, но они …не наши люди.» — сказал с отвращением Морковка. — «Не убеждайте меня в обратном. Что касается … гномов. Некоторые из моих лучших друзей — гномы. Мои родители — гномы. Тролли? С троллями вообще нет проблем. Соль земли. В переносном смысле. Глубоко под внешней корой чудеснейшие парни. Но…бессмертные… Попросту я хотел бы, чтобы они убрались туда, откуда пришли, вот и все.»
«Большинство из них пришло из окружающего нас мира.»
«Просто они мне не нравятся. Прости.»
«Я должна идти.» — с возникшим холодком сказала Любимица. Она замерла у темного входа в переулок.
«Ладно, ладно.» — сказал Морковка. — «Гм-м. Когда я тебя увижу снова?»
«Завтра. Мы же на одной работе с тобой, так?»
«Но может, когда у нас будет выходной, то мы могли бы…»
«Пора идти!»
Любимица повернулась и побежала. Лунный ореол был еле виден из-за верхушек крыш Невиданного Университета.
«Да. Отлично. Хорошо. Завтра.» — повторял за ней Морковка.
Любимица ощущала, как вращается мир, когда, спотыкаясь, налетала на тени. Она не может оставаться такой столь долго! Она натолкнулась на нескольких людей на перекрестке и уже собралась совершить это в глубине переулка, хватаясь и сдирая с себя одежду…
Ее увидел Бундо Обрезок, недавно исключенный из Гильдии Воров за излишний энтузиазм и неприличное поведение во время налета, и весьма отчаянный человек. Одинокая женщина в темном переулке была тем, чего он не мог допустить. Он оглянулся и последовал за ней.
Последовало краткое затишье. А затем Бундо выскочил, весьма быстро, и не останавливался, пока не добежал до доков, где была оставлена лодка до прилива. Он поднял сходни, не дожидаясь появления прилива, и стал моряком, а через три года помер, когда в далекой стране ему в голову угодил броненосец, и за все это время никогда не рассказывал, что же он увидал. Но он всегда передергивался, когда видел пса.
Чуть позже выскочила Любимица и удалилась быстрым шагом.
Леди Сибил Рэмкин открыла дверь и вдохнула полным носом ночной воздух.
«Сэмюэль Бодряк! Вы пьяны!»
"Еще нет! Но надеюсь стать! " — радостно возразил Бодряк.
«И вы даже не сменили свою униформу!»
Он посмотрел вниз и опять принялся за свое.
"Все в порядке! " — жизнерадостно сказал он.
«Гости будут здесь с минуты на минуту. Отправляйтесь в свою комнату. Там для вас Вилликинс приготовил ванну и одежду. Займитесь собой…»
«Забавно до чертиков!»
Бодряк погрузился в ванну с теплой водой и розовым одеколоном. Затем насухо вытерся и поглядел на одежду, лежавшую на кровати.
Одежда была сшита лучшим портным города. У Сибил Рэмкин было щедрое сердце. Она была женщиной, жаждущей всего возможного и доступного.
Костюм был пурпурно-синего цвета, с кружевами на обшлагах и воротнике. Он был вершиной моды, если можно так выразиться. Сибил Рэмкин желала, чтобы Бодряк вошел в светское общество. Она никогда об этом не говорила, но он знал, что она думает, что он слишком хорош для полицейского.
В полном неведении он уставился на костюм. Прежде ему не приходилось носить костюм. Когда он был ребенком, то одевал любые имевшиеся тряпки, которые позднее сменили кожаные бриджи и кольчуга Дозорного — удобная и практичная одежда.
Вместе с костюмом лежала шляпа. Она была украшена жемчугом. Бодряку никогда прежде не доводилось носить головной убор, который бы не был откован из металла. Туфли были длинные, с острыми концами.
Он всегда носил летом сандалии, а зимой традиционные дешевые сапоги.
Капитан Бодряк ухитрился стать офицером. Но он совсем не был уверен, что сможет стать джентльменом. Облачение в костюм очевидно было частью этого…
Гости прибывали. Он мог слышать у подъезда шум карет и тарахтенье портшезов. Он выглянул в окно. Авеню Коронации возвышалась над остальным Морпорком и давала не имеющий себе равных обзор, впрочем если это было вам необходимо в былые времена. Дворец Патриция стоял темной громадой в сумерках, с одним светящимся окном наверху. Он являлся центром хорошо освещенного места, по мере удаления от которого становилось все темнее и темнее, и вы попадали в те районы города, где не зажигались свечи, ибо зачем понапрасну тратиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85