Просто
чудо, что штаны выдержали. Ахатани повернулась ко мне - бледная,
испуганная. Я быстро сдернул с руки оба браслета и поднял их над головой.
Соседи остановились. Какие теперь обычаи, я не знал, но они еще не
настолько забыли прежние обряды, чтобы не понять, что я собираюсь сделать.
Они растерялись, и их растерянность длилась целое мгновение. Я успел им
воспользоваться. Венчальный браслет я надел на руку Ахатани, а браслет
выкупа бросил к ногам ее матери.
- Ой, батюшки! - истерически выдохнул кто-то.
- Пойдем, Ахатани, - тихо сказал я и обнял ее за плечи. - Тебя больше
никто не обидит.
Вообще-то по закону они могли теперь побить камнями нас обоих: и
храмовую шлюху Ахатани, и меня, ее новоиспеченного мужа. Но я знал, что ни
одна рука не посмеет подняться и бросить камень нам в спину. Так оно и
случилось. Я увел Ахатани, Тенах ушел следом, и никто не бросил камень.

Когда мы добрались до дома, солнце стояло еще высоко, но мне
казалось, что день прошел, а то и не один. Храмы, Поляны Белых Цветов,
хохочущие придурки, жаждущая крови толпа, моя собственная жениться... Мне
не хватало браслетов на руке, ведь я носил их, не снимая, уже много лет.
- А почему браслетов два? - спросил меня Тенах, явно желая отвлечь
Ахатани от мрачных мыслей. - Ведь после того, как ты даешь женщине
венчальный браслет, вы уже женаты, разве не так?
- Не совсем. Ты действительно ничего об этом не помнишь?
- Откуда? Я ведь с детства был посвящен, не забывай.
- Забудешь тут. Нет, одного венчального браслета мало. Он просто
подтверждает, что я обязуюсь жениться и не откажусь от своих слов. И если
у женщины с моим браслетом родится ребенок, он мой, законный, нравится мне
это или нет. Если, например, я своей подружке на свиданке его надел, а
потом жениться раздумал. Или если она не хочет. Пока выкуп не заплачен, у
нее есть право выбора. Она может отвергнуть меня и выйти замуж на тех же
основаниях, что и вдова. Но я все равно обязан ее защищать и оберегать
наравне с ее мужем. А вот выкупной браслет завершает дело, это уже
заключение брака.
- Разумный обычай, - заключил Тенах, - весьма. Разумнее теперешних.
Какие теперь заведены обычаи, я не спрашивал, а Тенах не стал их
описывать.
- Пожалуй, надо его восстановить, - размышлял вслух Тенах, - или
ввести что-нибудь похожее. Меньше будет обманутых девушек.
Интересно. Во времена моей юности в наших краях и слов-то таких не
было - "обманутая девушка", и как раз благодаря обычаю дарить венчальный
браслет.
- Кстати, Наемник. Можешь отказаться, но я бы хотел обвенчать тебя по
теперешнему обряду. Чтоб никто ни к чему не мог придраться.
- Мудрое решение, Тенах. Вот завтра и обвенчаешь. Сегодня мне не до
этого.
И тут я впервые услышал голос своей жены.
- Как тут хорошо, - тихо сказала она, глядя на мой дом и сад.
У меня дух захватило. Ее голос не принадлежал той, оскверненной
земле, где уничтожают бессловесные цветы, и родная мать отдает на расправу
толпе свою дочь, лишь бы потешить злобу. Он принадлежал моей земле, где
жужжание пчел позолотило тишину, моим лугам и полям, моему саду и дому.
- Тебе и будет здесь хорошо, - сдавленно отозвался я.
- Я знаю, - ответила она. - Ты добрый.
- Впервые слышу, - ухмыльнулся я.
Тенах тоже сдержано фыркнул.
- Там, в пристройке, - я указал рукой, - можно помыться с дороги. Я
сейчас затоплю. Вот только переодеть тебя не во что. В моей одежде ты
просто утонешь, но ведь не оставлять на тебе этот кошмар.
Действительно, одежда Ахатани была ужасна. Нужно свирепо ненавидеть
собственного ребенка, чтобы обрядить ее подобным образом.
- Трудное положение, - засмеялся Тенах. - Ни ей, ни тебе идти
покупать одежду я бы не советовал. Во всяком случае сегодня. И мне не
стоит. Все-таки настоятель храма. Могут неправильно понять.
- Если у тебя есть немного холста, - запинаясь, выговорила Ахатани, -
я бы могла...
Я засмеялся.
- Холста! Во второй комнате стоит сундук, там и полотно найдется, и
шелк, и все, что положено. Вот с нитками потруднее... хотя... да, верно.
На окне шкатулка, там вроде и нитки, и иголки, и всякая другая блажь. А
пока сошьешь, возьми мою купальную накидку. Она большая, но ее можно
подрезать. Сейчас я принесу. Только штаны переодену.
Ахатани покраснела. Посмеиваясь в душе над ее смущением, я отправился
за штанами, накидкой, полотенцем и прочим. Признаться, меня захватили эти
хлопоты. Так приятно было заботиться об Ахатани и не думать, что же мне
предстоит в самом недалеком будущем.
Когда я истопил баньку и Ахатани удалилась мыться, я занялся
стряпней. Тенах помогал мне со сноровкой, поистине удивительной для
человека его положения.
- Хотел тебя спросить... дай мне перец... спасибо... хотел спросить,
только не мог при Ахатани... и масло тоже... за что так невзлюбили бедных
храмовых шлюх? Каждый зарабатывает, как может.
От возмущения Тенах чуть не высыпал на меня муку. Я предусмотрительно
забрал ее из его задрожавших рук.
- Если отшельник спит с женщиной, - возгласил он торжественно, словно
со ступеней храма, - его подвижничество уничтожается.
- Да? - я в упор рассматривал Тенаха, пока он не опустил глаза. Тогда
я откровенно рассмеялся.
- Поверь ученику воина-мага, Тенах. Это нет так. Не всегда, но как
правило.
- Но ведь ты не для того услал Ахатани, чтобы беседовать со мной о
распутницах, - проворчал он.
- Не для того, - подтвердил я. - Поставь салат сюда. Ну, вот и
славно. Когда Ахатани выйдет, мясо как раз будет готово. Пойдем, сядем,
поговорим в холодке.
Мы расположились в тени, и в ожидании трапезы я вновь наполнил наши
стаканы.
- Теперь о деле, Тенах. Скоро полнолуние. К этому времени мне нужно
провернуть одну работу. Смотри сюда, - я быстро начертил на земле течение
реки с рукавами и притоками. - Так вот, хоть весь свой монастырь сгони,
хоть полдеревни в заложники возьми, чтоб остальная половина работала, но к
полнолунию вот здесь, - я провел черту, - мне нужна дамба. На одну ночь.
Потом можешь ее разрушить. Но к полнолунию это русло должно быть сухим.
- Сделаем, - после недолгого раздумья пообещал Тенах. - А почему не
это? С ним возни было бы поменьше.
- Не подходит. Там рядом проходит дорога, а вот это как раз нельзя. Я
пока в ручье лежал, все обдумал. Конь у меня найдется, оружие, пожалуй,
тоже.
- А жертва? - не отрывая взгляда от рисунка, спросил Тенах.
Я разозлился. Так вот что он обо мне думает!
- Послушай, настоятель, - сдерживая гнев, произнес я. - Если ты
действительно хоть что-то слышал о том, как призывают таких созданий, то
должен знать, что жертвой может быть только человек.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12